Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения

Пенсионеры Хайленда: сколько стоит договориться с магнатами
Впервые с военно-политическими угрозами феодально-клановых отношений в Горной Стране правительство Соединенного Королевства столкнулось уже менее чем через год после заключения унии. Ранней весной 1708 г. адмирал Джордж Бинг защитил берега Туманного Альбиона от вторжения французского флота (его сын, также адмирал, Джон Бинг печально известен тем, что будет казнен по приговору трибунала за «недостаточную» оборону Менорки) [541]. Поскольку объединение интервентов с мятежниками в Горной Стране многим казалось почти свершившимся фактом, уже на четвертый день после провала французского десанта в заливе Ферт-оф-Форт, близ Эдинбурга, 16 марта 1708 г. в палате общин британского парламента обсуждали, как «уберечь кланы Шотландии от влияния их глав в случае восстания или мятежа» [542]. Проблема феодальных и клановых отношений в Хайленде, которая является сегодня исключительно академической, в Великобритании конца XVII — первой половины XVIII в. вызывала вполне определенный резонанс и дискуссии.
Билль, ограничивавший власть вождей, в том числе и как феодальных властителей, встретил, однако, серьезное сопротивление депутатов и был в итоге отвергнут. Исчезновение непосредственной якобитской угрозы умерило полемический задор парламентариев, и, как это уже бывало и будет регулярно с ними происходить вплоть до окончательного решения «Хайлендской проблемы» вслед за подавлением последнего мятежа якобитов 1745–1746 гг., желание заняться масштабной социальной инженерией в Горном Крае уступило место тяге к комфорту политической стабильности и равновесия. Не вдаваясь в подробности содержания клановых и феодальных отношений в Хайленде, Лондон в конце концов счел в данный момент лучшим средством минимизации их военно-политических издержек обычный денежный подкуп [543]. Вопрос, однако, состоял в том, с кем, на каких условиях и о какой сумме предстоит договариваться.
В арсенале королевских решений на этот счет имелось два варианта. Оба были опробованы Вильгельмом Оранским и предполагали организацию отдельных рот из представителей лояльных Лондону кланов и/или пенсии вождям и магнатам, стимулируя их лояльность новому королю и протестантскому престолонаследию. История отдельных хайлендских рот берет начало в XVII в. [544] Имея в виду опыт Реставрации, уже в 1667 г. Джон Мюррей, 2-й граф Этолл, получил подписанную монархом комиссию на формирование нескольких отдельных рот из своих клансменов и арендаторов для «стражи на горных хребтах» от залива Морей до Данбартоншира (часть «Хайлендского рубежа», пролегавшая по землям графа Этолла) [545].
В 1678 г. формируются две новые отдельные хайлендские роты, каждая — по 150 рядовых и офицерских чинов, под началом капитанов Джона Кэмпбелла из Гленорхи, 7-го графа Кейтнесса, будущего 1-го графа Брэдалбейна и Холлэнда (креация 1681 г.), и полковника Джеймса Мензиса. Эти роты были распущены в 1681 г. и заменены двумя другими, вошедшими вскоре в состав полка Чарльза Эрскина, 5-го графа Мара [546].
Отдельные роты из горцев, набранные при Вильгельме Оранском, связаны с именем упомянутого Джона Кэмпбелла из Гленорхи и имеют прямое отношение к отдельным хайлендским ротам генерала Уэйда.
Джон Кэмпбелл был человеком не особенно щепетильным в вопросах преданности и выборе союзников, держа сторону короля Вильгельма потому, что тогда это была сторона победителя. Еще в 1690 г. граф Брэдалбейн начинает рискованную двойную игру, получив от правительства указание замириться с продолжавшими на свой лад упорствовать в якобитизме вождями кланов Горной Шотландии [547]. В числе основных мер предлагался и их подкуп. Такой своеобразный способ установления мира в Хайленде особых результатов по итогам встречи графа с вождями в Эхэлдере (в Гленорхи), однако, не дал, и некоторые полагают, что дело заключалось в слишком хорошо известной в Горной Стране фамилии этого агента правительства [548]. Хотя граф Брэдалбейн и называл себя «другом короля Якова», убеждая собравшихся в том, что присяга на верность Вильгельму Оранскому сейчас — необходимое условие возвращения Якова Стюарта на трон Англии, Шотландии и Ирландии в будущем, его делу это совсем не способствовало [549].
 
Тем не менее в следующем, 1692 г. имевший определенный опыт в наборе и организации службы отдельных хайлендских рот в Горном Крае граф Брэдалбейн представляет королю Вильгельму новый план сотрудничества с горцами «в случае восстания дома или вторжения из-за рубежа». Идея заключалась в том, чтобы, располагая суммой в 20000–25000 ф. ст., привлечь 4000 горцев под начало «значимого в Горном Крае человека» и поставить их на страже интересов Короны в Горной Стране. Под этим «значимым человеком» Джон Кэмпбелл подразумевал, конечно, себя, видя рядом вторым человеком Джона Кэмерона из Лохила, XVIII вождя клана Кэмерон.
Предполагалось выпустить 40 патентов на офицерские должности для организации 40 отрядов (3 — по 20, 6 — по 30, 8 — по 50, 11 — по 100, 5 — по 150, 3 — по 200, по одному отряду — в 250, 300, 500 и 800 человек). Платье, оружие и дисциплину было решено принять в соответствии с привычным в Хайленде обычаем [550]. При этом сумма, требуемая на формирование и содержание рот, была вполне реальной, учитывая, что к концу 1691 г. Корона готова была заплатить в два раза больше, чем еще год назад (когда правительство намеревалось обойтись при подкупе вождей с помощью 12 000 ф. ст.) — одна только военная кампания 1689–1691 гг. в Горной Стране уже потребовала от правительства 150000 ф. ст. [551]
Однако применить предложения графа Брэдалбейна на практике королю Вильгельму показалось, видимо, слишком рискованным. Прежде из горцев сформировали четыре обычных линейных пеших полка, хотя многие из них носили традиционные шотландские голубые береты, а полк лэрда Гранта был полностью вооружен пистолетами. Один из этих полков (отряд капитана Роберта Кэмпбелла из Гленлайона из полка графа Аргайла) был даже задействован в показательной репрессалии против МакДоналдов из Гленко в феврале 1692 г. [552] Однако вскоре все четыре полка отправили нести службу во Фландрию в составе «Шотландской бригады» [553].
Впоследствии правительство, в известной мере руководствуясь предложениями графа Брэдалбейна, все же организовало несколько отдельных хайлендских рот, которые очень символично прекратили свое существование в 1717 г., совпав по времени со смертью самого Джона Кэмпбелла [554]. Коррупция (главным образом выпуск пойманных грабителей на свободу за выкуп) и сознательное пренебрежение служебными обязанностями (прежде всего содержание состава рот, половинного от их штатного расписания) вместе с обоснованными и оправдавшимися в ходе мятежа 1715–1716 гг. подозрениями в приверженности многих рядовых и офицеров отдельных рот из горцев делу изгнанных Стюартов послужили тому основными причинами [555].
Однако не стоит полагать, будто правительство в Лондоне при определении основных направлений хайлендской политики безоговорочно доверялось рекомендациям демонстрировавших лояльность представителей местных элит. К моменту заключения Англией и Шотландией унии в 1707 г. ответственные за умиротворение Хайленда чины имели альтернативные источники формирования определенного представления об особенностях социально-экономических отношений в Горной Шотландии и их политических последствиях в масштабах всего королевства. Так, представители почтенного шотландского семейства Форбсов из Каллодена представляли в Эдинбург и Лондон одни из самых ценных и вдумчивых комментариев состояния «Хайлендской проблемы» (хотя и по-своему ангажированных). Форбсы были действительно убежденными протестантами, что важнее — они были «вигами» (в самом широком смысле этого слова), и им и их противникам этого было достаточно [556].