Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии

Уланы, привычные к подобным операциям, быстро осмотрели все подходящие места, но без всякого успеха. Одну вещь они, впрочем, заметили и немедленно доложили об этом. В форте не было ни женщин, ни детей. Это был дурной знак. Наш визит был неожиданным и застал их врасплох, но они подготовились к любому непредвиденному случаю. Они спрятали ружья и отослали из форта свои семьи.
Два вождя улыбались с невинным видом: конечно, не было ведь никаких ружей. Но события приобрели неожиданный для них оборот. У них нет ружей — сказал майор Дин — хорошо, тогда они сами должны поехать с нами. Он повернулся к уланскому офицеру; группа всадников выступила вперед и окружила обоих мужчин. Сопротивляться было бесполезно. Они вели себя с восточным хладнокровием, приказали подать пони, сели на них и поехали следом за нами под конвоем.
Когда вернулись в лагерь, политические чиновники были довольны, а солдаты разочарованы, узнав, что туземцы готовы принять условия правительства. Сотня ружей уже была сдана утманхельцами; теперь ружья лежали у палатки майора Дина, окруженные толпой офицеров, которые были заняты их осмотром.
Здесь уместно сделать небольшой экскурс и рассмотреть вопрос о снабжении оружием приграничных племен, в то время как сотня ружей, или, возможно, выборка из ста ружей, свалена на главной улице военного лагеря в Госаме.
Постоянные внутренние войны, которые ведут приграничные народы, естественным образом создают большой спрос на смертоносное оружие. За хорошее ружье Мартини-Генри всегда можно выручить в этих местах до 400 рупий, или 25 фунтов. Нормальная цена такого ружья не превышает 50 рупий, поэтому предприимчивый торговец может рассчитывать здесь на хорошую прибыль. По всей границе и дальше, в самой Индии, умелые и профессиональные воры крадут оружие. Одно из племен, уткельцы, которые обитают у Киберского перевала, специализируются на торговле оружием. Уткельские воры — самые дерзкие, их торговые агенты совершают далекие путешествия. Некоторые из их методов весьма остроумны.
Воровство не единственный источник, из которого приграничные племена получают оружие. Из сотни ружей, которые сдали утманхельцы, около трети оказались бракованными ружьями Мартини-Генри с правительственными клеймами. Такие ружья теоретически вообще не должны существовать. Как только их выбраковывают, служащие арсенала, ответственные за это, должны их уничтожить, и это всякий раз происходит под надзором европейцев. Тот факт, что эти ружья не уничтожаются и оказываются у живущих по ту сторону границы племен, указывает на существование незаконной торговли и на очень серьезные нарушения, совершаемые кем-то, связанным с арсеналом.
Другая проблема, связанная с этими ружьями, состоит в том, что даже после того, как их официально уничтожают, разрезав их на три части, эти куски все равно имеют рыночную цену. Мне показывали несколько ружей, собранных из кусков туземцами. Они, конечно, более опасны для того, кто ими пользуется, чем для противника.
На следующий день, 11 сентября, войска оставались в лагере в Госаме, а другому эскадрону было приказано сопровождать офицера разведки, Г. Э. Стэнтона, который должен был делать топографическую рекогносцировку проходов в страну Утман Хел. Возможность сделать новые карты или уточнить и дополнить старые возникает только тогда, когда через данную местность проходят войска, и ею не следует пренебрегать. Дорога шла вверх по основной долине, которая ведет в Навагай. Ландшафт здесь один из самых необычных, которые мне довелось видеть. На противоположном берегу реки, где обитают утманхельцы, на площади семь на три мили я насчитал сорок шесть отдельных замков со рвами и башнями. Казалось, что мы забрели в какую-то фантастическую страну, приют великанов и людоедов.
Наконец мы увидели крутой подъем к перевалу. Поскольку необходимо было разведать две дороги, отряд разделился, и после короткого завтрака мы стали подниматься вверх. Довольно долго можно было ехать верхом. Староста деревни, через которую мы проезжали, дал нам проводника, забавного веселого парня, который делал вид, что очень заботится о нашей безопасности. Лошадей и большую часть эскорта пришлось оставить. Я последовал за капитаном Стэнтоном, капитаном Коулом и парой солдат к вершине перевала. День был очень жаркий, и утомительный подъем возбудил страшную жажду, которую нечем было утолить. Наконец мы достигли вершины и остановились на Котале.
 
Далеко внизу расстилалась долина, на которую, вероятно, не смотрел ни один белый человек, с тех пор как Александр пересек эти горы на пути в Индию. Многочисленные деревни были пятнами разбросаны по долине, другие прилепились к холмам.
Можно было различить отдельные форты; большие деревья свидетельствовали о том, что вода там имеется в избытке. Этот вид компенсировал измученным жаждой зрителям все трудности подъема. Пока капитан Стэнтон делал зарисовки, наш проводник присел на корточки и стал перечислять названия деревень, местонахождение которых отмечалось на бумаге. Чтобы не вышло путаницы, его попросили повторить еще раз. Но на этот раз он с уверенным и гордым видом давал каждой деревне совершенно другое имя. Впрочем, одно непроизносимое имя ничем не хуже другого, а потому деревни в этой долине войдут в официальную историю под теми именами, которыми по необъяснимому капризу нарек их наш крестьянин. Многие факты, принимаемые сейчас без всяких сомнений, имеют такое же сомнительное происхождение. Набросок был закончен, мы стали спускаться и без происшествий добрались до наших лошадей. Эскадрон вернулся в лагерь в Госаме на закате дня.
 Глава IX 
 Поход на Навагай 
Рассмотрев все карты и всю доступную информацию о характере этой страны, сэр Биндон Блад решил проникнуть на территорию мохмандов по двум дорогам. 3-я бригада должна была двигаться через Навагайский перевал, 2-я бригада — через перевал Рамбат. Поскольку 3-й бригаде предстояло преодолеть большее расстояние, она двинулась впереди 2-й и 12 сентября, пройдя двенадцать миль, достигла Шумшука. 2-я бригада совершила несложный семимильный переход до Джара и встала там лагерем на вспомогательной дистанции.
Штабной персонал был переведен теперь в 3-ю бригаду и двигался вместе с ней. Первые шесть или семь миль пути проходили по той самой территории, которая накануне была обследована кавалерией. Пройдя еще примерно с милю, мы добрались до реки Вателай — потока шириной около тридцати ярдов, который впадает в Джандол, а оттуда в Панджкору. Когда мы пересекли его и вскарабкались на противоположный берег, нашему взору открылась огромная долина. Глядя на запад, можно было видеть холмы за Панджкорой, места прежних лагерей и вход в примыкающую к ней долину Джандола. Впереди, на противоположном конце, в проеме в горном хребте виднелся перевал Навагай. Слева возвышалась огромная масса Кох-и-мохр, или Павлиньей горы — прекрасная вершина высотой около 8000 футов. Арриан называл ее горой Мерос. В прежние времена у ее подножия стоял город Ниса, который, как и многие другие, был покорен оружием Александра. Его обитатели, когда просили о мире, утверждали, что у них в городе соблюдается конституционный порядок и что у них растет плющ, который нигде больше не встречается в Индии. И город, и плющ, и конституционный порядок давно уже канули в Лету. Остались только горы. Немного севернее можно было различить перевал Рамбат. Справа гладкая равнина, казалось, вливалась в гряду холмов, где открывался широкий залив, почти круглый, миль двенадцать в поперечнике, куда вел проход из долины. Вход был шириной примерно в милю. Я помню, что, когда впервые заглянул в долину, над ней нависали темные тучи проносившейся мимо грозы, наполняя ее сумраком, резко контрастировавшим с разлитым снаружи солнечным светом. Это был Вателай, или, как мы ее позже называли, Мамундская долина.