Притяжение (СИ)
— Что с тобой? — Руслан до этого не принимавший никакого участия в разговоре, почувствовал видимо, как я содрогнулась, при мысли о предстоящих неприятностях, тут же отреагировал.
— Всё в порядке, — соврала я, натянуто улыбнувшись, но напряжение снова повисло.
Обстановку разрядила Мара.
— Знаете что, Руслан, — сказала она, — открою вам секрет. У Виктории Сергеевны, сегодня не осталось никаких дел, и она вполне может поехать домой. И ещё, на обеде она почти ничего не ела.
— Мара! — возмутилась я вероломству коллеги.
— Ну, что же царица, — хмыкнул Руслан, явно оставшийся довольным от услышанного, — поехали, накормлю тебя.
Я только обречённо улыбнулась, и снова зарделась, когда Мара округлив глаза, одними губами произнесла «царица», и потом когда мы уходили, я обернулась, и она показала мне класс, подняв вверх палец.
16
Я ощущала такой прилив счастья. Боже, как маленькая девочка! Сама себе поражалась, послушно за руку шла за Русланом, и непроизвольно улыбалась.
В машине так и ехали, не разжимая рук. Руслан молчал, следил за дорогой, я чувствовала, что и от него тоже исходит этот жар счастья. Он смотрел расслабленно, непроизвольно поглаживая моё запястье большим пальцем, а в его бороде, мне то и дело казалась, прячется улыбка.
Вкусный обед в ресторане, прошёл немного хлопотно. Ему постоянно звонили. Как он объяснил, после третьего звонка, который прервал наш разговор, он бросил всё, как только увидел моё сообщение, и помчался приводить меня в чувство.
Надо сказать, что это мне польстило, очень. Но вот теперь, когда дезориентированные сотрудники, потерявшие своего шефа, бесконечно звонили, стал понятен масштаб той жертвы, что он совершил, ради того чтобы приехать ко мне. И наряду от удовольствия, понимания своей значимости для него, я испытывала стыд. Всё же он наверняка много работает, чтобы за полгода стать таким успешным. И конечно, отрывать его от дел чревато тем, что сорвутся сделки, подвинуться сроки, да просто собьётся график.
— Может, завезешь меня домой, и вернёшься в офис, — предложила я, после очередного звонка из офиса.
— Не грузись, царица, — Руслан спрятал телефон в карман брюк, — всё будет окей.
— Я не хочу, чтобы из-за меня, у тебя были проблемы, — всё же настаивала я.
Мы на пару минут смолкли, пока официант расставлял, для него кофе, для меня зеленый чай.
— Вика, прекращай всю эту светскую лабуду. Если бы не хотел, то и не приехал бы, — отрезал Руслан, отпив глоток кофе.
— Нет у меня никаких проблем, — и выразительно посмотрел на меня, так, что меня бросило в жар, от этой глубины тёмных глаз, и того обещания что таилось в нём. — Теперь нет.
Я непроизвольно облизала губы, и вцепилась в белый фарфор кружки, чтобы он не заметил, что мои руки дрогнул.
Вот как он умеет, одним хлёстким замечанием, одним выражением глаз, и на место поставить, и в то же время место это пьедесталом обозначить.
— Хорошо, — пискнула я.
— Ты начала собираться? — спросил он, расслаблено откинувшись на мягкую спинку стула. Было видно, что обед зашёл не только мне. Всё-таки голодный мужчина, это злой мужчина.
Руслан сейчас сидел расслабленно, расправив свои широкие плечи, и щурился тёмными глазами, как сытый кот. Ему шло это благожелательное выражение лица, так же, как и жёсткое и хищное. Но тогда не хотелось попадаться ему на глаза, а если уже попалась, то приклониться, и признать силу хищника, а вот сейчас…
Я поймала себя на желании, ластиться к нему. Нравилось мне, как низко урчит его голос, как мягко светят его глаза, как добродушная аура, словно лучами греет всех вокруг. Ведь он ни разу, за обед, пока ему звонили, и отвлекали, ни на кого не накричал, и даже не нарычал. И мне хотелось сохранить это состояние дольше.
— Не начала, — не стала врать, и он тут же возмущённо задрал бровь, выражая своё недовольство пока только так.
— Первым делом, поговорю с Миланой, — вздохнула я, — это самое важное, а вещи это ерунда…
Руслан кивнул, и протянул руку, накрыл ей мою, сжал. Потом привычным жестом взял за подбородок моё лицо, совсем уж интимно, прошёлся большим пальцем по губам, еле касаясь, но зарождая внутри яркий трепет, который понёсся по венам ещё пока тёплыми искрами. Он смотрел то на движения своего пальца по моим губам, то задумчиво в глаза. А я наслаждалась этой лаской, его близостью, его расположением, ещё до конца не поверив, что этому падшему ангелу, нужна земная женщина, я.
— Предупреждаю, царица, что я эгоист, — просел его голос, — я не дам тебе больше времени, только до завтра.
— Я знаю, — просипела я, заворожено приближая к нему лицо, повинуясь его притягивающему жесту.
И вот когда, наши губы уже встретились, и я ощутила богатый аромат кофе от его вкуса, моё внимание привлекло, какое-то движение за окном.
Мы сидели в уютном уголке, перед окном, которое выходило на оживлённую пешеходную дорожку и парк.
Я ещё наивно, постаралась абстрагироваться, от мешающего дискомфорта, и прижалась к губам Руслана крепче, но резкий звук, вывел меня из неги, и я озадаченно взглянула в окно.
Милана таращилась на меня с такой смесью ужаса и отвращения. Она прижала сжатые кулачки к окну, и, не моргая, смотрела на нас. Рядом стояли её подружки, и смущённо подхихикивали, и видимо звали её, но дочь не реагировала. Она продолжала смотреть то на меня, то на Руслана, всё ещё сживающего мой подбородок, одной рукой, и ладонь другой. Эта была самая отвратительная немая сцена в моей жизни.
— Блядь, — первым отреагировал Руслан, впрочем, не выпустив меня из рук.
Второй Милана. Она сморгнула, и по щекам потекли слёзы, и тут я отмерла.
— Милана, стой! — крикнула я, видя, что дочь резво зашагала прочь.
Я совсем не грациозно, откинула свой стул, и, вырвав руку у Руслана, помчалась на выход.
— Вика! — догнал меня его окрик, но у меня сейчас было только одно желание, догнать Милану, и хотя бы попытаться всё ей объяснить.
На улице, дезориентированная, общим раздраем, и закипающей в глубине истерикой, я как заведённая вертелась и высматривала яркую кофту дочери, чтобы зацепиться взглядом, и понять куда идти.
Сперва кинулась вправо, мне показалось, что там мелькнули светлые волосы Миланы, потом поняла, что ошибалась, снова развернулась и тут же очутилась в крепких объятиях Руслана.
— Пусти, пусти, Руслан! — начала я вырываться.
— Успокойся, — Руслан даже и не думал разжать руки.
— Ты не понимаешь! — я возмущенно посмотрела на него и начала снова вырываться.
— Это ты, похоже, не понимаешь, Вика, — процедил он, сурово глядя на меня, — ты же не в первый раз беременна, помнишь ещё, о втором своём ребёнке?
Это прозвучало грубо, но так правдиво, что я не найдя слов, расплакалась, спрятав лицо в ладонях.
— Она же…. Она… — всхлипывала я, не в силах завершить фразу, про то, что Милана может наделать глупостей, и её нужно найти.
Руслан прижал меня крепче.
— Вика, она взрослая девочка, — снова хладнокровно проговорил он, — этого стоило ожидать.
— Ты не понимаешь, она подросток, — я снова всхлипнула и подняла на него залитые слезами глаза, — она натворит глупостей.
— Давай, я отвезу тебя домой, и поищу её сам, — сказал на это Руслан.
— Ты… — шмыгнула носом.
— Да я, — недовольно поджал губы.
— Она не станет тебя слушать, — отрицательно покрутила головой.
— А я и не собираюсь с ней разговаривать, просто прослежу, чтобы добралась до дома, — хмыкнул он, — побыстрее.
И за этим обещанием я поняла, что церемониться Руслан с Миланой не станет, скорее всего, закинет в машину, и отвезет домой.
— Нет, нет, я лучше сама…
— Вика, ты лучше вернешься домой и накапаешь себе херову тучу валерьянки, — начал злиться на мою несговорчивость Руслан, и упрямо поволок меня к машине.
— Пожалуйста, не будь с ней груб, — стенала я, когда мы выехали со стоянки. Понимая, что мне не переубедить его, не упросить, сделать, по-моему.