Яксил Тун (СИ)

Нежные уста Элизы прикоснулись к губам Алекса.
В тот момент он почувствовал себя счастливым младенцем — лёгким и удивительно беззаботным.
 Часть 2. Хувентуд 
Стоит лишь набраться терпения и ждать, когда время подберёт тебе нужное лекарство. Для каждого оно разное. Для кого-то новая любовь, для кого-то ребёнок, а для кого-то… хотя бы МОРЕ. Однажды ты окажешься у моря, и оно унесёт на своих волнах боль воспоминаний. У каждого из нас своё море.
Эльчин Сафарли
 Глава 4. «Сирена» 
Иероглиф 8
Ранним утром от берега величественно отплыло белоснежное судно «Сирена», торжественно скользя по кристально прозрачному Карибскому морю. Это был моторный среднего размера катамаран, повидавший многое на своём веку, помогая морским биологам в их многочисленных экспедициях.
Двухкорпусное судно соединялось между собой палубным мостом, что создавало огромное преимущество в виде большого пространства с очень удобной и широкой палубой. Это было весьма кстати, так как отсеки для аквалангов и прочей дайверской атрибутики занимали довольно много места.
У штурвала, искусно маневрируя, стоял рослый и мускулистый рулевой Хуан. Смуглый метис с добрым, живым лицом и весёлыми косичками-дредами напоминал ямайца и прекрасно вписался в компанию искателей подводных приключений.
Члены экспедиции были людьми разными, но при этом прекрасно дополняли друг друга. Колоритный Педро в своих неизменных цветных браслетах-фенечках то и дело веселил окружающих своими шутками, смысл которых был понятен лишь ему одному. И уже через час путешествия импозантный и серьёзный Франко в белой льняной рубашке расплывался в широкой улыбке. Элиза с развевающимися на ветру локонами тихо сидела среди всеобщего веселья и мечтательно вглядывалась в морской горизонт, будто выискивая ту самую жемчужину, которую так часто видела в своих снах.
Маршрут экспедиции был рассчитан до мелочей. До наступления ночи им предстояло двигаться примерно 600 километров в северо-восточном направлении к местечку Нуэва-Херона, находившемуся на острове Хувентуд. И уже следующим днём добраться к месту их предстоящего погружения — на один из заповедных островов Кайо.
— И всё же мне не даёт покоя одна мысль, — взволнованно начал Франко, то и дело щуря свои светлые глаза от яркого солнца.
— Вы же знаете этих милых маленьких жёлтеньких осьминожков с голубыми колечками! Несмотря на свой крошечный размер, они очень агрессивны и ядовиты. И обитают они в водах Тихого океана, — подчеркнул он. — Я в который раз спрашиваю себя, каким образом они оказались на Кубе?
— Ну, это ещё точно не известно, старина… — задумчиво произнёс Педро, с улыбкой всматриваясь в глубокую синюю даль.
— Всё в этом мире находится в постоянном движении. То, что было завтра, может не быть сегодня. Единого факта и теории не существует. Всё переменчиво, как в природе. То, что кажется невероятным, может стать обычной явью. А то, что было явью, в любой момент может перестать существовать…
— Эх, сказать, за что я тебя люблю, мой дорогой старина Педро? — хлопнув друга по плечу, лукаво улыбнулся Франко.
И затем громко объявил:
— А за то, что ты становишься классным после рюмки нашей любимой текилы, старина-а-а!
И вся компания дружно рассмеялась.
— Ой, и мне тоже, пожалуйста, рюмочку текилы, но только с лимоном! — промурлыкала Элиза.
— И соли побольше-е-е! Я люблю со-оль! — прокричала она вдогонку ветру.
Этот тёплый южный сорванец-ветерок, словно заигрывая, трепал струящиеся золотые волосы молодой красавицы. Солёные брызги ласкали счастливое лицо Элизы. А на горизонте открывался потрясающий вид: на волнах резвились стаи голубых дельфинов, которые то исчезали, то вновь появлялись на глади морской.
 
— Кому текилы, а мне лично дайте, пожалуйста, моего любимого рома! Ха-ха-ха, — раздался смех Хуана с рулевого поста.
Затем он неожиданно воскликнул, указывая пальцем за борт судна:
— Смотрите! Зелёные черепахи! И их так много!
Поставив «Сирену» на якорь, вся компания устремила взгляд в то место, куда указывал им рулевой. В тёмно-синих бездонных волнах то и дело появлялись жёлто-зелёные головки этих забавных и удивительно хорошеньких созданий. И было их непривычно много! Элиза быстро достала фотоаппарат, стараясь запечатлеть как можно больше великолепных моментов.
Затем, недолго думая, надев маски и ласты, они вчетвером погрузились в загадочную синеву.
Рельефные щитки на дисках черепашьих панцирей красиво переливались в прозрачной, как стекло, воде; покрытые мелкими чешуйками лапки-ласты неспешно парили в родной стихии. То и дело эти дивные создания поднимались из глубины, хватая своими милыми жёлтыми клювиками воздух. Их мудрые чёрные глазки спокойно осматривали сухопутных гостей. Затем черепахи не спеша возвращались на глубину. Ныряльщики же, набрав в лёгкие воздуха, медленно и осторожно следовали за этими прекрасными созданиями.
Вода, словно хозяйка, недовольная непрошеными гостями, поначалу отталкивала обитателей суши, но, сменив гнев на милость, всё же ласково приняла их.
Вволю нанырявшись, команда беззаботно нежилась под ласковыми лучами солнца, с аппетитом поедая маисовые лепёшки и рис с жареной курятиной, заботливо приготовленные супругой Педро. Юкатанец, медитируя, сидел в позе лотоса, его тело было наполнено теплом и безмятежной лёгкостью… Казалось, он пребывает в нирване.
— Скажи, Педро, что здесь написано? Это же на языке майя? — звонкий голос Элизы вернул юкатанца из его астральных миров.
На ладошке у девушки лежала та самая загадочная деревянная табличка, которую нашла Лаура. Элиза очень хотела заполучить эту вещицу, и подруга на время любезно одолжила ей свою находку.
Глаза Педро восторженно заблестели.
— Откуда это у тебя, Лиззи? — с нескрываемым любопытством спросил он.
— Лаура нашла эту табличку в одной из пещер. И эти иероглифы… Они не дают мне покоя… — смущённо пролепетала она.
Юкатанец бережно взял деревянный предмет в руки и стал поглаживать его, приговаривая что-то на своём родном языке, непонятном девушке.
— Лиззи, вспомни эту историю, — серьёзно начал он, словно вернувшись из забытья. — Историю про разгневанных богов. Иксмукане… Помнишь? — прошептал он. — Одно из тринадцати божеств, что создали наш мир. Людям было подарено одно духовное богатство, божий подарок, который имел огромную силу.
— Так вот, — продолжил он, посмотрев в лицо девушки. — Люди не смогли достойно воспользоваться небесным подарком: их злоба и алчность, обида и ненависть, непомерная жадность и зависть и тому подобное, в конце концов, привели к тому, что они утратили этот дар.
— А это… — он бросил грустный взгляд на древний артефакт. — А это, я думаю, именно об этом, душа моя…
— Но Педро, это нечестно! Что именно написано здесь?! Скажи! — продолжала выпытывать молодая спутница.
Но тот, словно утратив интерес, сухо произнёс:
— Здесь ещё более древний язык. Мне нужно время, чтобы разобраться в письменах. Оставь это пока у меня, Лиз.
После этих слов юкатанец вновь погрузился в мистический транс.
Уже смеркалось. Причудливый закат во всём великолепии своих цветов и оттенков навевал тихую грусть.
Лучи заходящего солнца падали на лица Франко и Элизы. Они вели непринуждённую беседу: по-доброму подшучивали над сказочником Педро и простоватым Хуаном, и над всеми нелепыми и смешными ситуациями, которые произошли в этот день. Им было очень легко и уютно друг с другом как никогда. Франко светился от счастья и мысленно благодарил Бога за эту судьбоносную поездку, за эту милую и дорогую его сердцу девочку, за эту его мечту…