Притяжение (СИ)

Милана прижалась ко мне, обняла.
— Я тоже люблю тебя, мама, — пробормотала она.
На нас поглядывали посторонние люди, и со смущенной улыбкой отворачивались, потому что я плакала и улыбалась, а Милаша и вовсе спрятала лицо на моей груди.
— Мне нравиться имя Тимур, — проговорила она, подняв личико, я не преминула погладить её розовые щёчки.
— Мне тоже, — улыбнулась я, смахивая слёзы.
— Можно я сама выберу ему вещичек?
— Буду тебе только признательна…
Наш разговор прерывает трель моего телефона, я вытаскиваю его из сумки и озадаченно смотрю на фото Руслана, что горит на дисплее. И честно говоря, я даже растерялась сперва. Милана тоже замечает, что звонит он, и озадаченно смотрит на мою нерешимость.
— Да, Руслан, привет, — я всё же отвечаю на звонок, и стараюсь, чтобы мой голос звучал твёрдо.
— Привет. А ты где, царица? — отвечает быстро и отрывисто.
— Я же тебе говорила вчера, — я немного ёрзаю по сидению дивана, ощущая какое-то беспокойство.
Милана окончательно отстраняется, и принимается за молочный коктейль, который простаивает уже пару минут на столе.
— Мы на обеде с Миланой, — продолжаю я.
— Ах, да, забыл совсем, — голос его звучит напряжённо и растерянно.
— Что случилось, Руслан?
— Прости, царица, но вам придётся прервать обед. Мне нужен отчёт за май, у меня весь отдел аналитики встал, потому что ваша богадельня не отвечает опять. И здесь нет никого!
— Ты в галерее?
— Вот именно Вика, что я в галерее, — теперь я слышу раздражение в его голосе, — а мне через час на объект надо мотнуться, а у вас тут никого.
— Ну да Мара на встрече с заказчиком, я на обеде…
— Вика, услышь меня. Мне срочно нужен отчёт!
Я поджимаю губы. Обидно, чего уж. Он звонит по работе, и его голос, тон, манеры, чисто формальные, а мне бы так хотелось хоть капельку тепла, и от этого, конечно же, горько.
— Я поняла тебя, — отвечаю глухо, и скидываю вызов.
Настроение мигом тухнет. Реальность возвращается. Благо, что хоть с Миланой мы нормально договариваемся встретиться завтра, и пройтись по магазинам. Отправляю дочь на такси домой, а сама спешу в галерею.
40
У подножия лестницы, неосмотрительно, подворачиваю ногу, потому что тороплюсь с каждым мгновением, инстинктивно не желая злить Руслана. В голове до сих пор звучит его голос, и слова, сказанные сухим тоном. Но резкая боль в лодыжке, вытесняет все переживания, я громко вскрикиваю, и стремительно начинаю оседать, но упасть мне не дают.
— Ну, куда ты так разогналась-то? — звучит позади хриплый голос.
Руслан поддерживает меня за талию одной рукой, второй под локоть.
От боли на глаза навернулись слёзы. На ногу наступать больно, и я поджимаю её, стою на одной, привалившись к Руслану.
— Я же просил поторопиться, а не убиться, — ворчит он.
— Ты сказал срочно, — шмыгаю носом, и пытаюсь ступить на ногу, но боль сигнализирует, что пока не стоит. По щекам катятся слёзы. Как они меня достали, но я реву по любому поводу. А уж по такому, когда смешалась и обида и боль.
— Что же ты у меня такая слезливая-то стала? — вздыхает он, и водружает меня к себе на руки.
— Это не я, а твой сын, — жалобно пищу я, обнимая его за шею, и утыкаюсь носом туда же.
Второй приход счастья за день. И конечно, примирение с Миланой куда важнее, но этот момент, нашего внезапного единения тоже имеет вес.
В его руках, таких надёжных, сильных, я снова чувствую себя нужной ему. В этот момент, когда его тепло и сила окутывают меня, оберегают, я прощаю ему все грубые слова, и моя надежда на наше скорое примирение крепнет.
— Ёб твою мать, царица, у тебя тут заколдованное болото! — говорит Руслан, пронося меня мимо стойки администратора, за которой нас провожает взглядом охранник Лев Борисович. — Сюда попал и здесь пропал!
— Руслан, ну никто же не мог предположить, что тебе срочно и именно сегодня понадобятся документы, — начала я оправдываться.
— А они бы мне и не понадобились, если бы вы вовремя отправляли отчёты, — не скрывая ехидства, ответил Руслан.
— Ну, мог бы отправить кого-нибудь. Зачем же сам… — я не договорила, встретившись с его тёмным взглядом.
 
— Серьёзно, блядь? — рявкнул он, но, тем не менее, аккуратно поставил меня возле двери моего кабинета, правда, спиной к двери, лицом к себе. — А так не понятно?
— Не понятно, — заупрямилась я.
Он тоже поджал губы, и демонстративно посмотрел на часы.
А я проследила взглядом за его руками, а именно за опухшими костяшками, и затянувшимися корочкой ссадинами. Они-то красноречиво напоминали мне, что проблема наша ещё не решена.
— Жаль, что не понятно, — проговорил он, и прежде чем я ответила, сказал, — и жаль, что сейчас нам это не получиться обсудить. Я действительно спешу, Вика.
Я смолчала, и неуклюже развернувшись к двери, открыла кабинет. Руслан опять подхватил меня на руки и быстро водрузил на кушетку, а сам сел за мой рабочий стол, включил ноутбук, и быстро и методично отыскав все нужные документы, отпарил себе на почту. Я всё это время сидела, молча на своём месте, и наблюдала за ним.
Сосредоточенный, строгий взгляд, порхает по строкам на дисплее. Стильно уложенные волосы немного растрепались, и на щетинистых щеках выступил румянец.
Длинные пальцы виртуозно порхают по клавиатуре. На нём тонкий джемпер, с закатанными рукавами, открывают широкие кисти с орнаментом татуировок, и треугольным вырезом в котором видны тёмные волоски на груди. Ткань натягивается на широких плечах, и бицепсах, когда он двигает руками.
Он очаровывает меня, в какой… в тысячный раз. Я не могу оторваться от созерцания. Мне всегда интересно наблюдать за его лицом, за бликами света, что ловят его карие глаза. Как порхают крылья нос. Губы, такие сочные и недопустимо соблазнительные для мужчины, так и хочется их постоянно целовать. В волосах затерялся луч солнца, высвечивая тёмную копну, цвета горького шоколада, до золотистых отсветов.
В моей голове уже накидан эскиз, на светлом полотне холста. Мне так и не терпеться приступить к работе, жаль, что он шевелиться и очарование тает, потому что он идёт ко мне, и надо выплыть из своих мыслей.
Мой нескончаемый источник вдохновения. Мой падший ангел.
Руслан садиться передо мной на корточки и поднимает длинный подол платья, кладёт к себе на колено, мою ушибленную ногу. Снимает туфлю, ощупывает лодыжку, крутит. Мне не больно, о чём я ему и говорю, когда он спрашивает. А вот волнительно, это, пожалуй. Прикосновение его горячих, шершавых пальцев. Контраст тёмной кожи его рук, и моей светлой.
Стая мурашек, несётся вверх по коже, и горячие импульсы копятся внизу живота. Я так соскучилась.
— Может всё-таки, в травму, — рассуждает он, разглядывая немного припухшую ногу, а у меня мысли набекрень, ничего не соображаю рядом с ним.
— Не надо, — выговариваю с хрипом, не справившись с голосом.
Он заинтересованный мои тоном, поднимает глаза, и самодовольно улыбнувшись, гладит уже голень.
— Симулянтка значит, — говорит он, и тянет пальцы лёгким прикосновением к моему колену.
— Нет, — выдыхаю я, следя за этими бесстыжими пальцами, потом опять гляжу в его лицо, — просто ты же торопился.
Поджимаю губы, чтобы не застонать, когда его пальцы продолжают путь по внутренней стороне бедра. Слегка надавив на кожу, Руслан вынуждает развести мои ноги шире, чтобы его ладонь, протиснулась между ними.
— Я и сейчас тороплюсь, — говорит он, и, склонив голову набок, явно наслаждается производимым эффектом, — но не могу же бросить тебя в беде.
Его большой палец, мимолётно и легко касается моей горячей развилки, и мне стоит больших усилий не застонать, и не подать бёдра, ему навстречу.
— Я и не в беде, — выдыхаю, давно потеряв нить разговора, сосредоточившись на лёгких, но таких горячих поглаживаниях. Отвечаю на автомате, не особо осмысляя.
— Значит это всё же уловка, — произносит Руслан, и его большой палец сильно нажимает мне на клитор, а остальные пальцы, ложатся и давят на влажный вход, словно он их все, вместе с перешейком трусиков решил втолкнуть в меня.