Украденное дитя (СИ)
— Вас… Вас в детстве украли фейри?
— Украли! — саркастично повторил барон. — Я сам за ними пошёл. Фрида, вы же там были, вы же должны понимать! Там, где нет тревог, где танцуют прекрасные дамы и господа, играют феи, где даже трава поёт, а деревья разговаривают! Оттуда меня вышвырнули, когда мне исполнилось пятнадцать, и я хочу обратно! Я не могу есть человеческую еду — она похожа на пепел. Я не могу спать здесь, в этих домах-клетках, я не могу забыть чудесную мелодию — она постоянно снится мне, она манит обратно… В этом мире, Фрида, столько горя — здесь нельзя жить. Нет другой дороги, кроме как в Волшебную страну.
Фрида ошеломлённо смотрела на него.
— Тимоти, вы понимаете, что человек не может жить на «той стороне»? Он заблудится в тумане и растает в нём. Вы этого хотите?
Досон усмехнулся.
— О да, так просто меня обратно не пустят. Но есть обряд, милая Фрида, и мне он известен. Я долго готовился. Я знаю, что нужно делать.
— И что же?
Досон самодовольно посмотрел на неё.
— Вы так рвались на бал, Фрида. Радуйтесь, что вы здесь, а не там. Все гости, все во дворце — умрут. Ну же, леди, не смотрите на меня так. Чтобы человеку заслужить место в Волшебной страны, нужно приглашение фейри. И жертва, большая жертва.
Фрида с трудом сглотнула.
— Милорд… вы уверены? Я полукровка и ничего не знаю про этот обряд. Вы понимаете, сколько такие, как я, могли бы отдать за возможность жить на «той стороне» постоянно?
— Я понимаю, что у вас просто выдержки не хватит за это заплатить, — усмехнулся барон.
Фрида вздрогнула.
— Милорд, вы… понимаете, сколько там будет человек?
— Во дворце? Конечно — около пятисот.
— Вы собираетесь их убить? Всех?
Досон посмотрел сквозь деревья на горизонт, где садилось солнце.
— Да.
Фрида всё ещё отказывалась это понимать.
— Вы убьёте императора и всех его советников? Почти весь Высший свет? Вы понимаете, что станет с империей потом?
Барон равнодушно пожал плечами.
— Какая разница? Мне тут не жить.
— Да это вы с ума сошли!
— Я и не ждал, что вы поймёте. — Досон сделал шаг к Фриде, и та снова схватилась за дрын. — Миледи, не сопротивляйтесь. В этой игре вы не победите.
Фрида с трудом заставила себя успокоиться.
— Вы ещё не на все вопросы ответили, милорд.
Барон с досадой посмотрел на неё, но вернулся к дереву.
— Хорошо. Что ещё вы хотите знать?
— Эти безумия, проделки фейри в семьях аристократов этим летом — ваша работа?
— Если вы хотите знать, я ли вызывал фейри — да, я, — отозвался Досон.
Фрида сжала дрын.
— Бальморы и девочка Генриетта? Вы наблюдали, как она умирает? Вы называли себя её другом…
Досон молчал и со скукой глядел на Фриду.
— Вы мерзавец, милорд.
Барон усмехнулся.
— Это всё, миледи, или будет ещё драма?
Фриде очень хотелось снова сбросить этого негодяя в озеро, но она сомневалась, что получится — голова кружилась довольно сильно.
— Будет. Вы убили Джека? Полукровку в моём саду? Чтобы его брат вышел из себя, спалил полгорода, и вы получили вашу… жертву?
— Как вы догадливы, — саркастично протянул Досон. — А вы сунули свой нос тогда и всё мне испортили. Примите мою глубочайшую «благодарность», миледи!
— Взаимно, милорд. Стойте, это не всё. Огненные фейри в моём доме? Убитая камеристка? Тоже вы?
Досон вздохнул.
— Ваш муж, миледи, Серый, очень мне мешал. А огненные фейри с «той стороны» очень хотели его смерти. Несложно это понять, не так ли?
Фрида моргнула — перед глазами потемнело от гнева.
— Как вы это сделали? Вы подкупили кого-то из слуг?
— Скорее огненные фейри подкупили меня, — усмехнулся барон. — А дальше просто, миледи. Ваш муж сам привёз домой свою смерть. Мальчик-оборотень, такой беззащитный, такой… ненастоящий. Вы и сами догадались, не так ли? Иначе не были бы здесь.
— Ненастоящий, — удивлённо повторила Фрида. — Что такое он был?
— Живое заклинание. Иллюзия, если хотите. Я не маг, миледи, тонкостей и нюансов я не знаю. Но он смотрелся как настоящий и вёл себя как живой. Вы ведь убили его? Вы же видели, что вместо него была пустота — и серебряный артефакт, который и перенёс вас сюда, ко мне — потому что эта пустота, ваш оборотень, был мой. Его делали с моей кровью и… не будем вдаваться в подробности, чем ещё. Да, миледи, всё это время вы держали у себя дома живое вызывающее заклинание — огненные фейри легко могли к вам прийти, что они, как я слышал, и делали.
— Вы мерзавец, — повторила Фрида.
— Ну что вы, миледи, помните: я люблю вас, — рассмеялся Досон.
— А это, кстати, было зачем? Ваша «любовь»? Привести меня сюда?
Досон рассмеялся ещё веселее.
— Именно, герцогиня. Чтобы этого, — он взглянул на дрын, — избежать. Но раз не получилось… Не понимаю, почему? Вы уже тогда что-то подозревали, или вам не нравятся красивые мужчины вроде меня? Впрочем, неважно. Предполагалось, что сегодня вас принесут огненные фейри — до того, как поедете на бал. Но вы и теперь умудрились всё испортить. У вас просто талант, миледи!
— Благодарю. — Фрида снова перехватила дрын. — Теперь вы намерены шантажировать мной Лесного короля?
— Именно, герцогиня. Я видел, как вы танцуете и понял, что слухи о том, как вы дороги Лесному королю, не напрасны. И вот вы здесь. А теперь опустите, пожалуйста, ваше оружие и идите сюда. Вы обещали.
Фрида рассмеялась.
— Вот теперь, милорд, я точно «сюда» не пойду.
* * *Проехать ко дворцу было невозможно: на последний бал сезона собрался весь Высший свет, и ближайшие улицы, а тем более Дворцовая площадь были запружены каретами. Движение в городе это не остановило: газеты заранее опубликовали предупреждение, а полиция расчистила объездные пути. Во дворец же гости прибывали в строго определённом порядке, и застрявший почти у самого Виндзоского особняка Эш в этот порядок не попал.
Время утекало — уплывало за горизонт вместе с солнцем. Лучше всего фейри колдовать в сумерки, а людям — в полночь. Эш знал это и помнил, что Досон этот, хоть и человек, но не маг, значит пользуется фейрийскими заклинаниями. То есть дворец взорвётся (или что там с ним станет?) именно в сумерки.
А тут эти кареты.
Эш натянул поводья, и его конь недовольно заржал. Ему вторили лошади, запряжённые в экипажи, и стояли они так близко, что человеку сложно было бы протиснуться между ними, а проехать верхом — совсем никак.
«Люди», — презрительно подумал Эш и поднял взгляд на небо. Меньше получаса…
Бежать на своих двоих и застрять у ворот? Начать колдовать уже там? А вдруг это повлияет на приготовленное Досоном заклятье, и оно не станет ждать сумерек? Может, это уменьшит его силу, конечно, но что толку? На воздух взлетит половина дворца, по закону подлости — та, что с императором. «Фриде в этом мире жить», — напомнил себе Эш и хлопнул коня по крупу — огненной ладонью.
Конь взвизгнул, взвился на дыбы. Эш удержался, хлопнул ещё — и дёрнул поводья.
Истошно визжа, конь одним махом вскочил на крышу ближайшей кареты. Эш подбавил ещё жара, и бедный конь, не останавливаясь, понёсся ко дворцу прямо по крышам.
Зрелище было то ещё: в застывшем вечернем воздухе по неподвижным каретам несётся сумасшедший всадник, от которого воняет дымом и палёной плотью. Стражники у ворот засмотрелись — а потом Эш промчался мимо.
— Стой! — отчаянно закричали ему вслед. — Стоять!
К подъездной аллее со всех сторон бросилась стража — через минуту в Эша уже стреляли. Одного залпа хватило, чтобы Эш испугался — и аллея полыхнула. Стражников это весьма отвлекло. Кто-то завопил: «Пожар!», — откуда-то раздался истошный визг, зазвенел гонг…
Эш верхом взобрался по крутой лестнице парадного входа (коню после карет было уже море по колено), смёл стражников у дверей и сами двери, а после под дым и крики «Пожар!» въехал внутрь. Как и должен появляться Огненный король — силой и пламенем.