Вкус страха

Скарлетт поняла, что завидует ему.
— А чем теперь думаешь заняться?
Он пожал плечами:
— Без понятия. Но я нагулял немного жирка, так что протяну какое-то время, пока не пойму.
Скарлетт задумалась. Сможет ли она когда-нибудь вот так же бросить актерскую карьеру? Столько лет она только этим и хотела заниматься. Но в последнее время блеск начал меркнуть, и все чаще эта работа стала казаться ей непосильной. Ранний подъем и долгие часы в кресле гримера, благотворительные ужины, интервью, фотосессии, постоянное давление от ответственности за многомиллионные проекты. Опять же, а что она будет делать, если уйдет? Спать допоздна каждый день? Ползать по горам? Отправится в парусную кругосветку?
Конечно, почему бы и нет?
По радио заиграл хип-хоп на суахили, прерываемый английским припевом. Мелодия была довольно прилипчивая, и некоторое время они просто молча слушали. На обочине дороги она увидела еще одну брошенную разбитую машину — она насчитала таких уже двенадцать. Еще через пять миль Гром сказал, что нужно заправиться, и остановился у бензоколонки.
— Бензин? Дизель? — подскочил к ним работник, стоило выйти из машины.
— Сделай все, что нужно, приятель, — сказал ему Гром.
Работник непонимающе покачал головой. Гром, положив руку на плечи работника, сильно уступавшего ему ростом, показал на крышку бензобака и жестами изобразил заправку. Коротышка улыбнулся и принялся за работу. Гром пошел расплачиваться к небольшой кабинке, а Скарлетт, впервые за несколько часов оставшись одна, вдруг поняла, что думает о Сэле. Где он сейчас? Наверное, на пути в Международный аэропорт Джулиуса Ньерере. Ну и что? Когда она доберется до посольства США, то получит там временный паспорт, свяжется с менеджером, чтобы перевел ей немного денег, а потом купит билеты на первый же рейс до Лос-Анджелеса. Скоро она будет дома. Ей не нужен Сэл. Она поступила правильно, оставив его там, на шоссе.
Гром вернулся через несколько минут и спросил:
— Не знаешь, во сколько закрывается твое посольство? — Он протянул ей апельсиновый сок. w Это главное шоссе на север и восток Танзании. Если на въезде в город будет твориться то же, что и на выезде, то там будут хвосты из грузовиков. Того и гляди встанем в пробке.
Скарлетт посмотрела на часы. Было два часа дня. Интересно, есть ли в диппредставительстве какой-нибудь постоянный дежурный на всякий непредвиденный случай? Она этого не знала и раздумывала, что делать, если она опоздает к закрытию посольства. Денег на гостиницу у нее не было, а это значило, что придется найти какую-нибудь круглосуточную кофейню и не спать всю ночь. Во всяком случае, можно было больше не опасаться ограбления: с нее больше нечего было взять. Нет, неправда. У нее еще оставались часы и украшения. Может, получится заложить их в ломбард? За одно только помолвочное кольцо можно выручить денег, которых хватит на неделю жизни в лучшей гостинице города, да еще и с избытком.
— Мобильного у меня нет, — продолжил Гром. — Но вон там есть телефон-автомат. Почему бы тебе не позвонить в посольство?! — он протянул ей телефонную карточку. — Купил на станции. Здесь не принимают монеты.
Пораженная его предусмотрительностью, Скарлетт поспешила мимо бензоколонки к таксофону в желтобелой будке. Пробежав глазами табличку, озаглавленную «Как пользоваться телефоном Rafiki», она сняла трубку, и оказалось, что инструкция была лишней, потому что записанный голос попросил ее выбрать между английским или суахили.
Спустя пару минут она уже вернулась в машину.
— Посольство закрывается в шесть, — сказала она.
— Тогда надо двигать, — ответил Гром. — Времени в обрез.
  
ГЛАВА 15
 
Недавно отстроенное заново американское посольство в Дар-эс-Саламе располагалось на Олд-Багамойо-роуд в районе Мсасани. Массивное здание занимало участок трапециевидной формы площадью в двадцать с лишним акров с небольшим уклоном к северу. Крыши канцелярии и соседних зданий чуть возвышались над бетонным забором, окружавшим посольство. Гром остановился на парковке для персонала и посетителей возле участка голой земли, похоже, предназначенного для расширения стоянки. На часах была половина шестого, а значит, у Скарлетт оставалось еще тридцать минут в запасе.
 
— Большое спасибо, Гром, — сказала она. — Ты просто спас мне жизнь.
— У тебя все будет хорошо?
— Если эти ребята мне не помогут, то кто вообще сможет, верно?
Он протянул ей пару желтых купюр по пятьдесят долларов:
— Вот, возьми.
— Похоже на деньги из «Монополии».
— Это австралийские. У меня здесь с ними не было проблем.
— Неужели тебе так понравилось мое общество?
— Даже если тебе выдадут временный паспорт, нужно будет где-то переночевать.
— Мне переведут деньги.
— Банки уже закрыты.
— В посольстве должна быть какая-нибудь служба, которая занимается ситуациями вроде моей. Они что-нибудь придумают.
— А если нет?
— Заложу часы.
— Не глупи. Я хоть и безработный, но пока еще не нищий. Бери.
Скарлетт неохотно приняла деньги:
— Еще раз спасибо, Гром. В самом деле…
Она наклонилась в кресле и поцеловала его в щеку, задержав губы на пару секунд дольше, чем требовали приличия.
Громкий хлопок, словно лопнула шина, заставил их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга.
Скарлетт обернулась в сторону ворот посольства. Возле стоявшего у въезда белого фургона на боку лежал морской пехотинец. Вдруг еще три фургона вылетели на площадку и, скрежеща тормозами, остановились рядом с первым. Задние двери распахнулись, и из них выскочили шесть человек. Лица у всех были закрыты шарфами, в руках — АК-47. Они принялись поливать КПП очередями, один из них бросил гранату.
Гром пригнул Скарлетт к сиденью и закрыл своим телом.
Заполошный стрекот автоматных очередей не умолкал. Громыхнул взрыв гранаты. Взревел мотор, удаляясь в сторону здания посольства.
Все это произошло за какие-то секунды в считаных десятках метров от них. Скарлетт вдруг показалось, что она на съемочной площадке, морпех на земле — актер, а автоматы стреляют холостыми. Вот только она знала, как звучат холостые выстрелы — совсем не похоже на пронзительный, злобный рык этих автоматов.
Прогрохотал второй взрыв, на фоне которого первый показался просто тихим хлопком. Вибрация передалась ей через сиденье, сотрясая зубы и кости. Она плотно закрыла глаза, когда ударная волна вышибла все стекла в «Рав 4», и их осыпало липкими мелкими осколками.
Это точно была не пиротехника.
— Боже мой! — воскликнула она.
— Тише, — сказал Гром.
Он начал отодвигаться от нее. Скарлетт подняла голову и увидела, как Гром осторожно выглядывает из-за приборной доски через выбитое лобовое стекло. Она села. Оставшиеся три фургона взревели двигателями и на полной скорости влетели в ворота посольства. Одна из стен КПП обрушилась. За каменной оградой посольства в небо поднимался столб черного дыма.
Гром что-то сказал.
— Что? — в ее ушах стоял звон.
— Оставайся здесь!
— Ты куда?
— Они могут быть еще живы.
— Кто?
Он сказал еще что-то, но она не расслышала. Тихое гудение в голове, словно электричество в проводах, сводило ее с ума. Гром открыл дверь и, пригнувшись, побежал к морпеху, лежавшему на земле. Скарлетт последовала за ним, сама не понимая зачем, лишь бы делать хоть что-то. Она остановилась рядом с Громом, и ее глаза распахнулись от ужаса. Голова юноши в пустынном камуфляже, лежавшего у ее ног, была окружена лужей крови. Половины лица не было. Она отвернулась и извергла содержимое желудка, которого, впрочем, немного и было. Утерев рот ладонью, Скарлетт принялась осматриваться, мутным взглядом ища Грома, которого нигде не было видно.
— Гром!
Он появился из дыры, пробитой в стене КПП, и покачал головой.
Они все погибли, подумала она, снова ощутив приступ тошноты. Вот что это значит. Все охранники убиты.