Симбионт и лень (СИ)

— Нет. Я ведь на заработки ехал, а не в рабство, где ещё и должен останусь. Вы, Алексей Валерьевич, не думайте, что если что, буду молчать. Я в полицию местную обращусь.
— Да ничего я делать не буду, не дурак же, — произнёс мужчина. — Ты просто имей в виду, что если начнётся заварушка, лучше хватай вещи с документами, да вали отсюда. Парни тебя через проходную пропустят, скажут, что не знали, что выпускать нельзя. Достала бабища. Прибил бы, да посадят! Кстати, продукты хранятся на кухне, так что их ни у кого выпрашивать не придётся. Прошлый повар заказывал продукты в фирме, которой владеет немец. Он с кабанихой не связан и по русски говорит, пусть и с сильным акцентом, так что телефончик поищи в накладных, они скорее всего в комнате повара лежат.
Кухня оказалось приличных размеров и оснащена по последнему слову техники. Тут же стоял небольшой промышленный холодильник, хотя маленьким он был именно для промышленной модели, а в действительности по размерам он был как три обычных домашних аналогичных устройства.
Я отметил почти идеальный порядок и чистоту. В кухонном помещении находился громила, который весьма прилично превосходил меня ростом, в нём было около двух метров. Короткий ёжик тёмно-каштановых волос топорщился на большой голове. Добродушный взор серо-голубых глаз был направлен на меня.
— Слава, — обратился Алексей к здоровяку, — это повар Сергей. Это Слава. Всё, Серёжа, бывай, определяйся тут. Время будет — ещё поговорим.
Начальник охраны оставил нас одних и удалился из помещения.
— Наконец-то появился повар, — произнёс Слава. — Значит, будешь готовить?
— Буду. Но только для нанимателей, — говорю лениво и равнодушно. — Насчёт вашей еды мы с Алексеем Валерьевичем договорились так: с вас продукты и помощь в начальной обработке, с меня вкусная готовка. Иначе, сами будете готовить.
— Ну раз с Валеричем договорились, тогда да, — протянул Слава. — Я тут думал кашу приготовить.
Окинув брезгливым взором то, что пытался приготовить охранник, мне потребовалось приложить усилия, чтобы не скривиться.
— Знаешь, лучше покажи, где ваши продукты и продукты начальников. И вообще, ты же тут ориентируешься, так что проведи экскурсию по местным волшебным местам.
— О! — обрадовался Слава. — Пойдём, я тебе всё покажу.
Ужин тогда мне удалось приготовить и нанимателям, и охранникам. С тех пор с последними у меня наладились отличные отношения. Парни ценили то, что я из обычных недорогих продуктов готовлю для них шедевры. Превратить дешёвую курятину в сочные и оздоравливающие сосиски? Легко. Приготовить из недорогого риса и мясных обрезков, оставшихся после готовки стейков для владельцев дома, вкуснейший узбекский плов? Ещё проще. Кстати, с остальной прислугой, за исключением семейной четы, состоящей из Кабанихи и её мужа, который во всём поддакивал супруге, у меня получилось сразу установить ровные отношения.
Потерпев неудачу после первоначального наезда, казалось, будто дворецкому и экономке на меня наплевать. А я повода для возмущения моей работой не давал, готовил так, что если бы кто-то полез с придирками, то все остальные, включая нанимателей, не приняли бы такие претензии. И хоть я не обязан готовить на всех, но готовил при посильной помощи дежурного охранника.
Со мной дружили почти все, кто работал в поместье. И это правильно. Потому что тот, кто с поваром не дружит — ходит голодным. Это я ещё в армии осознал, с тех пор ничего не изменилось.
А вообще в мире было, есть и будет три вечных профессии: проститутки, повара и сантехники. Потому что люди всегда будут есть, справлять нужду и испытывать потребности в половой ласке. Так что как бы оно не повернулось, я, владея на высшем уровне как минимум одной вечной профессией и немного нахватавшись по вершкам второй (причём ни одна из них не проституция), где бы ни оказался в обществе людей, работу всегда найду.
Охранники стали рваться на кухонные дежурства, хотя раньше их не любили. А всё оттого, что я их откармливал, причём зачастую тем, что готовил для нанимателей, естественно, делая всё с запасом на себя, но хватало и приближённых прикормить.
 
Удивительно, но я проработал целый месяц, не получив ни единого взыскания. Более того, ко мне стал захаживать сам Голдстейн и искренне благодарить за вкусную еду, вкуснее которой он никогда не пробовал.
От прислуги мне стало известно, что русский мультимиллионер перебрался в Германию из-за проблем со здоровьем и тут лечится в клинике. Но с тех пор, как он стал есть мои блюда, быстро пошёл на поправку. В принципе, так и должно быть, ведь я привычно добавлял в блюда оздоравливающие магемы. Да и вообще, все, кто питался с моей готовки, за этот месяц ни разу не заболел.
Всё свободное время я занимался тем же, чем и всегда в последние двенадцать лет, то есть спал. Во сне добивал тесты, по которым меня гонял старик-ментор, стараясь как можно скорее сдать всё, чтобы хотя бы узнать, что ждёт в финале этого затянувшегося сна.
Буквально вчера я получил первый оклад за отработанный месяц. Две с половиной тысячи евро были мне выплачены наличными на руки. Я переправил деньги переводом супруге, себе оставил лишь пару цветных банкнот по сотне евро на всякий пожарный случай. Если что, этой суммы достаточно, чтобы приобрести билет на самолёт или хотя бы на автобус до Москвы.
Но сегодня, буквально на следующий день после выплаты зарплаты, во время обеда меня позвали в столовую. Я думал, что опять будут благодарить, всё же борщ у меня вышел волшебный, сам три порции съел, и печалился, что больше не лезет. Поэтому спокойно пошёл в столовую.
Но в обеденном помещении вместо благодарных едоков с недовольным лицом сидела госпожа Голдстейн. Она смотрела своей рязанской рожей на меня с непередаваемым презрением и злобой.
— И как это понимать? — тут же гневно заявила дамочка.
— Не понимаю, о чём вы, госпожа Светлана Васильевна.
— Я об этом!
Девушка брезгливо двумя пальчиками вынула из своей тарелки борща чёрный дырявый мужской носок. Я сразу понял, что к чему и кого мне за такой сюрприз стоит благодарить. Это подтверждалось тем фактом, что в углу помещения стоял монумент, знакомый всей прислуги под ником Кабаниха. При этом экономка даже не старалась спрятать наглую и вызывающую ухмылку.
— Я спрашиваю, как это оказалось в моей еде?! — госпожа Голдстейн перешла на ультразвуковой визг, от которого у меня слегка заложило уши.
— Полагаю, вам стоит задать этот вопрос тем, кто подавал это блюдо. Например, вашей экономке.
— МА-А-АЛЧАТЬ! — завизжала нанимательница. — Нахал! Скотина! Тварь! Да как ты смеешь перекладывать свою вину на других?! Ты уволен, тварь! Понятно?
— Понятно, госпожа Светлана Васильевна. Извольте выдать расчёт, и мы с вами расстанемся.
— Пошёл вон, отравитель, иначе я прикажу охране тебя выкинуть из дома пинками! — разошлась дамочка.
Кабаниха обтекала от удовольствия, было видно.
Я бы мог ругаться и пытаться что-то доказать, но не стал, потому что лень. Удержавшись от ругательств, я проигнорировал обидные слова и пошёл собираться. Буквально через пару минут я собрал свои вещи и направился на выход из поместья. Ведь в памяти ещё были свежи наставления начальника охраны. Хорошо, что зарплату уже выдали, так-то всего пару дней бесплатно поработал. Как раз примерно выходят расходы на перелёт и визу, так что пусть подавятся своими копейками.
И всё же, Кабаниха наглухо отмороженная баба. Не понимаю, что у таких людей происходит в голове? Вот что ей не нравилось? Спокойно работали, никто никого не трогал. Я вкусно всех кормил, получал свой скромный оклад, все хорошо питались, были в тонусе и здоровы.
— Что, выгнали? — печально смотря на меня, спросил начальник охраны, оказавшийся на проходной.
— Кабаниха госпоже Рязанщине подкинула в борщ дырявый мужской носок, а меня с ног до головы матом обложили и кровно заработанные гроши зажилили.
— Да, паря, слышал уже, — Алексей тяжело вздохнул. — А я тебе сразу сказал, что Кабаниха та ещё тварь и с ней ухо востро надо держать. Тяжело нам теперь будет без твоей кормёжки, уже привыкли есть как в лучших ресторанах с кучей звёзд Мишлен. Тебе хоть имеется куда идти?