1415. Азенкур. Новая история (ЛП)

Генрих добился успеха в своих первых военных действиях во Франции, но за это пришлось заплатить немалую цену. Осада заняла слишком много времени для той численности армии, которой он располагал. Дизентерия распространилась гораздо быстрее, чем обычно, и все еще давала о себе знать в течение нескольких недель после капитуляции. Потеря самых близких друзей и многих солдат из-за болезни, смерти и эвакуации домой не могла поднять боевой дух армии. Важно, однако, что Генрих не повторил ошибок, допущенных им при Аберистуите в 1407 году. В Арфлере он отвел совсем немного времени между заключением предварительного договора (18 сентября) и необходимой капитуляцией (22 сентября). Французы не могли послать армию всего за четыре дня. Однако, возможно, единственным настоящим гениальным решением Генриха было решение как можно быстрее уйти из Арфлера. Он правильно рассчитал, что французы будут стремиться преследовать его, поскольку он был тем призом, который они искали. Арфлер мог подождать, пока английский король будет разгромлен, поскольку тогда город станет легкой добычей.
  
5.
 
Сражаться или не сражаться, 22 сентября — 8 октября 1415 года
 
 
Когда осада Арфлера подходила к концу, обеим сторонам предстояло принять важные решения. Для французов вопрос заключался в том, стоит ли предпринимать усилия по освобождению города. Если нет, то что им делать дальше, чтобы противостоять действиям Генриха? Их ответ на второй вопрос, конечно же, зависел от того, что решит делать Генрих. Таким образом, как и во время первого вторжения, французы оказались в невыгодном положении и могли отвечать только на действия Англии. Однако Генрих тоже оказался перед дилеммой. Что ему делать дальше? Неужели осада настолько истощила его армию, что ему пришлось пересмотреть свои первоначальные планы? Теперь нам нужно перейти к вопросам, стоящим перед каждой из сторон, начиная с французов.
Почему французы не послали армию для освобождения Арфлера? Почему они не воспользовались возможностью, предоставленной соглашением 18 сентября, дать сражение, чтобы спасти город? Объяснение простое. Они не смогли вовремя собрать достаточно большую армию, чтобы гарантировать успех. Генрих V осадил в город с большой армией. Даже если бы дизентерия уменьшила численность его армии — а нет уверенности, что французы знали об этом или что болезнь к этому моменту полностью его поразила, — силы, имевшиеся в его распоряжении в день, назначенный для сдачи города (22 сентября), были бы значительными. Французы были не в состоянии принять вызов. Чтобы понять это в полной мере, необходимо проанализировать их действия с момента высадки англичан в середине августа. В это время король и дофин находились в Париже, а главные сеньоры — в своих владениях, куда они разъехались после заключения мира с Бургундией 13 марта. [469] Хотя в течение нескольких месяцев до высадки англичан и в ответ на осаду были предприняты приготовления, французы не могли выступить с широкомасштабным призывом к оружию до высадки англичан. Через несколько дней после начала осады Арфлера д'Альбре отправил бальи из Руана в Париж к королю, дофину и совету, чтобы сообщить им о "приходе англичан". Бальи также было поручено передать "par bouche" (устно) то, что д'Альбре считал необходимым для спасения Арфлера и его окрестностей. [470] Мы не можем точно знать, что он сообщил, но королевское правительство отреагировало так быстро, как только могло.
28 августа в Нормандии и прилегающих областях было объявлено о сборе дворянского ополчения. [471] Это последовало за объявлением, сделанным в начале июня, о том, что все дворяне и другие лица, привыкшие носить оружие, должны быть готовы к отражению вторжения. [472] Теперь можно было объявить, что англичане действительно высадились и осадили Арфлер, и что для оказания сопротивления и защиты королевства король отправил дофина в качестве лейтенанта и генерал-капитана в Нормандию. Король намеревался вскоре последовать за ним, чтобы снять осаду и сразиться с врагом с божьей помощью. То, что мы видим в формулировке этого текста, является зеркальным отражением английского оправдания войны. Французы отправили посланников в Англию в надежде заключить мир, который позволит избежать пролития христианской крови и всех неудобств и ущерба, которые принесет война. Они сделали все, что требовали Бог и разум, но враг все равно вторгся, угрожая разрушениями и уничтожением не только Арфлеру, но и всей Нормандии. Бальи должны были "во всеуслышание" объявить по всей территории входящей в их юрисдикцию, что "все дворяне и мужчины этой местности, способные вооружиться и привыкшие вести войну", а также лучники и арбалетчики, должны лично отправиться в сопровождении такого количества хорошо вооруженных и конных людей, какое они могли предоставить, чтобы как можно скорее присоединиться к дофину в Руане. Бальи также должны были следить за тем, чтобы города и замки оставались надежно укрепленными и защищенными, а церковники выполняли возложенные на них обязательства по предоставлению транспорта в виде телег и возчиков. Бальи также должны были сообщить войскам, что они получат жалование, как только прибудут на место сбора, и что они также получат защиту на шесть месяцев от любых судебных дел, рассматриваемых против них. По дороге в Руан или в другие места, согласно приказу, они должны были носить белый крест и были обязаны воздержаться от грабежа, а также не останавливаться более чем на одну ночь в одном месте за счет местных жителей.
 
В Париже это объявление было опубликовано 30 августа "перед обедом". [473] В Нормандии мы можем проследить чтение приказа в различных местах, включая рынок Байе 8 сентября и Тьюри 9 сентября. Созыв не был объявлен за пределами Пикардии, Нормандии и Иль-де-Франс, и, как утверждал Фамильетти, не являлся созывом арьербана. Подобный тип созыва ополчения, предполагал полную потерю земельных владений в случае неповиновения, использовался во время гражданских войн 1410–14 годов, несомненно, в качестве проверки верности короне. [474] Как средство сбора войск против внешнего врага, он устарел и не использовался с 1356 года. Для противостояния англичанам в 1415 году требовалась профессиональная армия. Поэтому был использован semonce des nobles, созыв владельцев ленных поместий и других людей, являвшихся профессиональными военными — другими словами, это те слои общества, которые были освобождены от налогов, и обязаны нести военную службу короне. Цель semonce des nobles была двоякой: во-первых, предупредить опытных воинов о том, что король набирает армию, и, во-вторых, оповестить тех, кто был обязан нести службу в силу своего положения или должности. Эти люди должны были присоединиться к отрядам, созданным или готовящимся к созданию под началом коннетабля, маршала, герцога Алансонского и других дворян, а также к отрядам, состоящим на службе у дофина и короля. Ядром французской армии были вассалы короны и крупных сеньоров, дополненные меньшими отрядами рыцарей и оруженосцев. В этом отношении она была очень похожа на английскую, хотя в ней преобладали не лучники, а латники. Войска, собранные semonce des nobles, формировали свои собственные небольшие отряды под руководством местного бальи. Как и в случае с англичанами, все войска получали жалование, причем деньги выдавались капитану для передачи своим людям. У французов также был эквивалент контрактов в виде lettres de retenue (гарантийное обязательство). [475] Известно, что ни один такой контракт не был заключен для этой кампании, поэтому кажется маловероятным, что эта система использовалась. Это может быть связано с тем, что в lettres de retenue указывался срок службы, тогда как французам, очевидно, нужно было иметь в готовности столько людей, сколько было необходимо для противодействия английской угрозе.