Темные тропы и светлые дела (СИ)

  
Глэрд III: Темные тропы и светлые дела
   
Часть первая
 
Вместо предисловия 
Все события и персонажи в данной книге являются авторским вымыслом. Любое совпадение с реальностью и реальными людьми не более, чем совпадение. Автор не преследует цели сформировать привлекательный образ нетрадиционной сексуальной ориентации и не отрицает семейные ценности, более того, поддерживает их.
Часть первая 
Глава первая 
Небо все больше затягивали серые облака, лишь кое-где, сквозь редкие прорехи в них пробивались лучи Иратана. Однако, когда взялся обеими руками за первую на сегодня кружку обжигающе горячего прилла, вдохнул его аромат, исчезли и они. И скоро, по всем признакам, должны были начаться затяжные весенние дожди. Медленные, неспешные, неторопливые, иногда ускоряющиеся, изредка превращающиеся в ливень, и непрерывные.
…Проснулся я чуть раньше, чем прозвенел будильник, похоже, внутренние часы окончательно настроились. Так повелось с детства, а затем чувство времени только обострялось, и всегда у меня получалось открывать глаза за минуту до любой побудки.
Сегодня заметно похолодало, пар шел изо рта, однако я совершенно не замерз, хотя вновь ночевал на свежем воздухе, укрывшись трофейным одеялом. От моря и канала поднимался густой туман, стоящий над ними плотной стеной и скрывавший от меня не только возможные следы пожаров, но и пост возле дома Санти. Хотя он мог до сих пор и отсутствовать.
Раздул угли. Язычки пламени, отплевываясь густым дымом, сначала неохотно облизали отсыревшие тонкие ветки, но затем вошли во вкус, раззадорились и, увеличиваясь в размерах, с потрескиванием принялись за толстые сучья. Я поставил на камни огромный уже закопченный до черноты чайник, наполнив его колодезной водой.
Чувствовал себя превосходно, энергия переполняла, заставляла двигаться. С воодушевлением взялся за разминку и тренировку. Без всякого удивления примерно через час отметил, что опять физические параметры подросли приблизительно на пятнадцать процентов от вчерашних результатов. Из чего сделал вывод, что данный аспект напрямую связан с несколькими факторами. Первый, это поглощение тотема Медведей, второй, убийство бронированного червя со свитой. И, третий, общение с древним божеством Оринусом. Закономерность прослеживалась. Единственный минус, как и перед первым скачком показателей, но после встречи с Кроносом, все события произошли практически одновременно, наложились друг на друга. Если, конечно, заменить Собирателя душ на непонятную незримую сущность, охранявшую трактир или того же де Лонгвиля. Поэтому рано было делать однозначные выводы об истинных причинах усиления. Могла иметь место только одна какая-то или произвольная совокупность двух, или все три сразу.
Райс вполне ожидаемо не откликался, как к нему не «тянулся» мысленно, хоть это было ясно еще вчера. До вечера он не боец. Но «взывал» к тотему ради проверки. Мало ли… Не верил я, точнее, до конца не доверял, таким эфемерным категориям, как ощущения. Опять вспомнил о таймерах нейро, как о великом благе. Пусть повторяюсь, но одно дело непонятные чувства, другое — предельно четкое знание реалий.
Посмотрел на пену прибоя, рефлекторно внутренне поежился, и, задавив в зародыше заполошную мысль «а может не надо, вот завтра…», усмехнулся сам себе, и принялся раздеваться. Не стал сдерживать рвущийся из глотки крик, когда холодная морская вода обожгла кожу. Казалось тысячи, сотни тысяч игл некто незримый воткнул в тело. Окунулся несколько раз, затем посидел пару минут на корточках, погрузившись по шею. Незабываемые мгновения, а затем все стало нормально, терпимо. Вновь учился лучше плавать, нырял с отрытыми глазами, пусть и на мелководье. Заходить глубже, чем по грудь, пока не собирался и не решался. На берегу растерся полотенцем до красноты, опять делая пометку, обязательно навестить швею Талли.
В итоге получил нереальный заряд бодрости, словно воткнул боевой стимулятор «прилив». Рванул к дому на максимальной скорости, раскачиваясь, неожиданно ломая произвольно траекторию, перепрыгивая через камни. Да, расстояние небольшое, но даже не сбилось дыхание. В пристройке выбрал самую плохую гобловскую фалькату, ее предстояло использовать в качестве рубящего инструмента, и подхватил один из заплечных мешков. Вода в чайнике предполагаемо давно кипела, поэтому заварил душистый и крепкий прилл. В костер добавил дров, передвинув ближе остатки каши в огромном котле.
 
Жрать хотелось все сильнее и сильнее.
А туман начал постепенно рассеиваться.
Тирки посмотрели вновь печально, затем горестно на все лады завздыхали, явно взывая к совести. Их поголовье уменьшилось в половину, но кормов от этого не добавилось. Хитрые животные сначала скопом сожрали вокруг все самое вкусное, теперь были вынуждены широкими копытами вырывать какие-то корешки, обкусывать торчащие прошлогодние метелки колючей травы, напрочь игнорируя новые, зеленые.
Ничего, подождите немного, скоро все будет.
К дарам моря никто не прикасался больше недели. Поэтому сейчас там скопились шесть огромных стволов с обломанными сучьями и корнями, пять гораздо меньших размеров, какие-то палки и жерди, откуда-то принесло два красных гладких бревна, ценящихся за рубинового цвета древесину. Их покупал Иммерс по два-три золотых за одно. Обломки досок разной новизны, длины и толщины не стал считать. Просто много.
Тут и там беспорядочно валялись кучи чесменки, на первый взгляд, около стоуна-двух, из какого после обработки могло получиться раз в пять, если не в семь, меньше ткани. Мусор в виде обрывков гнилых веревок и канатов, такой же кусок рыболовной сети с поплавками, рвущейся от незначительных усилий. Собрал между делом примерно грамм двести-триста янтаря, по большей части, довольно дрянного качества. Но один экземпляр должен был потянуть на несколько желтых кругляшей. Внутри окаменевшей смолы застыло навеки насекомое похожее на крохотного бело-черного скорпиона.
Хватало и падали, в основном дохлой рыбы. Чайки, степенно разгуливавшие по берегу, совершенно не боялись человека. Наоборот, начинали размахивать крыльями, злобно орать и имитировать атаки, пытаясь отогнать от добычи. Не стал пока урезонивать пернатых разбойников, показывая кто тут хозяин.
В настоящий момент меня интересовал только брюхожор. Водоросль походила на вытянутую здоровенную уродливую картофелину с торчащими в разные стороны побегами на манер бамбуковых. Некоторые экземпляры достигали порой эпических размеров. Особенно, когда срастались друг с другом. Впрочем, превалировали средних размеров образцы — килограммов по пятьдесят-сто. За десять ходок перетаскал не меньше трех центнеров, а на берегу осталось больше раза в три-четыре.
Рубился клубень хорошо. А тиркам пришлась по вкусу и мясистая сердцевина, и жесткие отростки. Зачавкали, захрустели, вздыхать перестали.
Одну проблему, по крайней мере, на ближайшие два дня сейчас закрыл.
Вновь посмотрел на небо. Погода, похоже, должна испортиться надолго. А ранняя весна по воспоминаниям Глэрда — мерзкое время. Сыро, холодно, сопливо и бездельно. Учитывая одежду тогда, точнее, практически ее отсутствие, на улице долго находиться невозможно, а в доме в такое время дым шел коромыслом — калеке с собутыльниками было плевать на времена года, если имелось горючее. И оно, как раз после открытия дороги в Демморунг, пополнялось, становилось разнообразнее и изобильнее, за долгие зимние месяцы самогон и брага забулдыгам приедались. Мальчишке приходилось забираться на доски, брошенные на балки под крышей, чтобы не попасть под горячие пьяные руки и ноги, награждавшие от любви к жизни оплеухами и пинками. С высоты юный аристократ частенько плевал на гостей в прямом смысле этого слова. Когда они замечали, вечера и дни переставали быть томными.
Остальные селяне тоже не любили выбираться из теплых и сухих жилищ в такую пору, именно на нее приходилось празднование дня Ауниты, богини плодородия, какую, как и Мару, обошло стороной разделение на «новых» и «старых» небожителей. И местные кочевали из дома в дом от стола к столу.