Злодейка из другого мира (СИ)

Не найдя разгадки увиденному, я пошла искать сферу дальше. В комнате тёмного мага, на прикроватной тумбе стояли совсем неуместные для убежища вещи — потрёпанная кукла, набитая соломой, и криво вырезанная из дерева лошадка.
Неужели у Умбры всё-таки были дети?
Краем глаза я заметила Айолина, входящего в комнату.
— Сколько ему было, когда вы его победили?
Айолин замер у меня за спиной и заглянул через плечо.
— Едва ли это вещи его детей, если ты об этом. Умбра выглядел молодо, больше двадцати пяти я бы ему не дал. И поступал тоже… довольно опрометчиво, как свойственно больше молодым и самоуверенным.
— И от кого я это слышу? — я невольно возмутилась. — От четырёхлетнего старикана?
Гомункул взял со стола ветхую куклу, в больших мужских руках она казалась крошечной.
— Но очевидно, что эта вещь была ему дорога, — что-то уловив в моём взгляде, гомункул нахмурился. — Ты жалеешь его? Не стоит. Он натворил достаточно, чтобы заслужить десяток-другой смертных казней.
Я промолчала. Никогда не была склонна идеализировать или оправдывать плохих парней. Но зло не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда. Чтобы понять это, достаточно пролистать биографию любого преступника. Физическое, психологическое насилие или просто безразличие со стороны близких людей. Моим соотечественникам не нужна никакая тёмная магия, чтобы кануть в пучину, из которой нет возврата. Сломленные люди, отравленные ядом таких же сломленных людей, как они. Замкнутый круг, которому нет конца.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Только пару кинжалов. Они там, в кладовой.
Гомункул что-то пробормотал себе под нос и пошёл посмотреть мою находку, а я бросилась к письменному столу, стоящему тут же в комнате. Мой спутник заглянул в ящики ещё при нашем первом беглом осмотре, но не заметил ничего для себя интересного. И всё же меня буквально подталкивало к покосившемуся столу.
Ящик открылся с трудом. Среди пыли, старых перьев, ножа для бумаги и нескольких медных монет лежала ничем непримечательная чернильница. Совсем простая, стеклянная. В ней не было ничего особенного, кроме молочно-белой полусферы, что украшала крышку пузырька.
Я прикоснулась пальцами к гладкому камню, и тот упал ко мне в ладонь практически без усилий.
  
Глава 29
 
Нам пришлось перенести стоянку к убежищу Умбры. Теперь, когда волшебство, скрывающее дверь, рассеялось, в него мог проникнуть любой желающий. И хотя ничего ценного мы не обнаружили, бросить его без присмотра не могли.
Половинку сферы я запрятала в заплечный мешок, надеясь, что Ард знал своё дело, и разделённый артефакт не почувствует не только Айолин, но и прибывшие маги и орденцы. Побороть желание ежечасно проверять, на месте ли неприметный с виду камень, было очень сложно, но я держала себя в руках.
Когда мы закончили с переездом и начали готовиться к новой тяжёлой ночи, Айолин подозвал меня и серьёзно заметил:
— Маги прибудут завтра-послезавтра. Хотел, чтобы ты ничего не перепутала.
Я вопросительно вскинула бровь. А он невозмутимо скользнул пальцами по белоснежной пряди, выбившейся из моей косы. Глаза мужчины, начинающие понемногу светиться в сумерках, казались сосредоточенными. Я успела заметить сухой лист, выуженный из моих волос и зажатый теперь меж его пальцев.
— Это я нашёл и открыл дверь в убежище Умбры. Ты не видела, как я это сделал, потому что осматривала противоположную стену.
— Хочешь забрать все лавры себе? — хотя я старалась, чтобы мой голос звучал насмешливо, вышло плохо. Мой спутник лишь едва заметно улыбнулся и протянул мне хрупкий лист, распадающийся на сухое крошево от его хватки.
Скверное тёмное чувство заполнило грудь. Оно хлынуло в меня будто вода в кувшин, ещё чуть-чуть и вплеснется наружу. Мне не хотелось предавать. Пользоваться шансом, что гомункул даёт.
Неужели он совсем не допускал мысли, что я могу навредить? Что не просто так под моей рукой волшебный камень открыл путь к убежищу колдуна.
— Не слишком ли ты мне доверяешь? — наконец, выдавила я. — Я знаю, как всё это выглядит со стороны. На твоём месте я бы уже давно устроила допрос с пристрастием.
 
— Как хорошо, что ты не на моём месте. Всегда подозревал, что ты кровожадная, — отмахнулся гомункул, будто, не замечая вовсе моего напряжения. — А теперь заканчивай сверлить меня взглядом, нас ждёт тяжёлая ночь.
***
Маги прибыли ближе к вечеру. Их было трое — двое мужчин и молодая девушка.
Принадлежность к магической элите была предметом гордости и наделяла волшебником немалой властью. Поэтому большинство из них по негласному обычаю носили серо-бордовую одежду в цветах герба академии магов. Так они подчёркивали свой статус и предупреждали обычных смертных, что связываться с ними — себе дороже.
По высокомерным лицам приближающихся к нам путников, я поняла, что едва ли мне понравится общение с ними. Если, конечно, они вовсе соизволят заметить нас… гомункула и какого-то там новобранца бедного ордена.
Опасения мои не оправдались.
Девушка на мгновение откровенно уставилась на Айолина. Затем, спохватившись отвела взгляд, но яркий румянец, заливший её щёки, недвусмысленно намекнул, какое впечатление орденец произвёл на неё.
— Приветствую вас, миледи, — неожиданно учтиво обратился ко мне светловолосый маг, возглавляющий отряд. — Мы получили ваш сигнал, но нам понадобилось время, чтобы понять, куда вы сместили стоянку.
Я искоса взглянула на гомункула, стоящего в стороне с непроницаемым выражением лица. Формально командиром нашего отряда был он, но магам даже в голову не пришло, что такое в принципе возможно. А Айолин, похоже, не собирался их разубеждать…
Мне не так уж часто приходилось наблюдать, как гомункул взаимодействует с кем-нибудь вне ордена, но отчего-то я знала, что ему не слишком нравится прорываться через ворох предубеждений собеседников. А маги в каком-то смысле были его естественными врагами. Ведь именно они создавали волшебных созданий для безропотного служения.
И сейчас волшебники старались не замечать Айолина, хотя наверняка знали, кто он. Если уж обычные одарённые были в курсе состава свиты Лидии, то что говорить о магах.
Однако не важно, что гомункул был феноменом в своём роде, помог победить Умбру и получил указ о признании его полноправным гражданином государства. Никто не знал тонкостей взоимоотношений Лидии и её гомункулов, поэтому присоединение Айолина к ордену было воспринято народом по-своему. Безупречная благодетельница пожертвовала Айолина Ордену пятерых, словно поношенную одежду приюту бездомных.
Не знаю, видели ли они, что я бездарок, но в их глазах новобранец был всё же выше любого самого распрекрасного гомункула, который воспринимался не более как чужое имущество.
— Прошу прощения, мы опасались оставить логово колдуна без присмотра после того, как магическая защита пала.
Он кратко расспросил меня о том, что произошло, и я постаралась по возможности ответить честно. За исключением мест, связанных с непосредственным нахождением двери. Очевидно маги не обратили внимание на то, что в некоторых частях моего рассказа было много подробностей, а другие я отметила лишь вскользь. Слишком уж торопились сами забраться в убежище Умбры.
Я проводила взглядом троицу, что быстро скинула поклажу и направилась к оврагу осматривать нашу находку, а затем обернулась к молчаливому Айолину:
— А он довольно любезный для мага, — меня приятно удивило, что предводитель внимательно выслушал меня и поблагодарил за помощь. Может быть, я ничем не лучше здешних тёмных крестьян, раз так уж была предубеждена против магов на пустом месте.
— Иногда ты ведёшь себя так, будто прибываешь в счастливом неведении, — гомункул растянулся на своём лежаке и уставился солнце, клонившееся к закату. Я предупредила магов о нападении странной нежити, и они пообещали вовремя вернуться в круг, чтобы помочь нам с защитой стоянки.