Месть живет три года (СИ)
— С моей Дженнет?
— Ага…
— Что говорит?
— Спрашивала, как дела, что я делаю и так далее. Сказала ей, что нахожусь с тобой на заправке, и что ты вывез меня из города и везешь в непонятном направлении. Она просила передать, что, если ты крадешь меня и бросишь одну в лесу, она найдет нас и продаст тебя на органы.
— А ты что?
— А что я? Я сказала, что прибыль поделим поровну.
От невинного голоса, которым были произнесены эти не совсем невинные слова, желание улыбнуться пересилило мрачное настроение, и это не скрылось от внимания девушки.
— Нам еще долго ехать? Я уже всю задницу отсидела… — недовольно произнесла Микаэла.
— Почти приехали. — коротко ответил Калебс.
Деталей не понадобилось, потому что за следующим поворотом, Микаэла заметила большие ворота, за которыми виднелось большое сооружение, с внушающими размерами, садом. Заехав внутрь и припарковавшись, Калебс взял цветы и купленные продукты, и двинулся внутрь, окликнув Микаэлу. За городом снега было намного больше, он покрывал собой все деревья и кусты, которые росли почти по всей площади. Девушка сразу поняла, что они прибыли в некоторого рода дом для престарелых. Войдя внутрь, их встретила незнакомая только Микаэле женщина, потому что с Калебсом она поздоровалась довольно тепло, при этом оглядев саму девушку с головы до ног презрительным взглядом. Передав ей сумку с продуктами, Калебс произнес:
— Где она?
— Она у себя в комнате, рисует… — ответила женщина, которую, как оказалось звали Шарлотта, и она работала здесь старшей сестрой.
— Тогда мы поднимемся… Она ведь знает о нашем визите?
— Да, я ей сказала. Пускай девушка поднимается, а вас, мистер Калебс, я бы попросила пройти со мной в кабинет и обговорить некоторые моменты, если вы не против, конечно…
— Нет, конечно… Тогда, Микаэла, ты поднимайся на третий этаж, комната в конце коридора, справа.
— Я, конечно, поднимусь… но к кому мы вообще приехали? — недоумевала Микаэла, хотя догадывалась по купленному букету пионов, которые он как-то заказывал для своей тети.
— Шарлотта, дайте мне две минуты, я вас догоню… — произнес Калебс, обращаясь к женщине.
Кивнув, Шарлотта направилась в свой кабинет, а Калебс увел Микаэлу в сторонку, и произнес:
— Мы приехали к Эмили, маме Сары. Она осталась одна и не желала покидать город, поэтому я обустроил ее здесь. Поднимайся к ней, не говори без меня и лучше подожди за дверью, я быстро вернусь, и мы вместе войдем.
— Зачем ты привез меня сюда?
— Чтобы показать тебе, чего ей стоил поступок Андерсона, и что все это, в отличие от его лживых слов, неизменимая реальность. — твердым тоном заявил Калебс.
Оставив ее, Калебс направился в коридор, куда ушла Шарлотта, а Микаэле не оставалось ничего кроме, как пойти наверх, как было сказано. Стены внутри здания были окрашены в теплые тона, и со всех сторон раздавались голоса, кто-то играл в игры, где-то спорили две женщины о правилах ухода за какими-то комнатными растениями, а проходя мимо столовой, она и вовсе заметила несколько пожилых пар, мирно сидящих в обнимку и наблюдающих за снегом снаружи. Поднявшись на третий этаж, она дошла до конца коридора, и собиралась ждать снаружи, когда дверь отворилась и перед ней предстала женщина преклонного возраста, примерно одного возраста с матерью Микаэлы. Девушка опешила, не зная, что делать, но женщина перед ней слегка улыбнулась и произнесла:
— Ты, должно быть, гостья, с которой приехал Ноа?
— Я… Да, я приехала с ним… Здравствуйте… миссис Миллер, верно? — с дрожащим от волнения голосом произнесла Микаэла.
— Зови меня Эмили. Пожалуйста, проходи…
— Калебс сказал подождать его снаружи…
— Все в порядке, подождем его здесь, вместе.
Микаэла не стала спорить с ней дальше, и вошла внутрь, когда дверь за ней громко захлопнулась и послышался щелчок, словно дверь заперли. Внутри комната была довольно просторной и с множеством картин с изображением Сары, и это заставило девушку почувствовать себя некомфортно. Женщина подозвала Микаэлу к себе и указала ей на прикроватный стул, куда она и села.
— Так, рассказывай, откуда ты знаешь моего мальчика? — начала Эмили.
— Мы познакомились в… Ну… Он покупает цветы в нашем цветочном магазине. Там и познакомились.
— А, вот как… Да, Ноа у нас внимательный, всегда дарит цветы мне и моей дочери. Он — ее парень. Скоро они поженятся, как только Сара закончит учебу…
— Вы имели ввиду бывший парень, да? Сары ведь…
— Сары ведь что? Насколько мне известно, они не расставались, иначе дочка мне бы рассказала…
Микаэла не понимала, что здесь происходит и о чем говорит эта женщина. Она вела себя так, словно ее дочь была живой и невредимой. На секунду девушке показалось, что она все же ошиблась комнатой.
— Я прошу прощения, вы ведь Эмили Миллер, мать покойной Сары Миллер? — со страхом произнесла девушка.
Услышав слова Микаэлы, Эмили едва сдержала спокойное выражение лица. Женщина поняла, что Калебс не ввел девушку в курс дела и не рассказал причину, по которой она третий год проживала в этом злосчастном месте. Эмили натянула на лицо улыбку, от которой у Микаэлы пробежали мурашки по всему телу, и произнесла:
— А ты, Микаэла Роджерс, проклятый адвокат, который разрушил жизнь моей дочери?
Эти слова словно удар тока, пробрали Микаэлу до костей. Она вскочила с места, но не успела и шагу сделать, как Эмили толкнула ее обратно на стул. Теперь эта женщина, которая несколько минут назад казалась доброй и милой, теперь предстала перед ней абсолютной противоположностью первому.
— Я… Я не…
— Ты не что? Микаэла Роджерс… Поверить не могу, что Ноа притащил тебя сюда, ко мне… Если бы не ты, никто ничего не узнал бы… Никто не обвинил бы мою дочь в распущенности, клеймя ее блудницей. Когда Шарлотта сказала мне, что звонил Ноа и сказал, что приедет с гостью, она спросила с кем именно, и когда она передала мне его слова, я решила, что действительно сошла с ума, иначе как объяснить, что мужчина, любивший мою дочь, решил привести ко мне Микаэлу Роджерс, последнего человека на земле, которого я бы хотела увидеть. Но потом, меня вдруг осенило… Пускай приезжает. И я попросила Шарлотту обсудить с ним что-нибудь, а тебя отправить ко мне, и задержать Ноа у себя в кабинете столько времени, сколько мне будет нужно для…
— Для чего? — перебила ее Микаэла.
— Для того, чтобы я собственными руками задушила стерву, натравившую прессу на мою дочь. — оскалилась женщина, и гнев в ее глазах говорил о серьезности ее намерения.
Микаэла не успела ничего предпринять, когда руки женщины внезапно сомкнулись вокруг ее шеи с такой силой, что она ощутила холод ее кожи сквозь толстый материал горловины ее водолазки.
— Я убью тебя, тварь… — рычала Эмили, смыкая руки все сильнее.
Микаэла начала дергаться, пытаясь оттолкнуть от себя женщину, но в ее положении, будучи прижатой к стулу телом Эмили, преимущество было у нее. Давление, сжимающее ее горло, увеличивалось с каждой секундой, и Микаэле казалось, что ее лицо вот-вот взорвется. Из-за нехватки кислорода, оставшиеся силы стали покидать тело девушки, и она перестала сопротивляться. В последний момент раздались многочисленные в стуки дверь, за которым последовал знакомый голос.
— Эмили? Микаэла? — громко произносил Калебс.
Свернув в коридор на третьем этаже, Калебс удивился и немного разозлился, не обнаружив там Микаэлу. И только дойдя до двери, ведущей в комнату Эмили, до него начали доноситься странные звуки. Не теряя ни секунды, он несколько раз тихо постучал в дверь, но после молчания в ответ, его стуки стали громче.
Эмили уставилась в сторону двери, когда услышала голос Ноа. Выругавшись про себя, она несколько раз ударила Микаэлу по лицу, приводя ее в сознание, и когда девушка была в состоянии подняться с места, Эмили с разбега ударилась об стену, разбив себе при этом лоб, и громко закричала, после чего рванула к двери. Как только дверь открылась, Калебс вбежал в комнату и обнаружил перед собой Эмили, у которой со лба стекала кровь, и Микаэлу, которая уставилась на мать Сары со странным выражением лица.