Злодейка из другого мира (СИ)

И я догадываюсь, почему в конце концов гомункулы отправились в свободное плавание. Едва ли принц Джарел готов был терпеть подле себя гарем Лидии.
— И все маги создают таких красивых гомункулов? — я не смогла сдержать едких ноток, задавая этот вопрос.
Григ снова смутился.
— Да, обычно они приятны внешне, но в пределах разумного. На Айолина, честно говоря, почти больно смотреть. Думаю, это светлый дар помог Лидии создать таких красивых и необычных существ. Они удивительно продуманы, как внешне, так и с точки зрения их способностей. Нужно обладать настоящим талантом творца, чтобы совершить подобное.
Да, а ещё быть знакомым с массовой культурой Земли.
Остаток трапезы прошёл в молчании. Я переваривала услышанное, а Григ притих, опасаясь, что я вновь начну обсуждать с ним красоту других мужчин, пусть и бездушных гомункулов. После обеда я попрощалась с парнем, ставшим для меня источником ценной информации, и побежала на кухню. Сегодня была моя очередь мыть котлы и посуду.
***
Время до ужина пролетело быстро, но к моему огорчению ни Айолин, ни Крис не появились в обеденной зале. Впервые за время моего пребывания в этом мире судорожное желание выжить сменилось простым интересом, природа которого была мне вполне понятна.
Гомункул представлялся непостижимым инопланетным существом, куда уж там эльфам, драконам и оборотням. Что заставляет его тело двигаться? Действительно ли у него нет души? Из чего сделано его тело?
Собственный интерес вызывал у меня чувство удручённости. Подозреваю, именно такие жадные до неизведанного люди и ставили опыты на иномирянах.
После ужина уже привычно пошла в библиотеку. Джет, наш бессменный смотритель книг, приветственно кивнул мне, но с разговорами приставать не стал.
Я нашла том, посвящённый истории нынешней королевской династии, и с удовольствием отметила, что моя закладка осталась на месте. Вообще, насколько я заметила, орденцы не слишком жалуют чтение. Как и говорила мне когда-то Магда, многие из них научились разбирать письмо с горем пополам и до сих пор не считали это занятие удовольствием.
Искала в книге я ответ на давно мучавший меня вопрос. Во время последнего моего дня в тюрьме принц сказал одну интересную фразу.
— Если бы меня было можно обмануть, я решил бы, что ты легла под какого-нибудь конюха.
Очевидно она относилась к дару Джарела, но спрашивать у кого-либо, какой способностью владеет наследник престола, я побоялась. Во-первых, сдаётся мне, это знают все, раз уж мужчина без утайки говорил со мной о своём таланте. А, во-вторых, спрашивать про то, в чём заключается дар, было верхом неприличия. Эта часть жизни людей считалась такой же интимной, как и секс. Именно поэтому никто до сих пор не спросил, в чём же заключается мой талант.
Глаза слипались от усталости, и даже Джет уже давно покинул библиотеку, когда мои старания были вознаграждены.
«Король Дангариан Седьмой, как и большинство, представителей династии Триционов, чувствовал зов крови, поэтому сразу опознал в Тересе свою внучку».
— Всё, дело закрыто, Ватсон, — я устало захлопнула книгу. Наверное, стоило дочитать её до конца, но информация не относилась к знаниям первостепенной важности. И без подробностей жизни королей мой список литературы для изучения был огромным. Я бы вовсе не стала тратить на это время, но зудящее чувство не давало мне жить. Что если принц умеет чувствовать ложь? Если так, почему он мне не поверил? Не захотел?
Мои подозрения были вполне обоснованными, умение ощущать правду было довольно распространённым в этом мире, но, как оказалось, Джарел лишь понял, что ещё нерождённый ребёнок — именно его.
Мысль об умершем малыше Генерис окончательно испортила настроение. Я собиралась уходить, когда услышала голос Криса, доносившийся из-за стеллажей:
— Подожди, я проверю, есть ли нужные книги, чтобы завтра озадачить своих оболтусов.
— Они у тебя даже читать умеют? Действительно выбрал лучших из лучших, — в негромком голосе его собеседника звучала явная ирония.
 
Я почему-то сразу опознала в говорящем гомункула, хотя до этого ни разу не слышала его голос.
Наверное, подслушивать не стоило, но вопреки здравому смыслу я замерла на месте и затаилась. За стеллажами они не смогли бы разглядеть меня, сидящую в самом дальнем углу библиотеки.
Крис зашелестел страницами каталога, но разговора не прервал. Вот только интонации его голоса изменились, эта часть беседы явно не предназначалась для посторонних ушей:
— Говорил тебе, что поиски бесполезны. Я перерыл всю столицу ещё до твоего возвращения. Все концы в воду. Возможно, принц объявил о том, что помиловал Генерис, чтобы успокоить Лидию, а сам убил предательницу. Я бы так и поступил.
— Я не успокоюсь, пока не увижу мёртвое тело этой твари, — голос гомункула источал холод, пробиравший до костей.
Внезапно я отчётливо осознала, что Айолин, будто неутомимая адская гончая, будет преследовать Генерис до скончания её дней. Я сжалась на своём стуле, словно надеясь раствориться в пыльном воздухе ночной библиотеки.
— Сомневаюсь, что он убил её, если она, и правда, стала пустышкой. Очень это уж похоже на него — растянуть удовольствие от чужих страданий. Уверен, что он знает, где её искать, но притворяется дураком.
— Не слишком-то умно называть наследника престола и мужа Лидии дураком даже в шутку, — неодобрительно заметил Крис. — Ладно я, но другие могут использовать это против тебя.
— Ты знаешь моё мнение о нём, — резко ответил Айолин и в нетерпении заходил по комнате. Половицы гневно скрипели под его ногами. — Он держит меня и остальных на расстоянии от дворца, не даёт с ней увидеться.
В голосе его прорезалось отчаяние, нарастающее с каждой брошенной фразой. Почему-то я отчётливо увидела прекрасное лицо гомункула, на котором под влиянием чувств поселилась тоска по любимой женщине и ненависть к отнявшему её мужчине. Что бы ни говорил Григ, я не сомневалась, что у Айолина есть душа. И эта душа любит Лидию.
— Я не видел её полтора года. После того, как он убедил Лидию отпустить нас «ради нашего же блага», — боль в голосе сменилась ядом. Благом расставание со своей хозяйкой гомункул явно не считал.
Крис долго молчал, но, наконец, осторожно заметил:
— Ты, Трэс и Киа всегда слишком идеализировали Лидию. Я люблю её как сестру, которой меня никогда не было, но всё-таки ясно вижу и её недостатки. Называй это, как хочешь, но не верю, что пожелай она увидеться с вами, Джарел смог бы её остановить.
Я приятно удивилась. Не думала, что Крис из тех немногих, кто смотрит на Лидию трезво. Сама я была полностью согласна с его доводами. Похоже, что принцессе было удобно нынешнее положение вещей, поэтому исправлять его она не собиралась.
Но Айолин не захотел замечать не то, что недосказанное, но даже сказанное напрямую и продолжил:
— Будь я рядом, эта дрянь не сумела бы к ней подобраться. Он не сумел защитить её, хотя обязан был это сделать. Как он вообще может спать спокойно, зная, что женщина, попытавшаяся убить его возлюбленную и ребёнка, ходит по земле и дышит одним с ними воздухом?
Услышав это, я похолодела, и ясно поняла то, что Айолин, ослеплённый чувствами, не осознал.
Нет, разумеется, Джарел не позволит мне спокойно жить дальше. Раньше или позже за мной придут. Когда ему надоест растягивать предвкушение моей казни. Или, когда посчитает, что я недостаточно сильно страдаю.
Человек, в глаза которому я смотрела в темнице, не оставит несостоявшуюся убийцу своих близких в живых.
  
Глава 11
 
Когда в книге героиня попадает в иной мир, она либо быстро вливается в новую действительность, либо страшно долго отказывается верить в происходящее. Со мной вышло иначе. Я сразу осознала, что уже не на Земле, но чувствовала себя больше наблюдателем, чем участником событий.
Вопреки здравому смыслу мне до сих пор трудно принять, что тело Генерис теперь моё. Оно, словно одолженная одежда, которую при желании можно снять и вернуть прежней хозяйке.