Несущий смерть

— Вам знаком шофер по имени Донни?
— Нет, у меня своя машина.
— Вот из-за нее-то мы здесь. Эдди, если вы не скажете, что делали в Чолк-Фарм, мне придется продолжить допрос в отделении. Нам известно, что ваша машина была припаркована там позапрошлой ночью. Нам также известно, что вас видели там еще дважды.
— Вот дерьмо!
— Вы можете оказаться в дерьме по уши, если не скажете правды. Мне нужно лишь знать, были вы там или нет, когда приехали и когда уехали и можете ли вы описать человека, продавшего вам наркотик. Вы ведь за этим ездили, правда?
— Мамаша меня убьет, как вернется. Она только что ушла играть в бинго.
— Сядьте, Эдди. Давайте все быстро закончим, и, возможно, мы уедем до ее возвращения. Я пока не собираюсь заводить на вас дело из-за того, что вы покупали или принимали наркотики, но могу и завести, если откажетесь сотрудничать.
Анна совершенно вымоталась: было так утомительно весь вечер повторять одно и то же. Она не думала, что Эдди окажется полезнее, чем двое предыдущих, — но тут он заговорил:
— Ладно, признаю, ездил я туда.
— В какое время?
— Поздновато, у меня был второй круг в диско.
— Когда приблизительно?
— Ну, может, в половине третьего — в три.
Анна молча делала записи. Почти в это время миссис Вебстер слышала выстрелы.
— Расскажите подробно, что произошло, Эдди.
— А мне что, адвокат не положен?
— Нет, если вы не соучастник убийства.
— Ну, значит, подъезжаю, а там полно ребят, и я даю одному фунт, чтоб покараулил машину, а он меня послал за это, ясно? А мне боязно оставить тачку и идти наверх, ну, я ему сказал пару ласковых. Я вроде как решил не рисковать — темнотища там была, фонари почти все раздолбаны, ну и еще…
Анна перестала писать и насторожилась.
— Ну, не знаю, не то что-то было. Я там, правда, и раньше бывал, пару месяцев до того и еще разок раньше. А тут все лица незнакомые. Ну, в общем, против шерсти. — Эдди свернул сигарету и глубоко затянулся. — Раньше-то я там кое-кого знал, ясно? И все было путем: идешь себе на третий этаж, и они с тобой, подходишь к двери. Там всегда стоял какой-нибудь придурок. Он тебя спросит, чего тебе, потом пойдет внутрь и вынесет дури, а ты заплатишь. И все дела, ясно? Понимаете, о чем я?
— Да, — ответила Анна.
— Но в тот раз все было не так, будто все были новенькие. Ну, я иду к машине, чтобы дверцу открыть и сесть. Понимаете?
— Да.
— И тут меня чуть не сшибает здоровый «мицубиси» с черными стеклами. Стой я чуть подальше, он бы меня в лепешку размазал, ну, я и обозлился, потому что сначала ехал всю дорогу зря, а потом еще этот парень меня чуть не сшиб…
— Вы видели шофера?
— Ну да, он же встал прямо передо мной, и я ему кое-что высказал, и тут он на меня накинулся, прямо ужас. Пошел ты, говорит… Он, значит, меня едва не убил, и он же меня посылает!
У Анны екнуло сердце.
— Что было потом?
— Ну, я бы ему показал, но он был здоровей меня, и я не хотел нарываться, так что развернулся и уехал.
Анна открыла портфель и достала фотографию Фрэнка Брендона.
— Этот?
Эдди склонился вперед, взял фотографию, разглядывал ее несколько минут, потом кивнул:
— Точно, он самый. Я ж говорю, здоровый бык.
— А пассажир? Был кто-нибудь еще в «мицубиси»?
— Да был, только я его не рассмотрел как следует. Он как раз выходил, а тут я и проехал.
— Закройте, пожалуйста, глаза и постарайтесь вспомнить его.
— Кого?
— Пассажира. Человека в «мицубиси». Вы сказали, что он выходил из машины, когда вы проезжали.
— А, ну да. В общем, я ж говорю, не рассмотрел его толком. Я же мимо ехал, а он вроде как наклонился, чтобы вылезти из джипа, да и темно было, я ж говорю.
— Разве вы не включили фары?
— В том-то месте? Да ни за что. Выехал на дорогу, тогда и включил.
Анна с разочарованием закрыла блокнот и поднялась с дивана.
— Что — все? — спросил Эдди. Он тоже казался разочарованным. — Так это того придурка укокошили?
Анна посмотрела на него.
— Ну, того, длинного, пассажира — его отправили на тот свет?
— Откуда вы знаете, что он высокий? Вы же сказали, что он наклонился и выходил из машины.
 
— Ну да, только я ноги видел — длинные такие; он, значит, и сам немаленького роста.
Анна хотела было еще порасспросить Эдди — но тут в первый раз за все время вмешался Гордон:
— Вы видели его туфли?
Анна удивилась, что Гордон вообще раскрыл рот; Эдди тоже с удивлением уставился на него:
— Точно, это были туфли, надраенные. Не кроссовки — вроде не белые.
Анна добралась до дому после одиннадцати. На ее месте в гараже стояла чужая машина, шикарный спортивный «лотус». Пока она пыталась связаться с вечно отсутствующим начальником охраны, чтобы убрал машину, появился владелец.
— Это мое место, — сказала она.
— Виноват, уже уезжаю — был тут в гостях.
— В следующий раз пользуйтесь, пожалуйста, гостевой парковкой. Там есть свободные места.
— Когда я приехал, все было занято. — У него была ужасно неприятная манера: высокомерная, самоуверенная и вызывающая.
Анна захлопнула дверцу своей машины и сидела в ожидании, пока он развернется. Он включил зажигание — в закрытом пространстве гаража звук мотора был подобен громовым раскатам. Анна повернула зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, сколько он провозится с электронной дверью гаража. Он высунулся из окна и нажал кнопки на панели ручного управления. Дверь открылась, и он выехал. Дрожа от негодования, Анна закрыла машину и поднялась в свою квартиру. Вот тебе и надежная охрана, из-за которой она решилась на покупку квартиры.
В ее маленькой передней появились новые коробки вдобавок к тем, что она не успела разобрать вчера. Со вздохом она подумала, что у нее не скоро появится возможность привести все в порядок. Судя по тому, как шло расследование, в ближайшем будущем выходных им не светит.
Поужинала она к часу ночи. Вода в душе опять оказалась ледяной, а на двери была приколота записка: «Поломка бойлера». Лучше не бывает, подумала она и принялась составлять список жалоб для неуловимого начальника охраны мистера Берка. Будильник она поставила на половину седьмого, чтобы до отъезда на службу успеть с ним повидаться.
Неожиданно наступило утро — Анна как будто вовсе не спала. Она трижды звонила Берку, каждый раз оставляя срочное сообщение на автоответчике. На четвертый раз Берк пролаял в трубку:
— Да!
— Мистер Берк, это Анна Тревис. Не могли бы вы подняться ко мне в квартиру? Мне нужно с вами поговорить.
— Еще только семь утра!
— Знаю, но я весь день работаю, возвращаюсь очень поздно и была бы вам весьма признательна, если бы вы сейчас поднялись ко мне.
— Я работаю с восьми.
Анна сделала глубокий вдох:
— Мистер Берк, если вам не хочется потерять работу и жилье, которое, насколько я понимаю, компания предоставила вам в соответствии с контрактом, вам бы лучше удовлетворить мою просьбу и прийти.
В наступившей паузе Анна слышала, как он фыркает, пытаясь не сорваться.
— Через десять минут.
— Благодарю вас. — И она положила трубку.
Прежде Анне не приходилось иметь дело с подобными Берку вне работы. Ее прежняя квартира обслуживалась очень хорошо, а пока был жив отец, всеми бытовыми вопросами занимался он. Даже когда Ленгтон переселился к ней, он иногда кое-что чинил. Теперь ей не к кому было обратиться за помощью. Как это ей удалось прожить столько лет и не обзавестись надежными друзьями?
Анна вспомнила, как они жили с Ленгтоном. Разрыв дался ей нелегко. И еще ей вспомнилось то, что она случайно услышала у кабинета Каннингам. Из-за чего же она так раскисла? Никак не может забыть Ленгтона? Или того, что узнала о нем, когда они в последний раз работали вместе? Ленгтон тогда наизнанку вывернулся, лишь бы тот, кто напал на него, не дожил до суда. Тот, конечно, был редкостной мразью, но это дела не меняет.