Осколок (СИ)

Пустому кусту.
— Куда тебя-то хрен унёс, Далур? — прошептала Арди, холодея внутри.
Девушка быстро огляделась. Толком ничего не видно, но следов боя вроде нет. В голову настойчиво лез тролль. Поляну через расступившиеся тучи залил холодный лунный свет. Девушка провела рукой вдоль тетивы тихо стала пробираться через кусты. Она торопилась в направлении загона, к которому ушёл Молчун. В руках были крепко сжаты лук и стрела.
Молчун быстро и почти беззвучно, словно лист, подгоняемый ветром, скользил к загону. Несколько раз он замирал в тени куста или прижимался к палатке и ждал, пока пройдёт очередной гоблин или пока чутьё разрешит двинуться дальше. Полностью неподвижный, он позволял себе только моргать, и то нечасто. Когда невысокая фигурка зеленокожего скрывалась из виду, Молчун короткими перебежками нырял из одной тени в другую.
Наконец он добрался до загона и заглянул внутрь, хотя уже знал увидит. Оттуда пахнуло нечистотами так что перехватило дыхание. В темноте кто-то беспокойно возился и похрюкивал. Молчун хмуро окинул взглядом едва различимых во мраке, казавшихся живыми кляксами темноты диких свиней.
Ни людей, ни следов их пребывания здесь видно не было.
Молчун медленно крался вдоль загона дальше, пока не увидел чуть поодаль ещё один такой же. Спустя одну короткую перебежку он уже заглядывал за невысокую стену. В загоне были только грязь, вытоптанная земля и вонь. Никого живого или мёртвого.
Молчун позволил себе один короткий разочарованный вздох и огляделся вокруг. Ничего примечательного, только тёмные силуэты шатров и палаток, да лежбища вокруг полу потухших кострищ.
«Надо возвращаться к дварфу. Кроме зеленокожих тут никого нет. Видимо, и не было. Хотя, может, Арди что-то нашла… Кому-то должно повезти этой ночью.»
Молчун в очередной раз замер и прислушался.
Тоненький голосок тихо-тихо напевал что-то невероятно унылое. Высокие ноты переходили в горькие всхлипывания, но поющий брал себя в руки и продолжал тянуть свою грустную песню. Приглушенный звук шёл от расположенного невдалеке здоровенного, обвешанного шкурами, шатра.
«Баба какая запела? Или зелёный горло дерёт? А что тоскливо так? У них же всё племя отмечает что-то у костров. Нет, это надо проверить».
Мужчина перехватил поудобнее дубину и, пригнувшись пониже, шмыгнул к шатру. Внезапно нога поехала по мокрой земле в сторону и Молчун едва не упал. Чертыхнувшись про себя, он стал внимательнее выбирать, куда поставить ногу. Наконец, раскисшая земля осталась позади, и он замер возле шатра.
Пели определённо внутри, но Молчун не смог разобрать слов как ни старался.
Насколько возможно тихо, Молчун обошёл шатёр.
Сероватую темноту прорезало очертание проёма, из которого через неплотно прилегающий полог проникал свет. Молчун замер вплотную ко входу и вслушался в тишину.
Голос тонко, почти визгливо протянул какую-то ноту и затих. Пение прекратилось.
«Заглянуть? Нехрена торчать тут дольше нужного. А, была не была. Смотрю, и ходу».
Молчун досчитал про себя до пяти, глубоко вдохнул и придвинулся вплотную к пологу. Рука потянулась к пологу, чтобы немного отодвинуть его и заглянуть внутрь.
Издалека раздался испуганный визг, перекрывший и отдалённый рокот барабанов и громко бьющиеся сердце Молчуна…
Пальцы почти коснулись полога, когда тот откинулся, и человек оказался нос к носу с гоблином. Ещё не привыкшие к темноте маленькие глаза щурились. Зеленокожий пытался разглядеть гостя, стоявшего за пределом круга света, на самом его границе с тенью. Гоблин был довольно высок — он почти доставал до груди Молчуна. К тому же на его голове была шапка с развесистыми оленьими рогами, и это делало его ещё выше. В руке виднелось короткое копьё, которое гоблин использовал как трость. Над впалым подбородком нависал огромный острый нос. Большего ослеплённый светом Молчун не успел разглядеть.
Заминка длилась несколько мгновений, потом человек распрямил ноги и всем весом втолкнул зеленокожего обратно в шатёр. Наёмник был ощутимо тяжелее своего противника, и тот отлетел к дальней стене, но равновесия не потерял и спустя ещё мгновение уже сжимал своё копьё двумя руками.
 
Острый аромат защекотал ноздри Молчуна.
Тяжёлый медный запах крови смешивался с обычной вонью жилища гоблинов и с чем-то едва уловимым и пряным. Здесь пахло потом, старыми засаленными шкурами и прогорклым жиром. Здесь пахло ароматными, высушенными травами и соцветиями. Это всё смешивалось в невообразимую смесь и кружило голову.
Молчун краем глаза увидел ещё одного гоблина и на мгновение бросил туда взгляд. Зеленокожий неподвижно лежал невдалеке. По его впалой груди и голове расползались тёмные кляксы.
Гоблин в рогатой шапке проскрипел что-то тонким голосом на незнакомом Молчуну языке. Копьё мгновенно метнулось в лицо человеку, но тот успел отклонить голову и остриё прошло мимо.
Мгновение спустя скулу обожгло, в черепе противно отдался скрежет, и по вспоротой щеке потекла горячая кровь. Молчун несколько раз попытался достать дубинкой голову своего противника, но тот или подставлял под удар древко копья, или проворно отпрыгивал в сторону.
На мокром и морщинистом лице зеленокожего сверкали злобой глаза. Он тяжело дышал и то и дело шмыгал носом. Молчун не давал ему ни секунды передышки, атакуя его снова и снова, чтобы тот не смог перевести дыхание и закричать. Пока гоблин успешно защищался. Он выставил копьё перед собой и делал редкие ответные выпады. Зеленокожий старался развернуть Молчуна и приблизиться к выходу из шатра, маячившему за плечом человека.
«Надо быстрее заканчивать. Как бы нас не услышал кто!»
Молчун снова кинулся на гоблина. Мужчина размахивал дубинкой, тщетно пытаясь попасть по юркому противнику. Тот отскочил на шаг вбок и вдруг резко выбросил оружие перед собой. Молчун уклонился от укола копьём в грудь, изловчился и схватил древко левой рукой.
Дубинка сильно ударила гоблина в лицо.
Раздался влажный хруст, и зеленокожего отбросило на лежавшего невдалеке второго гоблина. Рогатая шапка упала на землю. Молчун утёр пот со лба и потрогал распоротую щёку. На пальцах алым блеснула кровь.
Он подошёл к поверженному противнику. На сгорбленных морщинистых плечах зеленокожего расползались старые, выцветшие татуировки. Из большой вмятины на виске сочилась кровь. Под старым, только что убитым гоблином застыл второй, совсем молодой, с разорванным горлом.
«Чтоб тебя… Ясно же было, что пленные песен не поют. Нет, попёрся. Что, доволен?».
Молчун тихонько шмыгнул к пологу вслушался в ночь.
Снаружи было почти тихо. Только барабаны в отдалении гулко отбивали свой древний ритм.
По черепу Молчуна вновь разлилась тупая боль. Она затопила сознание, заставила морщиться и стискивать зубы, чтобы не застонать. Он помассировал виски и досадливо сплюнув на застеленный шкурами пол. Человек с сожалением оглянулся на убитого гоблина, постоял так несколько мгновений и покинул шатёр.
Далур напряжённо, до рези в глазах, всматривался в нестройные ряды навесов и палаток. Время от времени он чуть выглядывал из своего укрытия и пытался найти взглядом Молчуна или Арди, но их нигде не было видно. Лишь пару раз на глаза Далуру попадался очередной гоблин, идущий к скоплению ночёвок или от него.
Несмотря на тёплую ночь, по спине дварфа начинали бегать крупные мурашки. Вдоль позвоночника расплескался холод. Далур кожей ощущал чьё-то присутствие за его спиной. Дварф не выдержал и резко оглянулся. Как и всегда, там никого не было.
— Уходите, — одними губами прошептал дварф. — Пожалуйста, уйдите…
Сидеть на месте и спокойно ждать становилось всё тяжелее. Желание бежать, рубить, кричать или с воем нестись прочь захлёстывало дварфа.
Далур положил щит у своих ног, взял в левую руку секиру, а в правой крепко стиснул метательный топорик. Но тревога не отступала. В одиночестве, в ненавистном лесу, возле большого лагеря гоблинов ему было неспокойно. Он никак не мог взять себя в руки.