Люди и боги (СИ)
В кабинете тон беседы несколько сменился. Барон еще разок выразил сочувствие, пару раз поклялся в преданности, пошутил о северянах, которые ничего толком не умеют — даже предавать. Однако Шейланд слушал угрюмо и прервал словесный поток барона вопросом:
— Почему только двести? Вы должны были собрать под свои знамена все войска с берегов Торрея, а это около тысячи копий.
— Видимо, горе так смутило вас, милорд, что вытеснило из памяти: вы же прислали мне птицу позавчера! Войска всех вассалов никак не могли успеть так быстро. От Предлесья дней шесть пути, никак не два!
— Ваша собственная дружина составляет триста человек. Почему привели двести?
— Но мой сын и две крохи-дочурки остались в замке! Как я мог оставить детей без защиты в столь тревожное время? Эх-хе-хе, милорд, пока вы не обзаведетесь собственными детьми, не поймете, что такое отцовское беспокойство! С другой стороны, нужно благодарить Праматерь Софью, что это предательское отродье, звавшее себя вашей супругой, так и не понесло приплода. Каким стал бы ребенок, рожденный от такой матери!..
Если Доркастер хотел заболтать графа, то не преуспел. Шейланд сохранил полную трезвость мысли.
— Барон, а почему вы не привели сюда детей? Если б вы взяли с собой самое дорогое, то показали бы этим правдивость слов: мол, вы со мною до первого вздоха, или до последней капли — как вы там сказали?.. Вам бы пришлось биться до конца — если не за меня, то за своих дочек. Однако вы оставили их дома. Это очень удобно, если придется быстро уносить ноги из Уэймара.
— Но милорд, как вы можете! Славное имя Доркастеров не совместимо с бегством!
— Однако очень совместимо с хитростью и поиском выгоды. Почему все-таки вы прибыли сами, не взяв никого другого из вассалов? Барон Корбиндейл всего в дне пути от вас. Подождав один день, вы привели бы вдвое больше солдат. Отчего нет?!
— Эх, милорд… Как мне грустно слышать…
Барон поднял руки и печальным жестом огладил лысину. Как вдруг… Джо не успел ничего понять, а уже отбивал удар. Оба баронских воина атаковали графа. Они не обнажали клинков, ринулись с голыми руками, потому вышло очень быстро. Айви едва успел шагнуть наперерез, как получил кулаком в глаз и упал. Дернул врага за ногу, тот грохнулся на пол, они покатились, пыхтя и пытаясь придушить друг друга. Джо повезло: успел уклониться от первого удара и толкнуть врага в бок. Тот сбился с пути, пролетел мимо графа, развернулся, схватился за нож. Пока оружие не вышло из ножен, Джо прыгнул на врага, всю массу тела вложил в удар плечом. Баронский воин отлетел к стене, приложился затылком о книжную полку, но не вырубился, поскольку — шлем. Пришлось дважды добавить ему кулаком в лицо. За вторым ударом хрустнуло, брызнула кровь, враг осел на пол, зажимая нос. Джоакин повернулся к барону.
Доркастер с обнаженным мечом атаковал Шейланда, а тот маневрировал так, чтобы закрыться от барона письменным столом. Граф не пытался ни сбежать через дверь, ни взяться за оружие. Видимо, он очень верил в своего защитника. Джо приблизился к барону и спокойно сказал:
— Бросьте оружие.
Доркастер замахнулся мечом. Боги, как медленно! После молниеносной схватки с Сеймуром, все еще живой в памяти Джо, барон казался смешною черепахой. Джоакин дал ему время поднять меч повыше, а потом легко нырнул под клинок и треснул барона в челюсть. Когда тот начал падать, поймал за руку, вывернул, заставил бросить меч. Вытащил и отшвырнул кинжал барона. Кивнул графу:
— Прикончить его, милорд?
— Нет, лучше допроси.
Джо схватил Доркастера за ухо и крутанул. Это не слишком больно, зато весьма унизительно — будто мальчишку наказывают. Для благородного должно быть невыносимо. И верно, барон тут же взмолился:
— Прекрати, прекрати! У меня в нагрудном кармане… Подарок для тебя.
— Для меня? — не понял Джо.
— Да, да! Возьми, пользуйся! Меня только оставь!
— Сам достань. Медленно.
Он зорко следил за рукой Доркастера, когда тот извлек из-за отворота камзола некую бумагу. Джо глянул вполглаза, слегка оторопел: на бумаге имелась гербовая печать Ориджинов. Весьма правдоподобная, насколько он помнил.
— Милорд, тут что-то ориджинское!
— Это не ему, а тебе, — прошипел барон. — Прочти, дурак!
— Прочти вслух, — потребовал Шейланд.
Джо развернул листок одной рукой, другой держа Доркастера за горло. Читать было чертовски неудобно: бумага тряслась, взгляд то и дело скакал к барону, ожидая подвоха. А следовало приглядывать еще и за баронскими солдатами: один боролся с Айви, другой зажимал разбитый нос — но каждый все еще представлял опасность.
— Милорд, будьте добры, возьмите меч барона и встаньте рядом вон с тем, носатым. Если он дернется, убейте его.
Граф так и сделал, но меч он держал скверно, совсем без сноровки.
— Читай же!
— Всякому, кто… именем Великого Дома… простите, милорд, строчки скачут… за голову графа Виттора Шейланда… кто посодействует, тот получит… Тьма сожри! — Джоакин выронил письмо. — Милорд, тут обещают целое баронство за вашу голову! Подписано герцогом Ориджином!
— А есть печать и подпись?
— Да, милорд.
— Подлинные?
— За подпись не поручусь, я давно ее не видел. А печать — весьма натуральная.
— Вот подлец! Сговорился! — вскричал граф, указывая клинком на Доркастера.
А тот взглянул на Джо:
— У меня уже есть баронство, проживу без второго. Возьми себе.
— Что?
— Рубани разок — и выйдешь отсюда бароном!
Джо поморгал, силясь понять, что ему предлагают. Неужели, предательство?.. За кого же его принимают?!
— Милорд, позвольте, я с ним покончу.
— Отчего бы и нет, — ухмыльнулся граф.
Джоакин выхватил кинжал и уже занес для удара, когда Шейланд почему-то рассмеялся.
— Постой, ха-ха-ха. Ну постой же! Отставить!
— Милорд?..
Происходило нечто странное. Айви перестал драться с баронским воином, оба сели на полу, почесывая ушибы. Шейланд бросил меч к ногам Доркастера:
— Вставайте, мой друг! Возьмите свою железку, я таким не пользуюсь.
Рука Джо разжалась от удивления. Барон поднялся, подобрал и вложил в ножны меч. Сказал не без испуга в голосе:
— Милорд, когда вы думали его остановить? Еще секунда — и страшно представить!..
— Моя вина, барон. Джоакин служит недавно, я все не привыкну, какой же он быстрый. Думал, успею еще разок пошутить, а тут уже нож… Простите, неловко вышло.
— Ну, знаете ли… Хе-хе. Хе-хе-хе.
Барон рассмеялся несколько принужденно.
Джо воскликнул:
— Милорд, что происходит?! Почему… как?..
Доркастер поднял бумагу и подал Шейланду.
— Милорд, оцените, как хорошо сделано! Это приглашение на вашу свадьбу в Первую Зиму. Мой умелец вывел чернила и написал текст заново, а печать оставил.
— Достойная работа, — признал граф. — Даже я бы не отличил.
— Так это подделка?! — ахнул Джо.
Барон продолжил, самодовольно ухмыляясь:
— Вторая такая же находится в моем замке, у сына. Все вассалы графа по пути сюда заедут к нему, и он предложит каждому сговор против меня и милорда. Каждому, кто согласится, немедленно оттяпают голову. Именно для этой надобности я оставил сыну сотню воинов.
Шейланд хлопнул его по плечу:
— Благодарю, дружище. Наша маленькая сценка окончена, теперь отпустите своих людей — им, похоже, нужен лекарь. Джоакин, вы тоже можете идти. Вы снова показали пример идеальной службы. Зайдите ко мне после вечерней песни: пришла пора вам получить желаемое.
Джоакин вышел в полном смятении, польщенный похвалой, но расстроенный унизительной проверкой. Граф испытал его так, будто все еще сомневается! Будто не хватило ночного боя, чтобы убедиться в его преданности! Если бы он хотел переметнуться к северянам, сделал бы это той ночью, и граф уже болтался бы в петле, а Джо носил двуцветный плащ! Но Ориджины — жестокое, кровожадное, волчье племя, и Джоакин никогда не встанет на их сторону, и чертовски досадно, что граф до сих пор этого не понял.