Любовь. Измена. Развод (СИ)

— А я пораньше приехал, как знал, — не без улыбки смотрит на тех, кто решил стрясти с меня денег. — Иди домой, Свет, собирайся. Я тебя тут подожду. К тому же, нам с мужчинами есть, что обсудить. Правда?
Мужики, судя по всему, пока еще не сообразили, какую тактику выбрать, поэтому просто молчат. Я же под шумок скрываюсь за подъездной дверью, перед этим убедившись, что Женя приехал не один.
  
Глава 26
 
Дома ставлю букет нежно-розовых роз в вазу, и, конечно, выглядываю в окно. Снегур до сих пор разговаривает с этими двумя козлами. Зашториваю тюль и иду переодеваться.
Выбираю максимально удобное платье-лапшу по щиколотку и на бретелях. Сверху накидываю пиджак, поправляю макияж. Из подъезда выхожу минут через двадцать.
Женя в этот момент разговаривает по телефону. От вымогателей на этот момент и след простыл. Поправляю ремешок сумки, съезжающий к локтю, и широким шагом, под стук собственных невысоких каблуков, направляюсь прямо к Жене.
Он кивает, чуть отодвинув телефон в сторону, целует меня в щеку и открывает дверь в машине, произнося одними губами:
— Минуту.
* * *
— Нужно было сразу звонить мне, — Женя повторяет это уже в миллионный раз, пропуская меня вперед.
Мы приехали к Шумакову и как раз прошли сквозь дом на огромную летнюю террасу. Смотрю на поющую на сцене певицу, а мои брови медленно ползут вверх от удивления. Тихий семейный праздник… ну-да, ну-да.
Все же именно так и отмечают дни рождения, заказывая звезду на дом. Песни этой девушки занимают первые места в чартах уже как год.
Рассматриваю пирамиду из бокалов с шампанским скептически. Честно говоря, я была уверена, что формат мероприятия будет другой. По крайней мере, Женя описывал все это как милые домашние посиделки.
— Женя!
Шумаков Алексей Олегович выцепляет нас из толпы своим зорким взглядом, и уже спешит навстречу.
Поджимаю губы, иначе моя улыбка из милой, превратиться в саркастическую. Не каждый день видишь человека в спортивном костюме с монограммами Гуччи и кроксах…
— Здравствуйте, — киваю.
Шумаков протягивает ладонь. Вкладываю в нее свою руку, получая крепкое рукопожатие.
— Алексей.
— Светлана.
— Женя, где ты все это время прятал от нас такую красоту?
Шумаков улыбается, без всякого двойного подтекста. На первый взгляд, он довольно простой в общении человек.
Снегур улыбается. Они обмениваются рукопожатиями. Буквально две минуты говорят о делах. Достаточно завуалировано. После чего, Шумаков знакомит меня со своей женой.
Судя по объятиям, у Жени с этой женщиной теплые отношения.
— Виолетта.
— Светлана, — представляюсь в ответ жгучей брюнетке с красными губами.
Честно говоря, чета Шумаковых похожа на креатуру о богатстве. Шик, подпоясанный полнейшей безвкусицей.
Мой глаз начинает дергаться от алых губ Виолетты вкупе с кислотно-зелёными туфлями Джузеппе Занотти и джинсовым платьем Прадо.
Но несмотря на это, женщина оказывается до безумия мила. Ноль пафоса. В какой-то момент, несмотря на кричащую помпезность, мне и правда кажется, что мы на самых обычных домашних посиделках.
Виолетта подхватывает меня под руку и с энтузиазмом ведёт показывать сад.
— Я так рада, что Женя приехал не один. Он хороший мужик. Вы прекрасно смотритесь вместе.
— Спасибо, — не без улыбки смотрю себе под ноги.
— У нас тут сегодня такой хаос. Сын приехал с девушкой.
Виолетта смотрит на высокого, темноволосого парня в обнимку с Лиссой. Той самой певицей.
— Так что у нас молодящаяся тусовка, — Виолетта посмеивается.
Оглядываюсь, только сейчас обращая внимание, что здесь и правда очень много молодежи.
— Это все Матюшины друзья, — поясняет Шумакова. — И немного нас старичков, — хохочет.
Мы обходим веранду, сад и снова присоединяемся к мужчинам.
Минут через двадцать, Женя берет меня за руку, и мы с ним перемещаемся на скамейку у пруда, в котором плавают два лебедя. Шум вечеринки до сюда практически не долетает.
— Они забавные, — улыбаюсь, закидывая ногу на ногу.
 
Снегур смеется.
— Как ты? — смотрит на меня и вмиг становится серьёзным. — Сильно испугалась?
— Нет. Не успела. Ты появился в самый нужный момент.
Обсуждаем произошедший у моего дома инцидент по сотому кругу.
— Ладно. Молчу.
Снегур считывает мои эмоции, а меня это почему-то так сильно радует…
— Решила по поводу Милана?
— Да. Но если можно, то я бы полетела чуть позже. В начале следующей недели. У меня есть незаконченные дела по работе.
— Поменяем.
— Спасибо.
Женя закидывает руку мне на плечо и притягивает меня к своей груди. Это происходит так быстро и неожиданно, что я толком и понять нечего не успеваю. Лишь вдыхаю запах его туалетной воды и кожи, уткнувшись носом в ямку на ключице.
— Жень, — запрокидываю голову. — Поцелуй меня…
Мне вдруг безумно хочется почувствовать его губы. Насладиться вкусом этого прикосновения, несмотря на то, что формат наших отношений мне до сих пор не ясен.
Просить Женю дважды не нужно.
Какое-то время мы сидим молча. Просто наслаждаемся обществом друг друга. А потом, я решаю рассказать про то сообщение от Антипова. Не знаю, что мной движет.
— Не звони. Не пиши и не ходи туда.
Снегур проговаривает это чуть жестче.
— Я и не собиралась. Просто поделилась, — пожимаю плечами, а сама краем глаза замечаю девушку с ребенком на руках, она идет сюда, но заметив нас, разворачивается.
— Это Лешина дочка и внук, — поясняет Женя.
— Ясно.
Киваю, а в груди опять саднит. Когда я вновь начала так остро реагировать на детей? Неужели после того, как наши с Ильей пути разошлись?
— Как звали твою дочь?
— Соня.
— Красивое имя.
Женя молча кивает.
— Прости, если я напомнила и как-то…извини.
— Все нормально. Меня уже давно это не задевает. Сейчас ей было бы пятнадцать.
Шумно выдыхаю, моментально подсчитывая в каком возрасте девочки не стало и волосы на голове дыбом.
— Мне жаль.
— Почему у вас нет детей?
Как только слышу вопрос — холодею. Зачем он его задал? Я не готова отвечать. Не готова снова вышагивать по выжженной пустыне, которая образовалась в моей душе на месте мыслей о детях.
— Можешь не отвечать. Это личное, понимаю.
— Да нет, — качаю головой вопреки своим же сопротивлениям, — не личное…точнее, ты мне о себе все рассказываешь, а я…у меня, как-то тяжело с откровениями.
Женя крепче меня обнимает, а я чувствую какую-то колоссальную поддержку в одних лишь этих прикосновениях. Слезы на глаза сами собой наворачиваются.
— Я попала в аварию, несколько лет назад. После начались проблемы с почками, поэтому выносить ребенка я не могу. Сама не могу. Лучше бы полная потеря матки, знаешь. Потому что вот так, даже хуже. Я могу забеременеть и увидеть на тесте две полосочки могу, а родить нет. Три выкидыша на сроке до четырех месяцев. Прости, не знаю, зачем все это тебе рассказываю. Никому не рассказывала никогда. Извини, — хочу подняться, но Женя не позволяет. Крепко держит за руку.
Хочу спрятаться, потому что плачу. Слезы затмевают картинку перед глазами, она мутнеет. Терпеть не могу быть слабой на людях.
— Хорошо, что рассказала. Такие вещи нельзя постоянно хранить в себе.
Киваю, прячась у Жени на груди, а потом он задает еще один, не менее болезненный вопрос.
— Медицина давно шагнула вперед. Можно было бы…
— Суррогатное материнство? — истерично посмеиваюсь. — Это был не наш вариант. Илья был против, — жму плечами. — А я какого-то черта его слушала. Дура. Полная дура!
Именно в этот момент меня прорывает. Я реву взахлеб, чувствуя, как Женя гладит меня по голове, спине. Как его губы, касаются макушки и виска. И чем больше ласки он проявляет, тем громче моя истерика.
— Все будет хорошо, — шепчет, — вот увидишь.
Он говорит это так обыденно, так спокойно, что я, почему-то, безоговорочно ему верю.