Эпоха Возрождения (СИ)

— О, — с интересом осмотрелся Шисуи, используя шаринган. — Необычный дождь. Воды меньше, чем чакры…
— Да? А я ничего, кроме воды, не ощущаю… — удивился Наруто, стряхивая с волос капли.
— Думаю, это техника Нагато, — хмыкнул Джирайя. — Удивительно талантливый парень был. В смысле… есть.
Ворота дрогнули, и в свете тусклых фонарей перед ними предстала крылатая женщина. На периферии копошились шиноби Аме. У всех были протекторы с перечёркнутым символом, как у нукенинов.
— Когда-то я говорил, что ты вырастешь настоящей красавицей, Конан. Ты не обманула моих ожиданий, — нарушил шуршание дождя по бетону плаца Джирайя.
— Здравствуйте, Джирайя-сенсей, — прищурила оранжево-карие глаза Леди-Ангел, которая парила в нескольких метрах над землёй. — Что снова привело вас в Аме?
Волосы у Конан были синего оттенка, чуть светлей, чем у Гурэн. Лицо очень спокойное, почти как маска, но Шисуи читал, что увидеть своего учителя для неё было удивительно и волнительно.
— Очень хотелось посмотреть на своих учеников, конечно же, — жизнерадостно объявил Джирайя. — И я делегирован полномочиями о переговорах Аме с Конохой.
— Вы словно ни капельки не изменились с тех пор, Джирайя-сенсей, — сказала Конан, взмахнула своими крыльями, сотворёнными из бумаги и напитанными огромным количеством чакры. — Но я… — куноичи осеклась, словно к чему-то прислушиваясь, и чуть опустила веки. — Пейн-сама хочет увидеть вас. Следуйте за мной.
Они последовали за Леди-Ангел, продолжающей парить над землёй.
Шисуи вопросительно посмотрел на Наруто, который контролировал их путь к предположительно самой высокой башне через своего биджуу. Узумаки кивнул, что ведут их правильно и ловушки Курама-сама не ощущает и не видит.
И всё же Аме производил довольно неприятное, будоражащее интуицию и чувство опасности впечатление. Кажется, что всех жителей эвакуировали, так как им никто не встречался на пути. Либо путь их проходил по нежилому промышленному району. Только зашло солнце, а в домах не горел свет.
Наконец они дошли до высокого здания, и навстречу им вышел рыжеволосый человек, его нос был пробит в трёх местах небольшими штангами из чёрного металла. Слегка оттопыренные открытые уши были сплошь в чёрном пирсинге серёжек, а ушные раковины пробиты вдоль крупными штырями. Под нижней губой тоже были проколы и пирсинг, похожий на две маленьких магатамы.
— Хм… Похож на Яхико, — пробормотал Джирайя, остановившись. — Вот только я не помню, чтобы у Яхико в глазах был риннеган. Его глаза были… голубые или карие… сейчас уже не могу вспомнить.
К первому присоединился ещё один рыжий с высоким хвостом довольно длинных волос. Джирайя хмыкнул, приглядываясь к лицу, поперёк носа которого была пробита тонкая длинная штанга, лоб и челюсть тоже украшали чёрные металлические штырьки.
— А вот этот точно не Нагато, — уверенно сказал старик Сенджу. — Тем более у Нагато были красные волосы.
— И у обоих есть риннеган? — спросил Наруто, оглядываясь на Шисуи.
— Верно, и не только у них, — ответил он.
— Джирайя-сенсей?.. — сказал тот, который был «Яхико». — Не думал увидеть вас в Аме. С чем пожаловали?
— Это договор мира с Конохой, — достал свиток Джирайя.
«Яхико» протянул руку, и бумага пролетела пятьдесят метров и приземлилась ровно в его ладонь. Безэмоциональное лицо чуть склонилось, несколько минут изучая документ, а затем «Яхико» свернул свиток обратно.
— Вы даже не представляете, что было с нами после того, как вы ушли, сенсей, — сжал договор Лидер, чёрный плащ которого разбавляли красные облака. — Вполне возможно, что тогда вам стоило послушать своего друга Орочимару.
— Я нисколько не жалею, что спас вас тогда, если ты намекаешь об этом, — прищурился Джирайя. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Яхико. Я помню, как ты хотел мира и страдал оттого, что слишком слаб, чтобы всё изменить. Но неужели организация «Акацуки», которая сеет смерть и страдания, стала твоей вершиной?
— Это всего лишь война, Джирайя-сенсей, — склонил голову второй рыжий, с длинными волосами, — слишком много людей погибло, и мы повзрослели. Мы приняли веру и стали Богом. Даже капризный ребёнок может стать взрослым. Боль изменяет слова и мысли. Мы росли, утопая в океане боли, и перестали быть всего лишь людьми.
 
— Теперь мои слова — это слова Бога, — вторил длинноволосому «Яхико». — Мои мысли — это мысли Бога. Мои поступки — это поступки Бога.
Шисуи оглядывался: стояли они в очень невыгодном месте, в низинке, тогда как двое «богов» и Конан заняли стратегические высоты.
— Хочешь сказать, что тебе плевать на тех людей, которых ты взял под свою защиту в Стране Дождя? — спросил Джирайя. — Коноха предлагает мирный договор, который позволит твоим людям лучше жить. Или с тех пор, как каждый из вас стал Богом, вы забыли о нуждах обычных людей?
— После того, как мы стали Богом, — сказал «Яхико», — нам открылось такое, чего не снилось простым людям. Мы можем такое, чего не может человек. Мы очистим этот погрязший в войне и боли мир. Таково назначение Бога.
— Ты хочешь очистить мир? Как? — вклинился Наруто.
«Яхико» и его спутник словно впервые увидели, что с Джирайей есть кто-то ещё.
— Я не планирую отпускать вас, поэтому отвечу на твой вопрос, парень. Я соберу всех биджуу и создам секретную технику. Настолько мощную, что она сможет уничтожить целую страну. В каждой стране будет такая техника, и рано или поздно одна из стран воспользуется этим оружием. Миллионы людей погибнут в одно мгновение, а остальные будут жить в страхе, что однажды такое повторится. И этот страх станет лекарством, которое остановит войну.
— Звучит как-то бредово, — хмыкнул Наруто. — Тем более, что Первый Хокаге сделал почти то же самое. Он изловил всех биджуу и раздал их всем странам, чтобы люди боялись их использовать. Оружие, которое стережёт само себя. Если ты отберёшь всех биджуу, то настроишь все страны против своей. Страну Дождя просто сотрут с земли объединённые армии других стран. Или, как говорит дед, тебе плевать на своих друзей? На своих подчинённых? На свою Родину?
— У Бога не может быть Родины, он в ответе за целый мир, — ответил длинноволосый рыжий. — Этот мир пока растёт, он ещё совсем молод, боль заставит его вырасти, как в своё время заставила меня…
— Наруто, сзади! — скомандовал Шисуи, тоже отпрыгивая, так как за их спинами появились печати призыва, из которых ринулись жуткие существа. — Кажется, разговоров больше не будет…
  
Часть 1. Глава 21. Разделяй и проиграй
 
Наруто хмыкнул, оценивая ситуацию. Их заставили разделиться и отрезали от Джирайи. Мощный удар, который отнёс в сторону и отправил в один из ходов местных катакомб. Такие диаметры, что тут легко поместился бы Аода, которого призывал Саске. Пейн, по всей видимости, посчитал, что одного призывного животного, трёхголового пса с короткими крыльями, с него хватит. Досадный промах, особенно учитывая способности Курамы к ориентированию: на каждом из них был кристалл чакры биджуу, и уже через пару секунд после того, как улеглась пыль, Наруто мог сказать, где находятся дед, Шисуи и все их противники. Два Пейна разделились. Тот, который работал с призывом, занялся Джирайей, а второй, с неизвестными способностями, Шисуи. А вот Леди Ангел полетела к самому Наруто, чтобы убедиться, что призывная «собачка» с ним справится.
Козырь с режимом отшельника Наруто решил пока придержать, способности Леди Ангел, или Конан, конечно, впечатляли: об этом рассказывала Аджисай, да и Курама показывал свои воспоминания о расправе над шиноби клана Саншуо. Бумажные листы могут быть очень острыми, при должной сноровке можно одним листом перерезать горло гражданскому или хорошо ранить шиноби. Наруто даже слышал о пытке в тысячу порезов, но бумага легка и против стихии ветра будет бесполезна. К тому же была у Наруто и небольшая хитрость в запасе, которую он придумал, ещё когда наблюдал за техникой Конан. Всё же прав был Шисуи, когда говорил, что информация — это ключ ко всему. Если знать основы техник противника, то можно устроить весьма неприятный сюрприз.