1415. Азенкур. Новая история (ЛП)

Каков бы ни был способ захвата пленных, нет сомнений в том, что многие встретили свой конец в результате приказа короля убить пленных. Но почему был отдан этот приказ? Наиболее распространенная версия, встречающаяся в хрониках, заключается в том, что англичане думали, что французы перегруппировываются. Именно эта версия утверждается в "Gesta". Пока английские солдаты ищут пленных среди куч французского авангарда, раздается крик, что вражеский арьергард восстанавливает свои ряды для атаки. Означает ли это, что арьергард уже атаковал однажды, или же он еще не участвовал в битве? Это важный момент, к которому мы вернемся позже. Но продолжим рассказ "Gesta". В ответ на предполагаемую угрозу:
"не взирая на лица, пленные, за исключением герцогов Орлеанского и Бурбонского и некоторых других знатных людей и немногих других, были убиты мечами либо своих пленителей, либо других, следовавших за ними, чтобы они не навлекли на нас беды в последующей битве".
Эта формулировка очень интересна, тем более что это, вероятно, самый ранний письменный рассказ об этом событии. Здесь нет упоминания о королевском приказе. Убийство происходит как бы спонтанно. Это было намеренное затушевывание роли Генриха, чтобы избежать любых намеков на то, что он действовал вероломно и нерыцарственно. Помните, что целью "Gesta", скорее всего, было восхваление перед европейской аудиторией на Констанцском соборе достоинств короля как христианского принца. В "Liber Metricus" приводится идентичный рассказ, в котором убийство также происходит без приказа ("англичане убили французов, которых они взяли в плен, чтобы защитить свой тыл") и отсутствует любое упоминание о короле. Эта работа также была написана для церковной аудитории.
Интересно, что Томас Уолсингем вообще не упоминает об убийстве пленных. Мы можем предположить, что это было сделано по той же причине — чтобы сохранить репутацию Генриха в целости и сохранности, но нельзя сбрасывать со счетов и возможность того, что в то время убийство считалось малозначительным и неинтересным. В конце концов, Уолсингем не счел нужным избавить нас от комментариев по поводу жестокости Генриха IV в обращении с валлийцами. Несколько других более поздних английских рассказов не упоминают об убийстве пленных при Азенкуре. К ним относятся Джон Капгрейв и Джон Хардинг, в его первой версии. Во второй версии, однако, Хардинг включает следующее: "Он владел полем боя и держал его всю ту ночь, Но потом пришло известие о новом наступлении врагов, За что они перебили всех пленных, не оставив в живых герцогов и графов в ярости и жестокости". Хотя конкретная ответственность Генриха снова опущена, последняя фраза и включение этого инцидента вообще согласуется с антиланкастерским пересмотром этого произведения при Йорках. Эта цитата также демонстрирует опасность стихосложения, поскольку поиск рифмы заставляет Хардинга предположить, что убийство произошло глубокой ночью.
Все английские рассказы, в которых упоминается это убийство, объясняют его, как и "Gesta", новой французской угрозой. Тит Ливий повторяет мысль "Gesta" о том, что авангард уже был разгромлен, при этом автор добавляет "и победа достигнута". Затем король готовится к битве с "другой армией врага, не меньшей, чем первая". Но англичане были измотаны и боялись, что из-за большого количества пленных — по мнению автора, столько же, сколько их самих, — им придется сражаться не только с врагом, но и с пленными. В результате они предали многих смерти, в том числе многих богатых и знатных людей. Здесь есть попытка дать более развернутое объяснение решению англичан — признак того, что автор счел нужным найти оправдание. Обратите внимание на дополнительный акцент на усталость англичан и на якобы большое количество пленных. Как и в "Gesta", есть некоторая ирония в том, что ранее автор говорил нам, что когда битва против авангарда была в самом разгаре, "никто не был взят в плен; многие были убиты".
 
Действительно, согласно Титу Ливию, англичане стремились убивать, поскольку казалось, что "не было никакой надежды на безопасность, кроме победы". Но позже, "когда французы сдались и победа стала очевидной, англичане пощадили французов и взяли их в плен, включая многих принцев, сеньоров и дворян". В этой работе нет упоминания о солдатах, рыскающих в кучах мертвых, но есть то же самое впечатление об этапах битвы, сдобренное упоминанием английского великодушия и, косвенно, французской трусости. Еще раз обратите внимание на отсутствие прямого упоминания Генриха в убийстве. Однако Тит Ливий сообщает, что король послал герольдов к новой французской армии с вопросом, намерены ли они сражаться или отступить, "сообщив им, что если они не отступят или не вступят в бой, то все пленные и те, кто попадет в плен, будут убиты мечом без всякой пощады". Это позволяет сделать акцент на твердости Генриха, хотя мы также можем добавить его уровень тревоги и неуверенности, а также дальнейший намек на трусость французов, поскольку "они, боясь англичан и опасаясь за себя", решают уйти "с великой печалью от своего позора".
Рассказ в Псевдо-Эльмхеме по сути тот же, но в нем более явно говорится о страхе, что в случае нового сражения "люди, которых они взяли, бросятся на них в бой". Есть еще два различия. Первое заключается в том, что во время битвы, как говорят, было убито огромное количество людей, но принцев и аристократов, как нам говорят, увели в плен. Второе заключается в том, что Генрих собирался направить свои войска на помощь собственному авангарду, когда увидел большую группу французов, готовящихся к битве, против которых ему пришлось выступить. (Это согласуется с предположением, что основная тяжесть сражения пришлась на авангард под командованием герцога Йорка. Автор "Псевдо-Эльмхема" действительно черпал информацию у Уолтера Хангерфорда, который участвовал в битве). Затем нам сообщают, что "через некоторое время" все баталии короля, спереди и сзади, с каждого крыла, были победоносными. Здесь снова подразумевается несколько фаз конфликта, а также то, что англичане считали, что они уже победили.
Различные версии хроники "Brut" следуют этой же линии. В одной из версий число убитых приводится до того, как упоминается новость о новой баталии французов. Здесь, однако, король прямо отдает приказ, согласно которому каждый человек должен убивать пленных, которых он взял. Поскольку убийство возлагается на отдельных людей, это не требует, чтобы пленные были собраны вместе. К французам не посылают глашатаев, но Генрих выстраивает свою боевую линию, готовую к бою. Когда французы видят, что "наши люди убивают своих пленных", они отступают и распускают армию. Подразумевается, что французы находились достаточно близко, чтобы видеть происходящее. Другая версия, однако, отрицает, что французы собрали новую армию. Скорее, это была большая толпа женщин и других людей, которые пришли на поле, чтобы посмотреть, какая сторона потерпела поражение. Когда англичане заметили их, стоящих на холме рядом с полем, где происходило сражение (обратите внимание на то, что битва фактически закончилась), прошел слух, что это новая французская армия. Со временем Генриху пришло известие, что еще одна французская армия в сборе и готова идти на него. Тогда он отдал приказ, чтобы каждый человек убивал своих пленных. Когда это было сделано, Генрих приказал своей армии приготовиться к бою, но когда французы увидели, что англичане убили пленных, они отступили. Здесь мы видим свидетельство того, что различные устные свидетельства дошли до ушей хронистов.
 
Эта версия хроники "Brut", составленная в 1478–79 годах, является одной из всего лишь двух английских хроник, в которых дается какое-либо суждение об убийстве пленных. Это была, как пишет автор, "огромная потеря для Англии и причина большой печали для французов". Хроника Питера Бассета (ок. 1459 г.) завершает свой рассказ об убийстве замечанием "и это была причина, по которой было убито так много знати". Бассет — единственный английский хронист, назвавший сэра Гийома де Тибувиля, сира Ла Ривьер-Тибувиля, человеком, который собрал "20.000 воинов и более под белым знаменем, чтобы дать сражение". У Бассета король объявил по всей армии, что каждый человек должен убить своих пленников, подразумевая, что прилагательное "победоносный" перед именем короля означает, что битва уже считалась выигранной.