Несущий смерть
— Мэм, я все написала в отчете.
— Попрошу не перебивать! Я не позволю вам устраивать персональное расследование Анны Тревис. Мы расследуем убийство, и это вовсе не повод доказывать себе, что вы лучше всех. Отныне, как только в вашей рыжей голове появятся малейшие сомнения, вы будете обсуждать их со мной и со всей командой — понятно?
— Да, мэм.
— Очень хорошо. Я не собираюсь принижать ваших очевидных достоинств, но сниму вас с дела, если вы еще хоть раз ослушаетесь моего прямого приказа. Мне прекрасно известно, что у вас были сложности с суперинтендантом Ленгтоном, — точнее, что у него были сложности с вами. Вы все время выпендривались и отказывались подчиняться. И к вашему сведению, это все записано в вашем личном деле. Предупреждаю, Тревис: если так пойдет дальше, я могу серьезно помешать вашему дальнейшему продвижению по службе, как, впрочем, и Джимми Ленгтон.
С этими словами она вышла из комнаты.
Анна крепко ухватилась за край стола, стараясь сдержать возмущение. Значит, Ленгтон решил прикрыть собственную задницу и нажаловался Каннингам Скрещенные Руки. Анна так разозлилась, что хотела тут же позвонить ему и выяснить отношения. Вдруг раздался телефонный звонок.
Она схватила трубку и рявкнула:
— Тревис слушает!
— Привет, это Пит. Вы оказались правы: кровь на пуле не Фрэнка Брендона. Мы тут проверяем все по базе, так что позвоню чуть позже.
— Прекрасно. Спасибо, — ответила она, еще не остыв.
— Удастся сегодня поужинать вместе?
Анне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не нагрубить ему.
— Пока не знаю. Позвоню позже?
— Давайте. Только не слишком поздно, потому что, если мне придется готовить, нужно успеть…
— Созвонимся! — Анне стало неловко за свою резкость, но она еще не успокоилась.
Она опять сняла трубку и набрала внутренний номер:
— Гордон, проверьте, пожалуйста, есть ли запись о бракосочетании Фрэнка Брендона и Джулии. И еще: не забудьте, ради бога, занести на информационную доску все, что узнаете, и введите дежурного офицера в курс дела.
Анна шмякнула трубку на аппарат и приступила к отчету о своей встрече с Гарри Блантом. Если Каннингам требует безукоризненного соблюдения инструкций, придется соответствовать. Снова зазвонил телефон — Гордон спрашивал девичью фамилию миссис Брендон. Анна резко ответила, что фамилия указана в деле.
Каннингам приехала в морг вместе с детективом-сержантом Филом Маркхэмом. Результаты вскрытия еще не были готовы, но Каннингам нажимала изо всех сил, требуя хоть каких-нибудь новых данных. Эвана Филдинга их визит привел в раздражение: он терпеть не мог гонки и недовольно заметил, что не может ничего сказать, пока работа не завершена, подчеркнув, что много раз предупреждал об этом. Тело Донни Петроццо уже «разделали», внутренние органы вынули и взвесили, поэтому Каннингам не понимала, чем, собственно, Филдинг так недоволен. Просматривая свои записи, Филдинг сказал, что убитый вел довольно нездоровый образ жизни. Его последний ужин состоял из гамбургера и чипсов. Кроме того, в крови был высокий процент алкоголя. Покойный явно злоупотреблял наркотиками. Носовая перегородка слабая, в ноздрях следы кокаина. Смерть наступила около трех дней назад, но пока не удалось установить, что стало ее непосредственной причиной.
— Мне требуется время, чтобы закончить исследование. Больше пока ничего не могу сказать.
— Смерть наступила от передозировки? — не отступала Каннингам.
— Пока я не могу этого утверждать, — ответил Филдинг, утомленный ее натиском.
— Но вы обнаружили кокаин?
— Следы кокаина. Очевидно, что он регулярно употреблял наркотики, но пока у меня нет оснований утверждать, что смерть наступила вследствие передозировки именно этого вещества. Не хотелось бы, чтобы вы ловили меня на слове, однако что-то мне подсказывает, что передозировка действительно имела место; повторяю: не знаю пока, чего именно, но полагаю, какого-то из опиатов.
— Почему вы так думаете? — задала Каннингам следующий вопрос.
— Сужу по состоянию сердца. Как раз собирался произвести кое-какие анализы. Пока их не сделаю, больше ничего сказать не смогу.
Детектив-сержант осмотрел тело и спросил, сам ли Петроццо ввел себе наркотик.
Взглянув на него, Филдинг пожал плечами:
— Вполне вероятно, но, даже если он сам себя отправил на тот свет, вряд ли после этого он был в состоянии запихнуть себя в черные мусорные мешки — в четыре мешка — и обернуть их вокруг своего тела, закрепив скотчем.
Каннингам не желала больше слушать и направилась к выходу.
Маркхэм поспешил за ней. Она пулей пролетела сквозь двери, сорвала с себя зеленый халат и швырнула его в мусорный бак.
— Не выношу этих ублюдков. Самовлюбленный засранец, — пробормотала она.
Маркхэм снял халат и бросился догонять Каннингам, направлявшуюся к лаборатории.
Когда Каннингам влетела туда, резко распахнув дверь, Пит Дженкинс поднял глаза от микроскопа:
— Привет! Я как раз собирался вам звонить. У нас по вашему делу работы выше головы, но мы уже занимаемся одеждой Донни Петроццо. А внизу разбираются с «мицубиси».
— Что там с кровью на пуле с места убийства?
— Есть кое-что. Я хотел позвонить детективу-инспектору Тревис.
— Ну, раз уж я здесь, сообщите мне, — потребовала Каннингам.
Дженкинс взял со стола отчет:
— Это не кровь жертвы. Мы проверили по базе, но ничего не нашли; иными словами, у нас нет подобных образцов.
— И что вы об этом думаете?
Дженкинс опять пожал плечами:
— Да примерно то же, что и детектив-инспектор Тревис: было сделано шесть выстрелов, пять — в жертву. Одна пуля задела того, кто, по нашим предположениям, стоял у него за спиной. Мы тут еще чуть поработали с направлением движения пуль и с брызгами крови.
— Это потом! Покажите одежду Петроццо. Кровь на ней нашли?
— Пока нет, насколько мне известно, но мы еще не завершили осмотр. В карманах ничего нет. Ни документов, ни удостоверений личности, но нам удалось установить его личность по отпечаткам пальцев.
— Знаю. А что скажете про мешки и скотч?
Дженкинс подвел их к длинному столу:
— Четыре мусорных мешка. Патологи взяли с них все возможные пробы, но мешки и скотч совершенно обычные, так что вряд ли это что-нибудь даст. Кроме того, тот, кто его завернул — и, между прочим, сделал это весьма тщательно, тело очень хорошо сохранилось, — был в резиновых перчатках, так что никаких пальцев. Обычно на липкой ленте много чего остается, а тут — совершенно пусто.
Каннингам взглянула на Маркхэма:
— Вы хотите задать вопрос?
Маркхэм кивнул и указал на туфли:
— На них кровь не обнаружили?
— Нет. Есть частицы грязи, но ни намека на кровь.
— Значит, его не было на месте убийства?
— Обувь, отпечатки которой у нас имеются, другого размера. Этот носил девятый и был, как мне сообщили, около метра семидесяти пяти ростом, так что за спиной жертвы явно стоял не он. Мы с Тревис установили, что тот был выше метра восьмидесяти или…
— Да неужели? Похоже, детектив-инспектор Тревис частенько сюда захаживает, — едко заметила Каннингам.
Она жестом пригласила Маркхэма к выходу и удалилась, даже не поблагодарив Дженкинса.
После Дженкинса они направились к эксперту-баллистику Вернону Ли. Тот мало что мог сообщить: шестая пуля была выпущена из того же пистолета системы «Глок» и гильзы тоже не было. Огорченные неудачей, Каннингам и Маркхэм вернулись к машине.
Когда они выезжали с парковки, Каннингам включила свой смартфон и принялась просматривать сообщения. Затем взглянула на Маркхэма:
— Никогда не работали с суперинтендантом Джимми Ленгтоном?
— Нет, мэм.
— Тревис вела с ним три дела, он высоко о ней отзывается, хоть и говорит, что она имеет склонность работать в одиночку; один раз вляпалась в какую-то историю с прессой. Присмотрите за ней. Мне не нужны от нее неприятности — своих хватает.