Можно ли обижать мальчиков?

Женщина достала из кармана халата зеркальные очки в тонкой металлической оправе и положила рядом с первыми.
— Наденешь их, если глаза устанут. Но и эти — её палец коснулся чёрных стёкол, ранее снятых с меня, — я пока забирать не буду.
— Я понял. Спасибо за заботу, Мария Степановна! И вам тоже, Валентина Николаевна!
— Пожалуйста, Слава! Ты сейчас отдыхай, а нам нужно по своим отделениям пройтись. — поправив простыню, обе заведующие направились к выходу.
Обернувшись в дверях, Валентина Николаевна добавила:
— На стене рядом с тобой есть кнопка экстренного вызова медперсонала. Если вдруг почувствуешь себя плохо — жми, не стесняйся.
После ухода обеих целительниц, я принялся рассматривать своё новое место обитания. Палата представляла собой небольшую прямоугольную светлую комнату с большим окном за моей спиной. Окно оборудовано уже знакомыми мне жалюзи, открытыми сейчас. Через их вертикальные полоски видны были голые верхушки деревьев разбитого под окнами парка. Судя по открывшейся перспективе, палата находилась не выше третьего этажа больницы.
Высокие стены выложены до потолка светло-голубой кафельной плиткой, украшенной витиеватым цветочным орнаментом. На стене рядом с кроватью действительно обнаружилась упомянутая Валентиной Николаевной большая белая кнопка, на которой красной краской нанесён симпатичный стилизованный рисунок медсестры. Такая же кнопка была и на противоположной стене у второй, пустующей сейчас, кровати палаты.
На полу был выложен непонятный геометрический узор из светлых и тёмных кафельных плиток. Скользкий он, наверное, и холодный. Как по такому ходить без тапочек? Или те шлёпанцы, что стоят возле моей кровати, это для меня?
Потолок этой палаты ничем не отличался от такого же, какой я видел в отделении реанимации. Белые ноздреватые квадратики, разделённые серыми полосками, чередуются с такими же квадратными зеркальными светильниками, что сейчас выключены. Так и хочется на этом потолке сыграть в крестики-нолики.
В дальнем от меня конце палаты находились две двери, расположенные рядом друг с другом. Левая, как я уже видел, выходила в общий коридор отделения. На правой висела квадратная табличка с латинскими буквами «WC». Чтобы понять, что это туалет, у меня ушло несколько минут её созерцания. Я просто не ожидал, что в двухместной больничной палате может находиться почти персональный сортир. Ну нет такого в наших больницах. Хочешь облегчиться — иди в общий туалет на этаже. Не можешь — тоже иди, но только в «утку», которую потом вынесет санитарка в тот же общий туалет. Кстати, если правильно говорить, то не «утка», а мочеприёмник, который так назвали из-за схожести его формы с туловищем и шеей упомянутой птицы.
После размышлений об этимологии птичьего названия персонального медицинского сортира в мою голову пришла другая мудрая мысль: «А ведь я с тех пор, как пришёл в себя, ни разу не посетил уборную и тем более не пользовался той самой уткой!» И, словно специально дождавшись этого момента, мне не по-детски захотелось по-маленькому.
Что делать? Вызвать санитарку с «уткой»? Мои глаза уставились на близкую кнопку. А она, похоже, ещё и подсвечивается в темноте. Блин, ну что за мысли не по теме? Нет, не буду я этого делать. Стыдно как-то, что за таким лбом, как я, в таком вопросе будет ухаживать женщина. А если санитаркой окажется молодая девчонка, то я вообще сгорю от стыда прямо на этом месте. И проблема решится сама собой из-за самовозгорания особо стеснительного пациента. Оно мне надо? Ясен пень, что не надо! Блин, а в реанимации-то за мной ухаживали три молоденькие медсестрички! Хорошо, что я этого не видел. А раз не видел, то будем считать, что ничего такого не было. Ладно, берём ноги в руки, и тихонечко ковыляем к рассмотренной давеча табличке.
Не отрывая глаз от такого необходимого мне сейчас ориентира, я откинул простыню и сел на кровати. Голова не кружилась, что было отлично! Но слабость ещё не прошла.
Не глядя нащупав ногами прикроватные шлёпки, я со скрипом поднялся и поплёлся к нужной мне двери. Скрипел, к слову, не только я, но и моя кровать. Мужественно преодолев немалую сейчас для меня дистанцию, я открыл заветную дверь, и, не ожидая подвоха, шлёпнул рукой по находящемуся рядом на стене выключателю.
 
Напрасно я это сделал, глядя во все глаза в открывшуюся темноту. Нет, сознания я не потерял, но по глазам прилетело не слабо. Протестуя против такого варварского к себе отношения, они моментально наполнились слезами. Картинка сразу потеряла чёткость изображения, и я тут же споткнулся о невидимый теперь порог. От падения меня спасло то, что я не отпустил ручку двери, за которую и ухватился двумя руками. Как я не опозорился прямо на пороге от такой неожиданности, сам понять не могу.
И как теперь двигаться дальше, если льющаяся из глаз вода не даёт ничего увидеть? А снизу подпирает всё сильнее и сильнее! Так! Что я успел рассмотреть до момента совершения своего не совсем умного или совсем неумного поступка? Ближе всего и справа от меня была белая раковина. Значит, умывальник я определил. Дальше за ним было что-то высокое, полукруглое и полупрозрачное. Что это такое — я не понял, но явно не унитаз. А вот слева от этой штуки находилась цель моего «героического» похода. Но почему в двойном экземпляре? Это что, для того, чтобы пациенты, если им одновременно приспичит по нужде, сидя на них, обсуждали назначенные своими лечащими врачами процедуры?
Беспрерывно моргая слезящимися глазами, щупая руками путепроводную стену, а ногами — предательский пол, я таки смог без приключений добраться до своего белого друга. Как же я обрадовался этой встрече! Не мешкая ни секунды, я попытался спустить штаны. Но что за блин — на положенном месте их не оказалось! А сил терпеть уже почти нет. Сейчас точно случится конфуз. И самое обидное, что произойдёт это рядом с двумя унитазами!
Лихорадочно шаря руками по своему телу, я понял, что одет во что-то на подобие женской ночной рубашки, или, по-простому — ночнушки. Подобная была у моей мамы. Задрав её до пояса, я с облегчением рухнул на ближайшее сиденье, благо оно уже было поднято, а трусов на мне тоже не оказалось.
Как мало человеку нужно для счастья! И как быстро мы о нём забываем! Сделав все нужные дела, я тут же забыл о них, сосредоточив своё внимание на стоящем рядом стеклянном цилиндре. Глаза к тому времени почти перестали источать влагу и позволили его внимательно изучить. Цилиндр оказался не стеклянным, как показалось вначале, а пластиковым со сдвижной полукруглой дверцей, за которой скрывалась миниатюрная душевая комната. Принимать душ в ней можно было только стоя — слишком уж она была маленькая. Но для меня её наличие здесь оказалось настоящим шоком! Туалетная комната в палате, казавшаяся мне верхом роскоши, оказалась не просто уборной, а настоящим санузлом.
Но ещё больший шок меня ожидал, когда я подошёл к раковине, чтобы помыть руки.
И я говорю не о водяном смесителе непонятной конструкции — с рычагом вместо вентилей холодной и горячей воды. С ним я разобрался относительно быстро: крутишь влево — вода теплеет, вправо — холоднеет, как и показано на красно-синем кружочке под рычагом. А что, довольно удобно — можно регулировать температуру струи воды одной рукой. Правда я долго не мог понять, почему вода не течёт. Пока не провёл ладонью под носиком смесителя. Наверное, где-то, я так и не понял где, вмонтирован фотоэлемент, который подаёт команду на подачу воды, когда руки человека находятся под краном, и на прекращение, когда руки убираются. Отличная идея, помогающая экономить питьевую воду!
Я говорю и не о тюбике зубной пасты с названием «Новый жемчуг» вместе с упакованной щёткой, стоящих в прозрачном фигурном стаканчике с толстыми стенками, внутри которых плавали морские ракушки и водоросли. И не о бруске мыла «Земляничное», лежащем в красочной обёртке в такой же «морской» мыльнице.
В наших больницах всё это нужно было приносить самим из дому, да ещё следить, чтобы кто-то не воспользовался твоими вещами или не «приделал им ноги». Для чего и держали свои гигиенические принадлежности в тумбочках.