Счастливое Никогда. Уютное Нигде (СИ)

Меридит проснулась от... щекотки. Девушка вообще терпеть не могла, когда ее щекочут!
Поэтому, поерзав, постаралась отопнуть навязчивые пальцы, беспокоящие босые ступни. Какое там! Тут же одна из ног была захвачена в плен сильной, но ласковой рукой.
- Не пинайся, принцесса Брангдора! - шепот, а вслед за ним и поцелуй обжег стопу - Не вырвешься, ты же знаешь!
Меридит застонала.
- Элиджар... От тебя нет покоя! Что сейчас - день или ночь? И где мы?
- Дома, конфетка. - шепнул в ответ - В Мейрде. И здесь ночь. Слепая и глухая ночь...
Его руки скользнули по обнаженному телу, еще пахнущему травой, холодной водой и ночью чужого Мира. Еще обожженное болью и кровью врага.
Теперь точно не вернется то, прежнее и страшное! На смену ему приходило другое - новое, чистое и пока неизвестное.
- Иди сюда, - прошептала она, протягивая руку, - Иди, мой хороший. Я не умею любить тебя, я не умею любить никого вообще... Но я попробую, Элиджар. Правда не знаю, может... выйдет какая - нибудь ерунда. Но что - то выйдет? Как считаешь?
Не ответив ничего, склонясь над ней, он коснулся губами щек, губ, скользнул ниже, задержавшись в ямочке между шеей и плечом. Подложив одну руку под спину пары, другой принялся ласкать груди с отвердевшими сосками. Потом, ухватив губами один из ласковых комочков, прикусил. Меридит выдохнула. Чуть приподнявшись, она запустила пальцы в волосы оборотня, прижимая его к себе.
- Еще, - попросила она, в первый раз не задумавшись о том, бесстыдно так просить или нет. Просто попросила. - Еще, мне нравится, когда ты так делаешь. Ааах! Да. И ласкай меня рукой так, как ты можешь. Я очень, очень, очень тебя хочу.
Лимбрий содрогнулся. Судорога была невероятно больной и невероятно сладкой. Ни с чем невозможно сравнить этот тон голоса, это прерывистое дыхание, эти вздохи любимого тела. Эти прикосновения - легкие, осторожные, трепетные... Будто в первый раз! Будто и не было никогда тех горелых, больных лет ни у нее, ни у него.
Они были чистыми сейчас друг для друга, постель пахла розами и лавандой. И чуть - чуть первой, обжигающей влагой того самого первого, обжигающего стыда...
- Меридит... - голос его сорвался, губы прижались к нежной, смуглой, покрытой бисеринками влаги коже - Ты сама просишь... Любимая! Пара моя!
Скользнув губами по ложбинке между грудей, опустился ниже, осыпав поцелуями живот с бьющейся, отозвавшейся изнутри веселой жизнью.
- Элиджар! Ниже, любимый...
Меридит развела ноги, упершись ступнями в розово - лавандовый запах простыней и глубоко вздохнула, ощутив, как пальцы любовника развели набухшие влагой губки и погладили клитор, ноющий и пульсирующий сладкой болью.
- Ты сладкая, как конфетка, Меридит. - дохнул он, касаясь языком плоти, будто пробуя новый десерт - И такая красивая здесь. Похоже на цветок, на лунный цветок. Теплая и гладкая...
Разведя нежные складочки, осторожно и глубоко погрузил пальцы внутрь. Ее тело отозвалось дрожью и рваными вздохами. Следуя за ее движениями, повернул голову, тронул губами близкое бедро, потом прижался поцелуем к ждущему его ласки средоточию женского начала. Двинул пальцами сильно и нежно, поглаживая бархатистую глубину.
- Двигайся, Меридит. Я хочу, чтоб ты кончила. Мне на руку, девочка моя... Так, да. Не сжимайся, не надо. Двигайся.
Меридит и не сжималась, она просто боялась до смерти, что то, что он делает с ней, нравится только ей! Ему от этих ласк ни жарко, ни холодно же...
- Эли... джар, - выдохнула вопросительно, сжимая руками свои груди и лаская соски - Тебе ведь... никакого удовольствия... Не надо тогда? Ааах!
Он продолжал бережно и умело ласкать ее руками, губами и языком. То замедляя финал, то ускоряя его приближение. Чередуя легкие поцелуи с жесткими и горячими, поглаживания с более грубыми прикосновениями рук и пальцев.
- Ласкай свои груди, Меридит, - прохрипел, заливая радужку своих глаз серебром - Ласкай посильнее, ты сейчас кончишь! Обожаю слушать, как ты стонешь, когда течешь! Ноги положи мне на плечи. И одну руку сюда, дай сюда. Не бойся.
 
Поцеловав пальцы девушки, положил ее руку туда, прямо в середину жара и наслаждения. Тронув ими раскаленную точку, принцесса вздрогнула - ТАК это было невероятно!
- Давай, конфетка. - приказал он ей, не ослабляя напора своей руки - Погладь себя.
Меридит провела пальцами по собственной, раскаленно - влажной сути, ощутив на щеках слезы, текущие из глаз. Для него. Только для него сейчас таяли ее сердце и тело.
- Для меня течешь, конфетка моя, жизнь моя! Для меня, скажи, что для меня!
Перемешав звуки голоса со всхлипами и дрожью, ответила:
- ТОЛЬКО для тебя, мой... любимый!
А ведь и верно же - много стараний не надо, чтоб умереть друг для друга! Больше надо постараться, чтоб друг для друга жить. И они жили теперь.
Слившись, спаявшись вместе в одно - единственное целое. 
Дождавшись первой, сдержанной дрожи любимого тела, разведя рукой пульсирующие складки, Элиджар резко вошел внутрь, едва не закричав от восторга обладания и Единения.
- Так никогда не было, Меридит! - выдохнул он, прижимаясь губами к выгнутой шее пары - Никогда.
Осторожно начав двигаться, сдерживая возбужденную плоть, тем самым продлил наслаждение обоим, оттянув пик пароксизма.
- Давай, кончай, - попросил, лаская бархатую суть женщины ноющим членом - Давай вместе со мной? Да... Да!
Она выгнулась радугой и закричала, крик был хвалебной одой Мужчине.
Ее мужчине.
Он же ответил сдержанно - рыком и урчанием насытивщегося, наконец, хищника - полосующего жертву, облизывающегося и сияющего в ночь серебром глаз.
- Я люблю тебя, Элиджар, правда...
- Я верю, принцесса. МОЯ принцесса.
Не выходя из нее, словно боясь разрушить все еще кажущееся ему хлипким единение их жизней, повторил:
- Моя принцесса.
- Я не принцесса, Элиджар... Знаешь ведь.
Покачал головой:
- Для меня - она и есть.
Принцесса Брангдора тронула его щеку в ответ теплой, теневой рукой:
- А ты - мой Альфа, лимбрий.
...Позже, когда забылась пара сладким снов, он осторожно выпутался из объятий ночи, лаванды и роз.
Следовало найти дракона и объявить ему, что кажется, и для него найдено Пристанище получше, чем поганые Вестрафские заросли или их с Меридит, дом.
А почему нет - то? Этот пьяный олух разве не хотел быть Королем? Ну вот. Пусть будет. По - крайней мере, в пустом Мире никому не навредит своим идиотизмом. Хотя... Было то, без чего из Мейрда этот картонный дракон точно не уйдет.
Грэста. И ее требовалось найти.
Глава 32
Элиджар вошел в спальню, залитую пробивающимся сквозь толстые шторы светом Алении.
Еще положив руку на дверную ручку, обжегшую ладонь холодом тусклого металла, услышал прерывный богатырский храп Наследника. Звук, казалось, сотрясал все помещение и грозил сорвать дверь с петель.
- Во дает, - пробормотал оборотень, открывая дверь - Неслабо, совсем неслабо. Эй, дракон крашенный! Вставай, Гранитный!
Храп прекратился. От стены, с дивана раздался хриплый кашель. Потом какое - то движение. В мутном ночном воздухе спальни задрожали слабые запахи алкоголя и тоски.
- Чего тебе, кот? - просонный голос Наследника хрипел, как у больного или старого человека - Чего орешь?
Элиджар подошел ближе. Взяв стул, приставил его к дивану.
- Слушай, - начал лимбрий, усаживаясь - Гранитный! Хочешь быть Королем Нового Мира?
Наследник застонал, откинул голову и прикрыл глаза рукой.
- Что ты несешь, кошара... Какого еще Мира?
- Нового. Давай, поднимайся. Сходим, покажу. Только быстро - Меридит может проснуться, увяжется за нами... Мне не хотелось бы брать ее с собой. Или лучше взять... Как считаешь?
 
Наследник, разодрав наконец, глаза, сел в постели.
- Толком объясни. - сказал он - Ни хрена непонятно. Какой Мир?
Лимбрий покачался на стуле. Потом монотонно, полушепотом принялся выкладывать Наследнику последние события ушедшего дня.