1415. Азенкур. Новая история (ЛП)

Даже в больших отрядах было принято прикреплять лучников к определенным латникам. Это отражает не только методы набора, но дисциплинирующее воздействие, так как латников иногда называли "хозяевами", что уместно, когда лучники были также их слугами. Есть предположение, что жалование переходило от капитана к латнику, который затем платил своим лучникам. С точки зрения оплаты труда, в армии оставались смешанные отряды (за исключением отдельных отрядов лучников и специалистов). Как это отражалось на военных действиях, неизвестно. Были ли латники и лучники из одного отряда вместе при осаде Арфлера и в трех походных баталиях, на которые Генрих разделил своих людей на марше? Или было разделение по вооружению, так что лучники из разных отрядов были собраны вместе? Мы сталкиваемся с теми же вопросами при рассмотрении битвы, где ситуация становится еще более сложной благодаря тому, как хронисты описывают английский строй. Отсутствие определенности в этом вопросе удручает. Заметно, что несколько отрядов собирались вместе в определенном месте перед высадкой. Значительное число небольших отрядов входило в состав королевского двора и поэтому должно было быть сгруппировано в рамках королевской баталии, но другие, несомненно, объединялись в более крупные подразделения.
Переходя к индивидуальному уровню, мы имеем имена нескольких тысяч солдат, участвовавших в кампании. Большинство из них дошли до нас в списках, составленных при сборе армии в поход, или в списках отрядов, предоставленных капитанами после кампании. Они могут быть дополнены протекциями и доверенностями, которые люди оформляли перед отъездом, тем самым защищая себя от любых судебных исков в свое отсутствие. Эти документы занесены во французские (часто называемые договорными) списки. [376] Они были начаты примерно с 22 апреля и позднее, причем большинство — между маем и августом, хотя некоторые встречаются в сентябре и октябре, что увеличивает вероятность того, что подкрепления были отправлены после окончания осады. В целом, около 500, по-видимому, относятся к кампании. В некоторых случаях указаны профессии, например, мясники, рыботорговцы, разносчики, пекари и пивовары, а также иногда священник, портной, оружейник, кузнец и цирюльник. Некоторые из этих людей служили в качестве солдат. Иногда в списках лучников указывается конкретная профессия, как, например: Джеймс Финч, красильщик, в отряде Хьюго, лорда Буршье. Но бывало и так, что люди сопровождали армию для выполнения вспомогательных функций, не обязательно входя в состав оплачиваемых войск. Географическое происхождение также иногда указывается для тех, кто занимался обороной страны. Здесь трудно сделать какие-либо выводы, поскольку большинство графств представлено хотя бы по одному разу, но Лондон и внутренние графства представлены в  большей степени, чем в другие территории, также как и приморские графства южного побережья. Нет сомнений, что дополнительные слуги сопровождали своих хозяев. Список для обратной отправки отряда графа Оксфорда показывает, что почти у всех его тридцати девяти латников был хотя бы один слуга-лучник. [377] У нас нет полной информации о том, сколько человек переправилось с экспедицией помимо тех, кто получал военное жалованье. Как мы уже видели, нередко в качестве лучников выступали домашние слуги. Если бы ситуация в отряде Оксфорда повторялась во всей армии, мы бы говорили о таком же количестве слуг, как латников (следовательно, более 2.000), но, возможно, существовала разница между отрядами великих лордов и отрядами людей более низкого социального статуса.
Почему люди были готовы служить? Как мы уже видели, у некоторых не было выбора. Это была часть их работы — служить своему королю или лорду. Другие были профессиональными солдатами, служившими в предыдущих кампаниях и в гарнизонах. Историки неохотно рассматривают патриотизм в рамках общего дела как стимул в этот период, но, учитывая то, какое внимание Генрих уделял восстановлению своих прав и вероломству французов, трудно поверить, что это не сыграло свою роль. Для многих это, несомненно, было великое приключение, вместе с товарищами и родственниками, с возможностью завязать новые дружеские отношения и связи. Но это приключение было недолгим. Как выяснилось, оно длилось менее половины запланированного срока — двенадцать месяцев. Это было также прибыльно. Выкуп за пленного был эквивалентен выигрышу в лотерею, поскольку для большинства населения не существовало другого способа получить крупную сумму в одночасье. Зарплата в армии была высокой по сравнению с другими профессиями. Воин, получавший 12 пенсов (шиллинг) в день, за год службы мог заработать сумму, эквивалентную доходу небольшого поместья.
 
Поскольку капитаны получали половину жалованья за первый квартал вперед, можно предположить, что они использовали по крайней мере часть этого жалованья, чтобы заманить людей на службу — предтеча "королевского шиллинга". Однако, поскольку жалованье всегда поступало капитану, чтобы он выплачивал его своим людям, мы не можем быть уверены, сколько на самом деле поступало в карманы самих солдат. Обычно капитаны оставляли деньги себе, чтобы обеспечить питание и проживание. [378] Но мы должны помнить, что наем отряда также был финансовым бременем для капитанов. Это было тем более актуально в случае кампании 1415 года, поскольку во второй четверти они получали не деньги, а драгоценности. У них был выбор: они могли оставить драгоценности себе, заплатить своим солдатам из собственного кармана, а затем получить деньги от короны, когда драгоценности будут выкуплены. Или же они могли заложить драгоценности перед началом кампании за наличные деньги, понимая, что смогут вернуть их с обещанием, что корона выплатит их позже. Учитывая эти договоренности, неудивительно, что в начале правления Генриха VI капитаны подали множество прошений о выплате денег, причитающихся за их услуги в 1415 году. При жизни Генриха V, обещание о выкупе в счет выплаты жалования заложенных драгоценностей так и не было выполнено. В 1437 году корона отказалась от попыток вернуть драгоценности, которые она еще не выкупила. [379]
  
Логистика
 
Заплатить армии было одной проблемой, прокормить ее — другой. В походе существовал ограниченный список из 101 человека, имеющего право на bouche de court (право на питание при королевском дворе). В этот список входили чиновники и личные слуги короля, а также такие люди, как хирург Томас Морстед. [380] Перед отплытием экспедиции королевский двор использовал свои права на преимущественное право закупок и контроль над рынками в определенном радиусе от места проживания, чтобы не только прокормить себя в ожидании отъезда, но и собрать продукты для кампании. 27 мая совет обсудил вопрос о снабжении продовольствием территории вокруг предполагаемого места высадки короля. [381] В результате, шерифу Хэмпшира был немедленно разослан приказ о том, что в Винчестере, Саутгемптоне и других городах и деревнях пекари и пивовары должны работать под руководством младшего шерифа, чтобы подготовиться к приходу короля и его армии. [382] Также были изданы приказы шерифам нескольких графств южной Англии о предоставлении живых животных для экспедиции. [383] После того, как животные были доставлены в ряд мест, включая Титчфилд, Саутвик, Саутгемптон, Болье, Лаймингтон, Ромси, Алресфорд и Фарем, они должны были быть проданы капитанам, поскольку каждый из них отвечал за питание своего отряда. Из отчета генерального приемщика графа-маршала видно, как пиво, сидр, соленое мясо и рыба, а также живые животные, многие из которых были из собственных владений графа, собирались в Бошеме для перевозки в Портсмут, а затем в Арфлер.