Притяжение (СИ)

— Нет, не надо, — я кинулась наперерез ему и загородила собой Вика.
Руслан перевёл на меня взгляд, и я думала, сгорю в той ярости, что он безмолвно обрушил на меня.
Я хотела его коснуться, положить руку на грудь, но он увернулся от моего прикосновения.
— Руслан, послушай…Вик пришёл, принес документы на развод…
— И ты решила его отблагодарить? — выплюнул он ядовито. — Я рановато пришёл, надо было попозже, застал бы, как он тебя трахает.
— Нет! Слышишь ты, нет! — вскрикнула я от обиды.
— Слушай, раз ты всё понял, так вали, чего тут ещё разбираться? — влез снова Вик.
— Нет! — снова повторила я, чувствуя, что голова идёт кругом. — Вик замолчи. Руслан всё не так.
— А как? — он склонился так близко, что я различила все тёмные крапинки в его глазах, и тонкие линии красных сосудиков. И бушевавшую там боль я тоже различила, и моя ладонь непроизвольно накрыла его колючую щёку.
— Прошу поверь мне, — попросила я, и видела, как он борется с собой, с желанием слепо довериться, и упрямством, которое ему диктовало свои условия.
— Чему верить, царица? — горько проговорил он. — Глазам, ушам своим?
— Мне поверь, Руслан, — ухватилась я за ускользающую ниточку, — это ничего не значит.
Он резко выдохнул и отстранился.
— От тебя пахнет им, — брезгливо произнёс он.
— Потому что это, моя жена, — вклинился Вик.
— Нет, я уже давно не твоя жена, — я выхватила, из его рук бумаги, и, открыв на последней странице, размашисто подписалась. — Всё, Вик, на этом всё. И целовать я себя позволила из жалости.
Я кинула бумаги на стол, и села на стул, чувствуя сильное головокружение. Не хотела этого показывать, но чувство нереальности догоняло меня.
— Всё, доволен? — прорычал Руслан и, подхватив документы, впечатал в грудь Вика. — Бери и вали отсюда!
Вик неуклюже подхватил листки, красноречиво глядя на меня, но я была настолько растеряна сложившийся ситуацией, что просто молча, отвернулась, чтобы не видеть его.
— Ну что ж, ладно, — проговорил Вик, не понятно к кому обращаясь. Послышался шорох, и клёкот защёлки кейса. — Раз ты так решила…
Понятно, напутственная речь, предназначенная мне.
— Пусть будет так, — продолжил он. — Низко ты пала Вика…
— Вик, я прошу, просто уходи! — не выдержала я, и метнула на него взгляд.
Сейчас совершенно не до его обличительных речей, мне бы разобраться, как до Руслана донести, что всё это нелепое и несерьезное недоразумение.
— А ты, — он обратился к стоящему, неподвижно Руслану, и голос его налился желчью и злобой, — ты ещё пожалеешь…
Руслан безучастно посмотрел на него.
— Таким как ты… без роду и племени… которым плевать на всё кроме себя…
На лице Руслана даже мускул не дрогнул. Как стоял с каменным выражением лица, так и продолжал. А я сейчас испытывала, за бывшего мужа, стыд. Никогда не замечала этого в Вике.
— Ты ещё пожалеешь, что связался со мной, — продолжил Вик.
— Ты всё сказал? — поинтересовался Руслан. — Можешь уже свалить?
Вик поджал губы, понимая что его яд не нашёл цели. Ещё раз глянул на меня, и стремительно вышел из моего кабинета, громко хлопнув дверью.
Тишина, что образовалась, после того, как ушёл Вик, была просто материальной. Как не банально звучит, но можно было брать нож и резать.
Я молчала, придавленная виной, не зная как оправдаться. А Руслан…
Он просто молчал, смотрел из под бровей. Уже не так страшно, но всё же тяжело, обличительно. Хотелось плакать. Или упасть в обморок, чтобы, наконец, уйти от этой реальности.
Что на меня нашло?
Я пыталась анализировать, вернуться в тот момент, когда Вик, проявил активность, понять, почему не оттолкнула его. И ведь не было никакого наваждения, мне просто стало, реально жаль его. Мне захотелось его утешить. Потому что, он не чужой мне человек, и между нами очень много всего. И если этот поцелуй был нужен ему, чтобы успокоиться, примириться, то это малая толика, того, что я могла ему дать.
Но как это объяснить Руслану? Навряд ли он поймет меня.
— Руслан… — я всё же решилась разорвать это тягостное молчание.
 
Он встрепенулся от звука моего голоса, словно до этого был в оцепенение. Глаза его вспыхнули, на скулах заиграли желваки, кулаки сжались. Карие глаза впились в моё лицо, пронизывая таким презрением, что вымолвить следующее слово у меня, при всём желании не получалось.
Я открыла беззвучно рот и закрыла.
А он склонил голову набок, точно примеряясь, как удобнее кинуться и отхватить кусок плоти. И мне стало страшно. Реально, страшно, что он сейчас кинется, несмотря ни на что, и придушит меня.
Наверное, что-то такое мелькнуло в моём взгляде, потому что он невесело усмехнулся, и повёл плечами, разминая тело.
— Считаешь, что могу навредить тебе? — его голос звучал глухо.
— Что? Нет! Нет! — я встрепенулась, и скинула с себя это наваждение.
Встала, решив подойти и показать ему, что не боюсь его.
Вот только рядом с ним мне не стало спокойнее, потому что я действительно боялась, действительно чувствовала вину, и я действительно не понимала, как он отреагирует. Он не то чтобы скрывал свои эмоции. Он просто их контролировал, и поэтому мне были не понятны его дальнейшие действия. И я вроде научилась его понимать, но вот только не сейчас.
Вижу что злиться, что уязвлён. Но чем грозит это мне?
— Врёшь. Вижу, что боишься, — он склонился надо мной. — Считаешь, как и он, что, такой как я, может… что, царица? Думаешь, убью тебя? Бить буду? Мучить?
— Руслан, да что ты… Я ничего такого… Я просто…
— Живёшь со мной. Замуж согласилась выйти. Ребёнка родить. А сама боишься!
— Я не боюсь. Не боюсь! — я кинулась к нему, и обняла за талию и прижалась. Уткнулась носом в твёрдую грудь, и с какой-то саднящей болью в сердце, втянула родной аромат.
— Я виновата! Прости меня, прости, — зашептала, утыкаясь лбом в грудь, не поднимая глаз, на которые тут же навернулись слёзы. — Я не хочу тебя потерять…
Слова, давались и легко, и в то же время я понимала, что говорю что-то не то. Не то, что он хотел бы услышать, потому что Руслан, не расслаблялся, не отвечал и не делал попытки обнять меня в ответ. Лишь только его сердце, гулко бьющееся в груди, убыстрило ход. Только оно не смогло справиться с контролем. Только оно показывало, насколько он взволнован.
Я несмело подняла лицо, и мой взгляд упёрся в гордо вскинутый подбородок, заросший тёмной бородой. В хищно разлетающиеся крылья носа, и совершенно безучастные глаза. Руки его так и остались лежать по швам, ни намёка на ответное движение. В открытом вороте рубашки, на шее, билась жилка, вторя ударам сердца. Мне кажется, я даже тепло его перестала чувствовать, так застыла от его безучастия.
Руки я разжала сама, а он тут же отступил, и не глядя, вышел, и в отличие от Вика, тихо притворив за собой дверь.
37
С затаенной надеждой, возвращалась вечером домой. Надеялась, что он остынет и вернётся, и мы всё же поговорим.
Но дом был пуст.
Тот дом, который стал для меня сперва тюрьмой, а теперь надежным пристанищем, где жила наша любовь.
А сейчас…
А сейчас я не знала, что будет дальше с этим домом. Со мной.
Потому что его хозяина не было здесь. И надежды, что он появиться тоже. И поэтому эта современная и красивая махина, сейчас мне казалась просто грудой безжизненных камней.
Я набирала его номер раз, за разом, ходя кругами по гостиной, и натыкаясь на картину с маяком. И мне казалось, что море на ней взбесилось. Бурлило и билось огромными волнами. Обрушивалось на маяк, раз за разом, проверяя его на прочность, и не отступая. А маяк стоял, и как только откатывал очередной вал, появлялся свет, указывая путникам, дорогу.
Механический голос в трубке, раз разом твердил мне, что абонент не доступен. Что при всём моём упорстве он не возьмёт и не ответит, потому что он не хочет, ни говорить, ни того чтобы знали где он находиться. Поэтому, я поборов своё смущение, набрала Антона, чтобы узнать, где Руслан.