Люди и боги (СИ)
— Конечно, славный. Я лягу тут, рядом, вдруг ночью тебе станет хуже.
Он аж покраснел от удовольствия. Правда, Низа добавила: «Вот здесь, на полу» — но и то приятно. Она ушла за едой, а Хармон погрузился в сладкие мечты и задремал.
Разбудил его звук открывшейся двери: в келью вошел владыка Адриан, сопровождаемый Хагготом и братом Викентием.
— Ваше величество, — воскликнул Хармон, поспешно садясь и роняя с пуза припарки.
— Не вставайте, — благодушно махнул Адриан. — Я зашел всего на минуту, чтобы познакомить вас с братом Викентием.
— Мы знакомы, ваше величество, — кивнул Хармон.
— Да, но вы не знаете того, что брат Викентий служит здесь келарем. Пока мы стоим в Обители-у-Бездны, вам с ним предстоит тесно сотрудничать.
Хармон насупил брови, стараясь понять. Келарь — это, вроде бы, монах, который заведует амбаром и съестными припасами. Хорошо, но что мне до этого?
— Ваше величество, простите, я никак не возьму в толк: что мы будем делать вместе с Викентием?
Адриан назидательно воздел перст:
— Я бы хотел, чтобы вы овладели началами придворного этикета. Не нужно задавать слишком долгих вопросов. Если вы не поняли приказа, скажите только «ваше величество» вопросительным тоном. Я растолкую то, что сочту нужным.
— Но вы же не узнаете, о чем я хочу спросить!
— В этом и суть. Придворное общение подразумевает, что император знает все. А если вы все-таки думаете, будто я чего-нибудь не знаю, то начните со слов вежливости: «изволите видеть» или «честь имею сообщить».
— Эммм…
— Благодарю за науку, — подсказал Адриан.
— Благодарю за науку, ваше величество, — поклонился Хармон, насколько можно поклониться сидя. — Изволите видеть, я не совсем понимаю, над чем мы будем работать вместе с Викентием.
— Ваша непонятливость не делает вам чести. Конечно, над подачей снеди на императорский стол.
— Э… как… ваше величество?..
Владыка печально развел руками:
— Мне ясна ваша озадаченность, ведь обычно этим делом занят штат из тридцати двух слуг. Но в походных условиях и при столь малом дворе, какой имеется сейчас, придется вам справляться втроем. Брат Викентий будет выделять припасы, полковой повар леди Магды — готовить, а вы — подавать на стол. И, разумеется, пробовать все, что ем я.
В этот момент раскрылась дверь, и Низа вошла с подносом, распространяющим весьма приятный запах. Увидев Адриана, она оцепенела.
— Сударыня, — сказал владыка, — я очень рад, что вы присоединились к нам.
Низа покраснела, наморщила переносицу, но так и не нашла слов для ответа.
— Простите, я не знаю, что сказать.
— Главное: не говорите, что вам приятно, — это само собой разумеется. Скажите просто: «ваше величество».
— Ваше величество, — поспешно выпалила Низа.
— Ваш покровитель, славный Хармон, назначен моим чашником, но боится не справиться. Я хочу, чтобы вы помогали ему в деле подачи на стол.
— Я могу, — Низа пожала плечами.
— Для меня честь, — подсказал Адриан.
— Не скажу, что это большая честь, — возразила девушка. — Но лучше, чем мыть полы или танцевать голой.
Владыка одарил ее усмешкой:
— Даже если назначение не сильно вас радует, все равно ответьте: «для меня честь» или «рада служить вашему величеству». Того требует этикет.
Она помедлила.
— Это как сказать «тирья тон тирья», если пришлось убить кого-нибудь?
— Почти.
— Тогда — для меня честь, ваше величество. Но… можно спросить?
Адриан кивнул.
— Я буду помогать славному подавать на стол, вот только одного не понимаю. Разве это входит в обязанности министра?
— Министра, сударыня?..
Хармон истово замотал головой и прижал палец к губам. Но Низа, к сожалению, не смотрела на него.
— Славный сказал мне, что вы сделали его чашником фик… понарошку. А на самом деле, он будет служить министром воздушного мореходства.
Император расхохотался во весь голос. Викентий и Хаггот вторили ему. Хармон готов был провалиться сквозь землю прямо в царство богов.
— Милая сударыня, — начал Адриан, утирая слезы с глаз, — проситься на высокую должность — тончайшее искусство, на постижение которого требуются годы. Пока вы не стали опытным царедворцем, никогда не просите должностей. Просто никогда этого не делайте.
Низа покраснела от подбородка до ушей. Хармон промямлил:
— Ваше величество, простите ее…
— Ее? — усмехнулся Адриан и вышел прочь.
Брат Викентий задержался, чтобы сказать Хармону:
— Император хочет завтракать в восемь, в трапезной. Амбар — слева от ворот, а полковая кухня — у южной стены. И вот, возьмите список любимых блюд владыки.
* * *
Несколько дней Хармон Паула вертелся, как игла в руках швеи. Причем швеи, слепой на оба глаза и больной трясучей лихорадкой. Нельзя перечислить, что именно у Хармона не ладилось, поскольку не ладилось все.
Адриан был занят круглые сутки: допрашивал Второго из Пяти и монахов, делал построения войск и переучеты оружия на складах, совещался с Магдой, смотрел в Бездонный Провал, читал священные тексты. Чего он не успевал никогда — это заказать Хармону желаемую трапезу. Торговец вынужденно выбирал блюда из списка любимых, и никогда не угадывал. Адриан язвил за столом:
— Кто, кроме лесных хрюшек, ест грибы на завтрак?.. Гуляш в жару — это прекрасно, если вы больны, и лекарь велел пропотеть… Омлет с козьим сыром — находка для разведчика! Можно подать ароматический сигнал!
Вместе с Адрианом трапезничали леди Магда и Хьюго Деррил. Барон не уставал обстреливать Хармона такими взглядами, что бедный торговец спотыкался и ронял миски с подноса. За столом владыки питались и его новые гвардейцы — Бирай с дюжиной шаванов. Почему-то Хармон был обязан кормить их тоже. Правда, шаваны не были переборчивы в еде, зато ржали по-конски при каждом его неуклюжем движении. А неуклюжих движений Хармон совершал примерно столько же, сколько движений вообще.
На кухне дело шло не лучше. Поваром оказался отставной вояка рыцарского званья, он боготворил барона Деррила — и, соответственно, презирал торговца. Повар как мог портил Хармону жизнь. Если Хармон рано приходил с заказом, повар гнал его прочь: «Не стой над душой, каналья!» Если поздно — кричал: «Какой заказ? Все уже сварено, подавай что есть!» Если Хармону все же удавалось разместить заказ, повар всегда отвечал: «Где я тебе это возьму?» Ответ мог с равным успехом значить как: «Все продукты есть, сейчас сварю», — так и: «Ничего нет, беги на склад, выпрашивай!» Леди Магду и барона Деррила обслуживали ординарцы, повар сначала подпускал их к котлу, лишь затем торговца. Однако император должен был получить свое блюдо первым, так что ординарцы шествовали чинно и важно, а Хармон несся сломя голову, чтобы их обогнать. А после подачи каждого блюда следовало еще одно мучение: дегустация. Хармон должен был отведать всего, что ест император, но ни в коем случае не из тарелок Адриана. Владыка, конечно, ждать не желал, так что Хармон метался, как ужаленный: приносил, ставил блюдо перед Адрианом, кланялся, бросал черпак пищи в свою тарелку, проглатывал с прытью голодной свиньи и галопом уносился на кухню, за новым блюдом. А шаваны ржали ему вслед: «Быстрее, министр, не опоздай в министерство!» О его карьерных мечтаниях знали уже все, от ганты Бирая до последнего наемника из Святых Страусов.
Низа помогала торговцу, как могла. Она взяла на себя две нелегкие задачи: убирать и мыть Адрианову посуду, а также — с рассветом будить Хармона и вытаскивать из постели. Низа помогала и на кухне: сумела наладить общение с поваром и растопить его ледяную душу. Больше того: женским чутьем она порою угадывала, чего именно хочет владыка в данный час при нынешней погоде. Правда, она никогда не пробовала большинства блюд из списка, но по самому звучанию слов ухитрялась выбрать подходящее. Однако успехи Низы не сильно облегчали жизнь Хармону. Все вокруг заметили, что помощница чашника расторопнее и ловчее, чем он сам. Над ним стали смеяться еще чаще: «Недолго тебе в министрах ходить! Тебя уволят, девку назначат!»