Месть живет три года (СИ)

Развернувшись, Калебс, тяжело дыша, вышел из помещения, оставив Микаэлу размышлять над его словами. Оливия, при виде чуть ли не дышащего огнем Калебса, решила, что будет лучше придержать при себе свои колкие комментарии. Как только Калебс покинул здание магазина, девушка помчалась в лабораторию, проверить, как там ее подруга. Она ожидала увидеть неприятную картину в виде плачущей и разбитой Микаэлы, но открыв дверь, замерла, когда увидела перед собой подругу с воткнутыми в уши наушниками, которая разбирала цветы, слегка пританцовывая под такт музыке. Микаэла могла провести так любого, но не свою подругу, своим трюком она лишь доказала Оливии, что пытается сбежать от своих проблем и заглушить их песнями. Именно это, она и собиралась предъявить, когда сзади раздался звон колокольчика.
— Повезло тебе, Роджерс, но это ненадолго, вот отпущу покупателя и вплотную займусь тобой… — с угрозой прошептала девушка и поспешила к стойке.
— Оливия Бронте… — услышала она приятный мужской голос.
Подняв голову, ее глаза моментально округлились, а на улице появилась улыбка, вызванная приятным удивлением.
— Ричард… Извини, не знаю твою фамилию…
— Коллинз.
— Ричард Коллинз… — прошептала Оливия, словно пробуя имя на вкус. — Звучит. Можно подумать, ты какой-нибудь офицер полиции или сотрудник ФБР. — посмеялась она.
— Ну, до ФБР мне еще далеко, но ты права. Я действительно сотрудник полиции. Детектив Коллинз, к вашим услугам, мисс Бронте.
— Так вот как ты нашел меня. Злоупотребляете своими полномочиями в личных целях, детектив? Погоди ка, а что детектив полиции потерял в ночном клубе?
— Мы тоже люди, Оливия, и имеем право отдохнуть, расслабиться, выпить… Может познакомиться с какой-нибудь приятной девушкой и хорошо провести вечер.
— Ну да, тоже верно.
— Именно. Но я не за этим приехал вчера в клуб. Нужно было проследить за одним неприятным человеком. — подмигнул Коллинз. — Так, что скажешь, готова к продолжению знакомства?
— Лив, мне нужно срочно ехать на фирму, Стейн хочет… О… Здравствуйте… — прервалась Микаэла, заметив, что ее подруга была в магазине не одна.
— Мики, это Ричард, он… мой новый знакомый.
— Выглядите получше, чем вчера, Микаэла. Мы виделись вчера вечером, но вы, скорее всего, меня не помните.
— Ох, да уж, неудобненько… Что ж, могу вас заверить, что на самом деле, я очень редко ухожу в отрыв, и чаще всего не так агрессивна, какой могла показаться вчера. И я бы правда задержалась бы сейчас и рассказывала больше, но мне правда надо идти. Ливи, справишься?
— Валяй, лети птичка на все четыре стороны, я буду здесь. — улыбнулась Оливия, обращаясь к подруге, но не отрывая взгляда от Ричарда.
Накинув на себя верхнюю одежду и схватив ключи от машины, Микаэла поспешила на выход.
— Думаю, детектив, ты понял, что покинуть это место я не смогу, придется перенести наше…
— Доставай фартук…
— Что, прости?
— Не буду же я помогать тебе здесь в своей белой рубашке.
— Помогать мне? Стоп… Детекти-и-ив… Неужто ты собираешься остаться здесь со мной?
— Лучше всего узнаешь человека там, где он проводит больше всего времени. Мне кажется, этот магазин расскажет мне намного больше, чем ты. Цветы, конечно, не преступники, но думаю, я справлюсь…
— Только не нужно арестовывать розы, если вдруг их шипы уколют тебя.
Цветочный магазин наполнился искренним и звонким смехом, после чего Оливия достала второй рабочий фартук для своего нового и очень симпатичного друга, и на этот раз симпатичным она посчитала его не только из-за внешности, но и из-за приятного характера и ощущения легкости при общении с ним.
После телефонного разговора со своим другом, Роберт решил не медлить и попросить Микаэлу о встрече. Всего лишь две минуты с Калебсом по телефону, которые содержали в себе сплошные ругательства и грубый тон, хватило, чтобы Стейн понял, что приближение судебного заседания плохо действует на его друга, особенно после того, как он сказал, что Микаэла усомнилась в своих действиях. Потеря такого важного свидетеля — прямая дорога к их проигрышу, и Стейн не мог этого допустить.
 
Стук в дверь и телефонный звонок прозвучали одновременно, подняв трубку телефона и приглашая Микаэлу войти в кабинет движением руки, Стейн произнес:
— Роберт Стейн, слушаю… О, добрый день, мистер Кларк. Спасибо, все прекрасно, как ваши дела? … О, как… Итан, я не уверен, что эта информация должна быть озвученной, тем более вами, как… Серьезно? И вам даже не объяснили причину подобного решения? Хорошо… В любом случае, это не особо влияет на ход дела, если судья в курсе изменений. Всего хорошего, Итан.
Микаэла устроилась поудобнее, напротив своего старого друга, слушая его телефонный разговор. И, когда Роберт закончил разговаривать, его выражение лица озадачило ее. Он выглядел удивленным и минуты две, что-то раздумывал, обводя пальцем контур своих губ.
— Интересно… — пробормотал он, то ли сам себе, то ли обращаясь к девушке.
— Что? Твои потрескавшиеся губи так заинтересовали тебя, или телефонный звонок?
— Особа, сидящая напротив, у которой по венам вместо крови течет сарказм и ирония. — отрезал Стейн.
— Да, с такой редкой группой сложно будет делать переливание. Так, что интересного то?
— Итан Кларк только, что звонил, что ты, наверное, и так поняла.
— И он у нас…
— Адвокат Андерсона. Точнее, уже бывший адвокат…Говорит, что вчера Андерсон уволил его, что очень непредусмотрительно с его стороны, учитывая, как скоро заседание. Но оставь это… Я хотел поговорить совсем о другом. Микаэла Вирджиния Роджерс, скажи, стоит ли мне беспокоиться о возможной потере главного и единственного свидетеля в этом деле? — приподняв бровь, произнес Роберт странным голосом, словно изображал из себя героя какого-нибудь фильма.
— Заманчивое предположение… — попыталась отвертеться девушка, не давая точного ответа, потому что сама не знала, стоит ему думать об этом или нет.
— Микаэла!
— Роберт?
— Слушай, мы были близки, черт, мы были очень близки в детстве. Я видел в тебе свою сестренку, хотя немного странно сейчас это говорить, после того, как ты призналась, что у тебя были иные чувства по отношению ко мне и…
— Стейн, я была ребенком, понимаешь? Тогда, в детстве, у меня были иные чувства абсолютно ко всему, так что, опусти этот момент.
— Ну да, не в этом суть, я имел ввиду, что изначально план Калебса обманом использовать тебя не пришелся мне по душе, потому что ты, как и он, мне дорога. И сейчас, когда вы двое сдвинулись с начальной точки и начали ладить, я начал верить, что мне не придется разрываться между людьми, которых считаю своими братом и сестрой. Но, то, что Калебс сказал мне сегодня, дало понять о наличии у тебя неких сомнений… Так, в чем дело, Джини?
Микаэла устало вздохнула, то ли от ненавистного ей прозвища, то ли от необходимости излить душу хотя бы одному человеку.
— Что если между Эшли и Сарой ничего не было? То есть да, кое-что между ними явно было, но не в таком свете, как было показано. Я знаю, что мои слова звучат глупо и даже отвратительно по отношению к ней, но…
— Продолжай.
— Мне кажется, Андерсон действительно невиновен. — очень тихо выговорила она.
— Серьезно? Снова та же история?
— Я знаю, что говорю, и понимаю, как сложно воспринимать это всерьез. Я же сама жила все это время думая, что ошиблась, но я говорила с Эшли вчера, и он убедил меня, что мы оба изначально сделали все правильно. Сара доставала его еще до той вечеринки, бегала за ним, будучи в отношениях с Ноа, и только не начинай о том, каким прекрасным и верным человеком она была при жизни…
 
— И не собираюсь.
— Что? В смысле? — удивилась девушка.
— Я и не думаю, что она была прекрасной и верной, ну может для кого-то и была прекрасной, но верной девушкой она точно не была. Слушай, я расскажу тебе сейчас то, что никогда никому не говорил. На следующий день после того, как Калебс познакомил меня с любовью всей его жизни в лице Сары, она начала добиваться встречи со мной, я же решил, что может ей нужна помощь с чем-то и Калебс попросил ее в случае чего обращаться ко мне, но, когда мы встретились она в открытую начала флиртовать и распускать руки. Рассказать об этом Калебсу я так и не решился, поверил бы он или нет, в любом случае я был бы в проигрыше, если бы он поверил, я бы разбил ему сердце, а если бы нет, потерял бы его доверие из-за того, что якобы пытался оклеветать его девушку. После этого я начал избегать ее, и каждый раз мне было тошно видеть эту особу рядом со своим лучшим другом, и даже, когда ее не стало, она продолжала рушить его жизнь его же руками. Сейчас, когда все наконец почти подошло к концу, я надеюсь и верю, что, наказав Андерсона, он отпустит Сару и закроет эту проклятую главу своей жизни.