Украденное дитя (СИ)

С холста на неё смотрел недовольный Эш в фейрийском обличье. Портрет был не закончен, но талант, как и магия, так и лучился, и Фриде пришлось сморгнуть слёзы, чтобы взять себя в руки. Эш был как живой, и эта его гримаса казалось такой родной, что сердце защемило. Фрида отвернулась.
Ричард рисовал акварелью — краски по цветам были расставлены на столике, и их многообразие завораживало. Фрида рассмотрела их, потом осторожно взяла альбом.
Эш танцует с какой-то рыжей полукровкой на балу Лесного короля. Эш спит, вольготно раскинувшись на траве Волшебного леса, а над ним склоняется единорог. Эш разговаривает с Лесным королём — Фрида изумилась, как подробно Ричард передал детали. Он видел её отца всего раз, как же у него получилось наполнить картину такой живостью, словно Дикон сам наблюдал этот разговор!
Фрида покачала головой и открыла другой альбом.
Эш огрызается на старуху-полукровку, в которой Фрида с изумлением узнала Кейт. Как? Когда Ричард познакомился с ней?
Эш-фейри танцует что-то совершенно бесстыдное, но вполне человеческое. Эш-человек передразнивает императора. Эш ест розы… Везде был Эш, много Эша, и в каждой картине чувствовалось, как невозможно сильно любит его Ричард. Фрида вдруг поняла, что залезла туда, куда её не пускали — без разрешения прямо в душу Дикона. Она уже закрыла было альбом, но взгляд упал на последний рисунок. С него без улыбки на зрителя смотрела сама Фрида. Рядом были ещё эскизы: Фрида сидя за книгой, Фрида с шоколадом, Фрида в вечернем платье, Фрида и Эш обедают…
Фрида смотрела на себя, и руки её дрожали. Это был не первый её портрет, герцогиню Виндзор рисовали и раньше — девицей на выданье, потом после смерти мужа, тоже по заказу матери и, как Фрида подозревала, с той же целью — найти ей мужа. Но нигде отношение к ней художник не показывал. Здесь же… Фрида была нарисована хрустальной куклой, которую если не сберечь, она разобьётся. Ричарду можно было больше ничего не говорить, всё было ясно и так: «Я берегу вас для моего господина, которого люблю больше всего на свете. Даже после его смерти я буду беречь вас, потому что так хотел бы он. Вы — сокровище, которое я сторожу. Я сделаю для вас всё, что вы пожелаете, но только потому, что вы важны для моего господина. Вы можете быть какой угодно, для меня это не имеет ровно никакого значения…»
Фрида закрыла альбом и поскорее положила его на стол. Конечно, она подозревала, что будь она мегерой вроде той же матери, леди Уайтхилл, Ричард относился бы к ней так же. Он слуга прежде всего, но… Что-то царапало в душе. «Я подпустила его к себе, — подумала Фрида. — Неужели одинаковое горе заставило меня настолько привыкнуть к нему? Он не видит во мне человека, только драгоценную игрушку Эша. Почему же я обращаюсь к нему не как к слуге?»
Снова тявкнула болонка — недовольно, молочник ушёл — и солнечный зайчик следом за ним. Фрида мотнула головой и подошла к кровати.
— Ричард? Просыпайтесь, вы мне нужны.
Он вздрогнул, широко распахнул глаза, и улыбка тут же исчезла — по ней Фрида могла с уверенностью сказать, что снился ему Эш. Таким же счастьем были пронизаны и его картины.
Улыбку сменило выражение откровенного ужаса и дикой тоски — Фрида, увидев их, отшатнулась. Длилось это не больше мгновения, потом Ричард, видимо, вспомнил, где он, и кто она. На лице его появилась привычная спокойная маска, только в глазах ещё пару мгновений светилось разочарование.
— Госпожа?
— Ричард, вы мне нужны, — повторила Фрида. Раньше она собиралась извиниться и просить его поехать с ней, но раз он рассматривает её только как работу… Что ж. — Я собираюсь на приём к графу Цевету в Тайную полицию. Мне может потребоваться ваша помощь. Вы составите мне компанию?
Ричард моргнул, но спрашивать ничего не стал.
— Конечно, госпожа.
— Тогда собирайтесь. Завтрак вам сейчас принесут. У вас полчаса — я буду ждать вас в Янтарной гостиной. — Фрида встала. Болонка, встрепенувшись, подбежала к ней. — Между прочим, что за странный вид у нашего оборотня? Вы его надоумили?
 
Ричард сонно смотрел на неё.
— Он рвался защищать вас, госпожа, и я всего лишь объяснил ему, что образ комнатной собачки подойдёт ему в этом случае больше. Я также подумал, что вам может пригодиться такая защита. Если вы того желаете, конечно.
«Вам плевать, что я желаю, — мысленно усмехнулась Фрида. — Вы найдёте способ навязать мне эту защиту так или иначе».
— Прекрасно. Значит, теперь у меня есть болонка. — Собачка замотала хвостом и заулыбалась, сидя у Фриды в ногах. — Жду вас через полчаса, Ричард.
— Да, госпожа.
Очень скоро — Ричард не заставил себя ждать (ну конечно же) — они ехали в карете по бурлящему городу. Столица давным-давно проснулась, в одиннадцать был разгар рабочего дня. Фрида наблюдала в окошко за перебегающими дорогу слугами, леди и джентльменами в колясках, яркими витринами магазинов, мороженщиком, девушкой-шарманщицей, цветочницей…
— Госпожа, вас что-то тревожит? — осмелился спросить Ричард некоторое время спустя. Видимо, тишина стала совсем уж угнетающей.
Фрида покачала головой. С её причёской Ричард снова справился играючи — ничего вычурного, всё-таки траур. Косы, как клубок змей, прятались под шляпкой, почти как и лицо Фриды — под частой чёрной вуалью.
— Нет, — ответила герцогиня, поглаживая белую болонку. Та снова дрыхла. Не взять её (точнее, его), кстати не представлялось возможным — собака устроила целый скандал, когда Фрида попыталась оставить её дома. Что ж, для дамы не зазорно отправиться в свет с собачкой. Это не в характере Фриды, но, возможно, Ричард прав, и так безопаснее?
Спрашивать он больше ничего не стал, только бросал на Фриду время от времени тревожные взгляды. «Читает ли он мои мысли? — думала Фрида. — Наверняка может, он силён, а человеческие маги прошлого были знатными менталистами. Что ему моя частная жизнь — как жизнь куклы!»
Она заставила себя не думать об этом и успокоиться. Получилось — тем более они уже подъезжали ко дворцу, южное крыло которого занимала Тайная полиция. Тоже тайно.
— Признаться, миледи, я не понимаю, как и чем могу служить вам? — сказал граф Цевет вместо приветствия, входя в свой кабинет, куда Ричарда и Фриду полчаса спустя провёл секретарь.
Фрида улыбнулась.
— Граф, я осознаю, что отнимаю ваше бесценное время, но прошу, прочтите это. — Она протянула Цевету свиток императора.
Граф поднял брови. Весь вид его говорил, что Фриде стоит сейчас же встать, извиниться и уйти. Одно дело, когда Тайная полиция приезжает с визитом в частный дом — к тем же Виндзорам, например. И совсем другое — если эти Виндзоры, незваные, приезжают в Тайную полицию. Конечно, Фрида заранее прислала и свою карточку, и запрос, но своё время граф ценил весьма и весьма высоко.
— Что ж, миледи… Чай, уж извините, предлагать не буду.
Фрида снова улыбнулась и отсалютовала ему кружечкой.
— Благодарю, ваш секретарь уже это сделал. Очень любезный молодой человек.
Цевет мысленно вздохнул и сделал пометку поговорить с «любезным молодым человеком». А раньше Рональд знал, как избавляться от незваных посетителей…
Фрида пила чай, следила за Цеветом, пока граф читал. На лице его отразилось сначала нетерпение, потом сомнение, после — удивление. И, наконец, высшая степень изумления вместе с недоверием.
— Миледи… Это…
— Приказ императора, граф. Вы можете сделать запрос в дворцовую канцелярию… — Фрида остановилась. — Впрочем, я уже сделала это. Ричард, позовите мистера Грина.
Грин был личным юристом Его Величества, и Цевет отлично его знал — часто приходилось вместе работать. И Грин подтвердил, что император подписал этот приказ в здравом уме и твёрдой памяти.
 
Цевет, забыв про присутствие дамы, выругался. Грин понимающе улыбнулся ему, уходя, а графу пришлось извиниться перед невозмутимой Фридой.
— Миледи, вы понимаете, что теперь можете вмешиваться в работу моей полиции? — Тоном «Только посмей!» спросил Цевет.