Я сама призову себе принца! (СИ)
Причём, чем ближе мы подбирались к центру, становилось только хуже. Потому как, если на окраине горожан я практически не видела, проехав большую площадь, что тоже когда-то блистала и на которой, вероятно, многие некогда проводили своё время за беседами с друзьями, гуляя по живописным улочкам, заходя в лавки… существ прибавилось, а с ними увеличилось и гнетущее ощущение происходящего тут кошмара.
Только завидев нас, и без того испуганные жители опускали головы ниже и старались как можно быстрее скрыться с наших глаз. Женщин по одиночке я не видела, только в сопровождении мужчин, а то и не одного. Все были чем-то сильно напуганы и боялись малейшего шороха.
И мне тут было столь невыносимо неуютно, отчего я невольно прижалась к мужчине и даже положила одну руку ему на талию…
И вот сюда я некогда так стремилась! Думала, стоит мне сюда попасть, и жизнь заиграет новыми красками! Да… Она бы точно заиграла, ещё и как! В объятиях вон тех бандитов, что злыми взглядами провожали нас сейчас, но боялись подойти, потому как они-то знали, что едем мы на орилике. А я бы въезжала вся такая красивая и одна на обычной лошадке! И до куда бы я доехала? Как быстро присоединилась не по своей воле к той компании у таверны, что скалят свои зубы и поглаживают рукояти длинных мечей?
Когда мы выехали на набережную, солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом, и Рах величаво качнул головой, тряхнув гривой. И ступил на улицу, ярко освещенную фонарями.
И тут я впервые, как мы попали в Самахар, спокойно вздохнула полной грудью, не стараясь тщательно прикрыть рот и нос ладонями.
Здесь не воняло тухлятиной, улица была тщательно убрана, а трехэтажные ухоженные дома с многочисленными барельефами и балконами, походившие на настоящие особняки, не скрывались за высокими заборами. К ним сквозь густо цветущие ухоженные сады вели широкие чистые дорожки, освещенные магическими светильниками. Так же здесь не было видно праздно шатающихся бандитов разного вида свирепости и обшарпанности. Правда и горожан тут тоже не наблюдалось. Было тихо, красиво и спокойно, будто это и не тот Самахар, через который мы только что проезжали.
Доехав до самого конца набережной, мы свернули на широкую, усыпанную белым песком дорожку, что упиралась в самый большой и шикарный особняк. Четырехэтажный, выкрашенный в белый и бирюзовый. С высокими сводчатыми окнами, лепными карнизами, наличниками, панно и красивыми барельефами.
Белоснежные колонны поддерживали огромный балкон, с которого, видимо, хозяин любит любоваться морем. И своим кораблем.
В тот момент, когда до входных дверей оставалось метров двадцать, как по волшебству, хотя, возможно, и не как, широкие двустворчатые двери широко распахнулись, и несколько слуг бесшумно выскользнули наружу.
Один мужчина в строгом черном костюме подбежал к нам и, склонив голову, дождался, когда Рах остановится.
— Хозяин вас ждет, — тихо прошелестел он.
Дарахар на это никак не отреагировал. Спрыгнув, помог мне спуститься и повел внутрь особняка.
Только когда мы уже вошли внутрь, мой спутник, что всё это время сохранял молчание, взяв меня под руку, склонившись к уху, наконец произнес:
— Хоть Шаир и мой друг, но я попрошу тебя быть максимально сдержанной в своих словах и поступках.
Сначала я утвердительно ему кивнула, а потом, оглядывая шикарный холл, прошептала в ответ:
— Твой друг, он пират?
— Конечно. На этой улице живут только пираты. Да не простые, как ты, моё солнышко ненаглядное, наверняка догадалась, а капитаны пиратских шхун. И тоже не совсем обычные, а только входящие в пиратский совет. Двадцать лучших из лучших… Ну или просто древних развалин, как мой знакомый.
— Хорошо. Буду лучше тогда вообще молчать, — пробормотала себе под нос, понимая, что лишних неприятностей мне точно не нужно. А уж находясь в самом настоящем пиратском логове, так и подавно.
— Совсем уж молчать не стоит, особенно когда мы с тобой будем наедине. Просто изобрази подобающий обычным девушкам испуг, смущение. Потупи взгляд. А то лишать Шаира его последних зубов мне уж было бы просто неудобно, — блеснув улыбкой в ответ на мой недоуменный взгляд, Дарахар обернулся к лестнице, и его улыбка превратилась в кривой оскал: — Давай ковыляй быстрее. Я, что, должен ждать тебя до ночи? Попроси тогда слуг пнуть тебя посильнее, если сам не в состоянии шустрее своими костылями шевелить — всё быстрее сюда спустишься!
Посмотрев туда, куда был обращен взор Дарахара, и уже нарисовав в своем воображении старого, одноногого и одноглазого пирата с палкой, едва стоящего на ногах, и беззубым ртом, к которому без какого-либо пиетета, максимально по-хамски обратился мой попутчик, я была сильно удивлена…
Хотя нет, я была попросту шокирована, узрев в полумраке того, кто сейчас к нам спускался по широкой, натертой до яркого блеска, белоснежной мраморной лестнице…
Глава 16. Галантный капитан и начало морского путешествия
Мужчина не едва переставлял ноги, как выразился Дарахар, он, не торопясь, «плыл» по ступеням, грациозно спускаясь к нам.
На вид ему было лет тридцать пять, и он был чрезвычайно красив. Такой настоящей мужской красотой. Дикой и необузданной даже природными стихиями. Хищный взгляд, широкий размах плеч, закованных, как броня, в тонкую белоснежную рубашку по фигуре. Тонкая талия и мускулистые ноги, которые подчеркивали облегающие черные кожаные штаны. Точеные черты лица мужчины не портил даже грубый через всю щеку шрам. Миндалевидные глаза цвета первой весенней листвы были обрамлены настолько густыми и пушистыми, длинными черными ресницами, что добавляли невероятного шарма взгляду Шаира. Кожа бронзового оттенка. Копна коротких черных волос. И длинные уши со множеством различных сережек.
И с первого взгляда я каким-то неведомым образом поняла — передо мной самый настоящий эльф. Виной тому его более, чем у Дарахара, длинные и острые уши или же ещё что-то неуловимое, не знаю. Потому как он не был тонкокостным и изящным. Нет, передо мной был высокий и довольно мускулистый мужчина…
А эта шикарная белоснежная улыбка, которой мужчина одарил меня! Она могла покорить сердце любой женщины. Только не моё. Моё сердце осталось холодным, и от меня он дождался в ответ лишь хмурого взгляда. А ещё я от греха подальше, на всякий случай зашла за спину Дарахара.
— А ты ещё медленнее умеешь? — ещё более язвительно процедил мой спутник. — Или, хочешь, раз ноги совсем отказывают, я к тебе сам поднимусь, помогу?
— Ты как всегда излишне нетерпелив, друг мой, — произнес этот красавчик, ступая на последнюю ступеньку, правда при этом продолжая смотреть на меня.
— А ты — нетороплив, как черепаха с острова Нигрит, — когда эльф протянул ему руку, Дарахар принял этот жест и, притянув друга к себе, обнял его. И сразу отвесил знатный подзатыльник. — Ты когда за ум возьмешься? Не надоело заниматься глупостями?
Шаир, отстранившись, на эту выходку только хмыкнул и погладил себя по волосам, приглаживая их обратно:
— Пока не помру, наверное. Кстати, я рад тебя видеть.
— Проще прибить, — Дарахар махнул рукой. — И я рад. Давно наши пути не пересекались.
— Лучше сказать — твои. Я покорен морем, поэтому не могу долго существовать вдали от него, и мне в отличие от тебя не подвластен переход сквозь пелену… А у тебя какие будут оправдания?
— Дела… И, кстати, ты долго нас будешь держать на пороге? Где твои пресловутые гостеприимство, манеры?
— С хорошими манерами я благополучно распрощался, когда покинул королевский дворец и отца. В море же совсем не до долгих расшаркиваний. А с тобой будешь знаться — так и вовсе забудешь про такое слово «манеры». Такого хама, как ты, ещё поискать. Но ты прав. Если мы можем обойтись без всех этих галантных приветствий, то твоя милая дама будет неприятно поражена… Поэтому, — попытавшись сдвинуть Дарахара в сторону, чтобы лучше меня рассмотреть, мужчина недовольно шикнул, когда его друг даже не шевельнулся. Сделав шаг в сторону, Шаир приложил ладонь к груди и немного склонил голову: — Поэтому, раз меня этот хам не соизволит представить вам, прекрасная незнакомка, позвольте мне сделать это самому. Пусть это и в обход правил и традиций, но прошу меня простить…