Изморозь на сердце акварелью (СИ)
До боли вдруг захотелось ощутить опять, как он ее целует! И… наверное, именно такой мелочи-детонатора не хватало Ярославу, чтобы самому со всех катушек слететь!
Потому что в следующее мгновение его рот с небывалой алчностью накрыл ее приоткрытые сухие губы, буквально впившись… Но не причиняя боли, хоть и придавливал языком, лаская.
— Я совершенно не понимаю, что со мной творится около тебя, моя Софи! — признал как-то растерянно, не отрываясь от ее губ.
Ворвался в рот, стиснув в таких крепких объятиях, что о любой слабости в ногах забыть можно было.
— А я совершенно не возражаю, — вырвалось тихо, надрывисто из-за попыток ухватить хоть глоток воздуха за этой, будто снежной лавиной, накрывшей их пеленой страсти и тяги.
Сама приподнялась на носочки, обхватив мужские широкие плечи ладонями. И, словно пытаясь подчеркнуть сказанное, вернула ему жар их поцелуя… Ощутила, как твердые пальцы решительно избавляют голову от шпилек, позволяя волосам волнами рассыпаться по спине. С тихим горловым стоном, которого она не ждала бы от Крапивина, мужчина с необъяснимой жадностью накрутил ее пряди на свои пальцы, полными пригоршнями зачерпывая…
Глава 8
Губы Ярослава дурманили, забирая у Сони возможность воспринимать любые иные раздражители от рецепторов. Будто все, что осталось в ее теле, — тактильная чувствительность, сейчас почти невыносимо мощно реагирующая на жар мужчины, его силу, его напирающую, но при этом не принуждающую потребность в ней… Ее до глубокой внутренней дрожи покоряла такая нежданная мощь эмоций, испытываемых обоими.
И как-то совершенно естественным вдруг показался переход в отношениях, который еще позавчера воспринимался нереальным. Сейчас Соня не то что против ничего не имела, чтобы вступить с Ярославом в совершенно реальные отношения, подразумевающие любые нюансы и грани… Нет! Она хотела и жаждала этого каждой клеточкой вибрирующего, взбудораженного и возбужденного тела! Тянулась к Ярику всеми фибрами сердца и души.
Совершенно естественным воспринималось уже то, как он чуть подтолкнул ее назад, будто позволяя упереться в стол за спиной. И Соня с облегчением перенесла вес тела, еще больше отдавшись внутреннему чувственному вихрю. Словно совершенно утратив над собой контроль, не могла прекратить сама ерошить короткие волосы Крапивина, наверное, портя ему прическу, но обоим все равно! А как он упивался ее губами, как жадно перебирал ее волосы!.. Она не смогла бы слов подобрать, чтобы передать то, что ощущала в поглощающем ее своими эмоциями мужчине! Вот тебе и бесчувственный робот!
Да ни капли! Ярослав пылал и ее с собой утащил в жерло этого вулкана, которым оказался.
А Соня и не против вовсе! Что-то оттаивало в душе от его огня, позволяя вновь вкус к жизни ощутить, упиваться и своим откликом, и страстью мужчины.
— Поехали домой? — тихо, сипло, целуя, дразня ее ухо настойчивыми губами и языком, будто каждый кусочек кожи на вкус узнать хотел, прошептал Ярослав.
Но она в ужас пришла от одной мысли, что сейчас остановиться нужно, еще и идти куда-то, а потом ехать по вечерним пробкам!
— Мне и здесь хорошо, — отозвалась дрожащим, прерывистым голосом.
Оторвалась на мгновение, заглянув в его лицо… ошеломившее ее своей откровенной открытостью и тягой к ней, его потребностью и, казалось, удивлением на такое решение, хотя все в Ярославе буквально транслировало, что и ему самому такой выбор больше нравится. Словно и он не считал себя в состоянии выдержать сейчас всю канитель с дорогой. Но и предложить чувствовал себя обязанным.
— Не уверен, что гарантирую тебе здесь удобство, — как предоставляя ей последний шанс, заметил, хотя его руки, оставив на минуту в покое волосы Сони, уже властно и уверенно добрались до ее кофты, начав медленно расстегивать ряд пуговичек.
Причем у него это так искушающе и дразняще выходило, неким вероятным образом распаляя Соню еще сильнее! То и дело задевал пальцами тело, вроде невзначай, а ее от каждого касания пробивало дрожью по нервам, сворачиваясь внизу живота пылающими кольцами, нагнетая…
— А мне ты нужен с гарантией, а не удобство, — улыбнулась чуть смущенно, потянув узел его галстука, распуская…
Может, не особо как-то эффектно, но она его, в конце концов, предупреждала о своих навыках… Однако от одной мысли все же избавиться не могла.
— Только, конечно, если у тебя презерватив есть, — смутилась, но в этом вопросе отступать не собиралась. Ей точно не нужны были сейчас дополнительные сложности и проблемы.
А если разозлится… Что ж, вот и будет тест на характер и адекватность.
Но Ярик не разозлился вообще, а как-то так улыбнулся, словно и сам смутился отчасти, хотя в голове не укладывалось, что такой мужчина может иметь подобные чувства.
— Есть, вообще-то… — признался, стянув с ее плеч кофту окончательно, отбросив ту на стол позади. И ей позволил снять галстук, чуть отклонив голову, пусть и ощущалось, как все в нем тянется ее дальше целовать. — Хоть я и не уверен, что у него не вышел еще срок годности. Я не то чтобы сторонник спонтанных ситуаций, еще и у себя в офисе. Это впервые, — с тихим смешком признался.
Ее зацепило… То, что не в его обычае было крутить служебные романы.
Мужчина же, отпустив на мгновение плечи Сони, сбросил пиджак, вытащив перед этим из внутреннего кармана бумажник и… чистый носовой платок. Хлопковый, не бумажный. Такой классический… Вот прям олдскульный. И очевидно, что являющийся его постоянным аксессуаром, а не ради нее в карман недавно засунутый. Ну кто сейчас таким пользуется?!
Соня почему-то взгляд не могла оторвать от этого платка, который Ярик мимоходом отложил на стол, пока сам вытащил из бумажника небольшой квадратик фольгированной упаковки, натурально проверяя срок пригодности презерватива.
Именно в данное мгновение, наверное, Соня осознала, что реально влюбилась в этого неповторимого и потрясающего мужчину! Того, кто не сделал вид, что все «ок» просто по причине наличия у него презерватива, как факта, чтобы скорее к сексу склонить. А проверил, можно ли тот использовать, заботясь о ней и уважая. И за этот чертов матерчатый отутюженный платок!
— Что ж, у нас еще есть два месяца в запасе, — не без труда разобрав цифры в полутьме, Ярик с усмешкой повернул к ней сторону с отпечатанной датой.
— Мы точно не станем столько ждать и откладывать! — хрипло из-за эмоций, душащих ее в этот момент, уверенно заявила Соня! И потянулась к нему, ко рту Ярослава, к его губам, опираясь на его же плечи…
Он больше не медлил, очевидно, получив исчерпывающие ответы на все свои вопросы и сомнения.
Притянул, пожалуй, даже дернул ее на себя все с той же страстностью, которую только вообразить в Крапивине недавно можно было. Вновь впился в приоткрытые губы Сони, настойчивыми руками продолжая избавлять ее от одежды. Впрочем, в этом рвении и она ему не уступала.
— Пошли хотя бы на диван, Софи! Хочу, чтобы тебе удобней было, — несмотря на овладевшее ими безумие, вдруг решительно заявил Ярик, обхватив ее обеими жаркими руками за талию.
И, стащив со стола, куда она уже успела умоститься кое-как, потянул ее в сторону небольшой софы, стоящей у него под окном в стороне. Соня охотно последовала, на ходу потеряв где-то юбку посреди кабинета. А вот с ботинками пришлось повозиться, молния застряла.
— Я помогу, — усмехнулся Ярик с таким выражением жажды по ней, сквозящей в каждом жесте и черточке его лица, что стало очевидно: лучше довериться, а то можно и без обуви остаться — сорвет безжалостно.
Усадив ее на этот диван, он как-то быстро высвободил застежку, сняв один ботинок, потом второй, и выпрямился, избавляясь уже от своих брюк.
— Предлагаю сегодня не проверять мое умение в минете. Боюсь тебя разочаровать со старта, — не удержалась от усмешки Соня, поскольку ее глаза оказались как раз на уровне его паха и… Ладно, чего уж там, ей весьма нравилось открывшееся зрелище!