Несущий смерть
— Возможно, только я не могу восхищаться человеком, намеревавшимся пустить в оборот смертельный наркотик на сумму в миллионы фунтов с единственной целью — купаться в роскоши.
— Ну да, конечно, у меня его дела тоже восхищения не вызывают, но признайте все-таки: он чертовски смелый.
— Да, Гордон. Простите, я занята.
— Ох, это вы простите. С вами здорово работать, Анна. Я у вас много чему научился и надеюсь, еще поработаем вместе.
Она сдержанно улыбнулась:
— Конечно, Гордон. И спасибо.
Он закрыл дверь.
Анна подпрыгнула на стуле от неожиданности, когда через несколько секунд в кабинет вошел Ленгтон.
Он в упор посмотрел на нее и негромко сказал:
— Мы могли остановить самолет.
— Но это огромный риск, и с двумя детьми на борту…
— Если он так рисковал, чтобы забрать их, он не стал бы рисковать их жизнью. Он открылся с другой стороны, Тревис: ему нужны были дети, и он их забрал, а нам, черт возьми, пришлось наблюдать, как он ускользает.
— Мне очень жаль. Но ты, наверное, не видел их лиц в иллюминаторе.
— Еще как видел! — огрызнулся он.
Анна сидела молча, не находя слов для ответа и опустив голову.
— Я тебя предупреждал, Анна. Рапорт я уже подал. Теперь придется тебе кое-что испытать на собственной шкурке. Пойдешь назад патрулировать улицы.
— Я их никогда не патрулировала.
— Тогда пора начать! Из-за своего упрямства ты ведешь себя непрофессионально. Смири гордыню или подавай рапорт об отставке.
Она готова была разреветься, но ей не хотелось, чтобы он видел, как сильно задел ее самолюбие.
— Что скажешь в свое оправдание?
— Ничего. Считаю, что действовала осмотрительно.
— Ты нарушила мой приказ и велела шоферу остановить машину. На протяжении всего расследования ты не выполняла распоряжений и работала в одиночку. Я не могу тебе этого спустить, хотя и считаю тебя способным, умным офицером с редкой интуицией и верю в твое будущее, но ты должна понять, что работа в полиции — это работа в команде. Мы не в первый раз работаем вместе, и ты идешь по очень опасному пути.
— Так точно, сэр.
— Это все. — Он постоял, молча глядя на нее, и вышел из кабинета. На этот раз он не хлопнул дверью, а аккуратно прикрыл ее.
Анна не могла больше сдерживаться и расплакалась, совсем по-детски сморщившись и зажмурив глаза.
Анна не хотела отмечать с командой завершение дела — просто не могла. Вместо этого она привела в порядок кабинет и сдала отчет. Наверно, все уже знали о ее неприятностях и старались на нее не смотреть.
Фил точно знал — и в знак поддержки обнял ее за плечи, от чего ей сделалось еще хуже.
— Сожалею, тебе сейчас несладко.
— Спасибо. Всегда кто-то должен отвечать за чужие промахи, — вероятно, на этот раз придется мне.
— Пойдем выпьем.
— Нет, спасибо. Настроение неподходящее.
— Пит приедет.
Она не ответила — ей хотелось поскорее уйти.
Когда она подошла к своей машине, Пит парковал рядом свой «морган» и окликнул ее:
— Эй, незнакомка, идешь отметить конец дела?
— Нет, поеду домой. С четырех утра на ногах.
Он рассмеялся и взъерошил ей волосы. Она терпеть не могла эту мужскую привычку и отвернулась.
— Эй, расслабься, не грусти. Выпей — и полегчает. Знаешь, на твоем месте я бы напился до смерти.
— Что значит — на моем месте? — сердито спросила она.
— Ну, я слышал, вы его упустили — пролетел аккурат над вашей головой! — Он опять рассмеялся.
«Хотела бы я тоже посмеяться», — с грустью подумала Анна и повернулась к машине.
— Анна. — Он подошел ближе и коснулся ее руки. — Ты же знаешь, когда-нибудь его все равно поймают. Может, даже там, где он приземлится, — так что пойдем выпьем, а потом поедем ко мне.
— Нет, Пит.
— Пойдем, я же понимаю, как тебе паршиво.
Она взглянула в его сочувствующее лицо, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку:
— Вряд ли. Слушай, наверное, нам лучше пока не встречаться. Я позвоню тебе как-нибудь.
Обиженный, он отступил на шаг:
— Как-нибудь? Знаешь, это уж вроде как пощечина. Я долго терпел, Анна, но даже моему терпению есть предел. Не надо «как-нибудь» — вообще не звони мне больше, не утруждай себя.
И пошел прочь. Она понимала, что нужно его догнать, но не было сил. Да ей и не хотелось продолжать отношения — они завершились, так и не успев начаться.
Анна вернулась в свою полуобставленную квартиру в ужасном настроении. Постель с утра не застлана; Анна присела на краешек, огорченная и встревоженная. Она знала, что Ленгтон исполнит свои угрозы, и не представляла себе, как будет выпутываться. Она шлепнулась на спину, закрыла глаза и подумала: а как отнесся бы ко всей этой истории ее любимый отец? И ей опять захотелось плакать.
Но тут проснулся ее прежний боевой дух, и она заставила себя сесть, раздеться и принять душ. Если Ленгтон бросил ей вызов, она его принимает — и у нее в запасе есть такое оружие, как ни у кого другого. Она будет отстаивать свое решение в аэропорту, потому что попытка остановить самолет была слишком рискованной, более того — весьма опасной. Все они могли погибнуть. Она не сомневалась, что приняла верное решение.
Чем больше она думала о том, как поведет себя, тем легче ей становилось. Если понадобится, она расскажет все, что знает о Ленгтоне. И тогда не ее, а его карьера окажется под угрозой. Она вовсе не намерена отвечать за чужие грехи и провалы — а их было более чем достаточно. И вообще, именно она с самого начала говорила о том, что Александр Фицпатрик замешан в деле. Она подумала, как много сделала для правильного хода расследования, и все предстало в более оптимистическом свете.
После душа, завернувшись в полотенце, она открыла бутылку вина. Все это время она вспоминала, как шаг за шагом распутывала все ниточки и собирала все кусочки головоломки. Нет, она не сдастся без боя. После двух бокалов вина ее настроение значительно улучшилось. Кроме того, она почувствовала, что проголодалась, — ведь весь день крошки во рту не было. Не отказалась бы от сэндвича с беконом, помидором и салатом — от одной мысли о нем слюнки потекли, однако в доме не было ни бекона, ни хлеба, ни салата, ни майонеза. В этот момент раздался телефонный звонок.
Анна смотрела на телефон в нерешительности. Если звонит Ленгтон, она пока не готова к разговору с ним; если Пит — и подавно. Так что пусть себе звонит.
Включился автоответчик.
— Здравствуйте, Анна, это Дамиен. Полагаю, вам известно, что меня сегодня отпустили, и я надеялся поговорить с вами.
Она отпила вина, не сводя глаз с телефона.
— Может быть… я не поехал на ферму и… но раз вы не дома, нет смысла — мне просто хотелось повидаться с вами.
Анна подняла трубку, зная, что не следует этого делать, но не в силах удержаться.
— Я дома и тоже хотела бы с вами повидаться, а еще хотела бы знать, откуда у вас мой домашний номер.
— А! Не сочтите, что я сошел с ума и начал вас преследовать; просто мой бывший студент живет в вашем доме. Джеймс Фулфорд, ездит на страшно дорогой машине и занимает квартиру 2Б. Вы верите в совпадения?
— Не очень…
Ей нравился звук его голоса и мягкий смех, которым он ответил на ее просьбу заехать в магазин, а потом приготовить ей БПС-сэндвич. Он предложил пойти куда-нибудь поужинать, но она отклонила предложение: ей хочется именно БПС. У нее оставалось около часа, чтобы вымыть голову, подкраситься и одеться. Дамиен Нолан был одним из подозреваемых в ходе расследования; кроме того, он был женат на женщине, которая предстанет перед судом за помощь Александру Фицпатрику и хранение наркотиков, — не исключено, что она и помогла ему скрыться. Однако с самой первой встречи Дамиен чем-то глубоко заинтересовал и привлек ее. Она намеревалась совершить в высшей степени неэтичный и непрофессиональный поступок, но это доставляло ей удовольствие.
Анна Тревис прощалась с юностью. Время покажет, извлечет ли она урок из своих ошибок. Но сейчас она чувствовала, что Джеймс Ленгтон не имеет больше над ней никакой власти. Более того, знала, что им придется крепко схлестнуться, и хотела этой схватки. И еще хотела, чтобы кто-нибудь сейчас оказался рядом. Если судьба посылает ей Дамиена Нолана, она готова рискнуть — и будь что будет.