Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии

Грабеж вкупе с райским блаженством был слишком большим соблазном. 8 августа огромная толпа, около 8000 человек, пересекла границу, вторглась на британскую территорию, сожгла деревню Шункаргарх и атаковала форт Шабкадр. Это передовой пост в системе пограничных укреплений, расположенный примерно в девятнадцати милях к северо-западу от Пешавара. Обычный его гарнизон составляют около пятидесяти человек пограничной полиции. Он хорошо укреплен и предназначен для того, чтобы отвлекать внимание и задерживать продвижение разбойничьих банд до тех пор, пока не выступит пешаварский гарнизон. Обе эти задачи были в данном случае выполнены блестяще.
Как только в Пешаваре получили известие о вторжении мохмандов, был мобилизован летучий отряд, который проследовал, под командованием лейтенант-полковника Дж. Б. Уона 20-го Пенджабского пехотного полка, по направлению к форту. На рассвете 9 августа солдаты увидели многочисленных туземцев, которые заняли сильную позицию у Шабкадра. Подразделение, которое было в распоряжении полковника Уона, насчитывало всего 750 человек.
У противника было не менее шести тысяч. Тем не менее решено было немедленно атаковать.
Пехота при наступлении могла атаковать фронтом шириной только в шестьсот ярдов. Линия противника, будучи намного длиннее, быстро охватила оба фланга. Началась перестрелка, британский отряд нес потери. Был дан сигнал к отступлению. В этот момент на поле боя прибыл бригадный генерал Эллес, командующий Пешаварским округом. Он немедленно приказал эскадронам 13-го Бенгальского уланского полка переместиться на правый фланг, атаковать во фронт и задержать продвижение противника. Прозвучал сигнал «прекратить огонь», как на маневрах. Наступила пауза. Большинство солдат не видели маневра кавалерии, но неожиданно все заметили, что огонь противника ослаб. Затем туземцы начали в беспорядке отступать.
То, что эти дикари преднамеренно вторглись на британскую территорию, не могло остаться безнаказанным. Однако колебание и нерешительность, высказанные индийским правительством в случае с бунервалами и позорная эвакуация фортов на Киберском перевале были еще столь свежи у всех в памяти, что приказ о походе против мохмандов был встречен во всей армии с чувством глубокого облегчения. Общий план операции, разработанной главнокомандующим, был следующим.
1. Сэр Биндон Блад с двумя бригадами Малакандской действующей армии и соответствующим числом кавалерии и артиллерии должен двигаться через южный Баджаур к Навагаю и 15 сентября вторгнуться оттуда на территорию мохмандов.
2. В тот же самый день генерал-майор Эллес с равным количеством войск должен покинуть Шабкадр и двинуться через горы на северо-восток для соединения с ним.
3. Осуществив этот маневр, объединенные силы под верховным командованием сэра Биндона Блада должны будут пройти через мохмандские территории обратно в Шабкадр. По пути они должны зайти в Джароби, селение Хадда-Муллы, покарать туземцев по мере необходимости и обеспечить их покорность. Затем войска будут необходимы для экспедиции в Тирах, решение об организации которой принято к настоящему времени.
Тот факт, что о характере местности, следующей за Навагаем, ничего толком не было известно, поскольку карт ее не существовало, как не было известно, можно ли будет добыть там пищу, фураж и воду, несколько затруднял приготовления к этой операции. Рацион колебался в весьма широких пределах, а чтобы быть готовыми ко всем случайностям и препятствиям, которые могут возникнуть на незнакомой местности, сэр Биндон Блад обеспечил всю свою 2-ю бригаду мулами в качестве транспорта. 3-я бригада, чью поклажу везли верблюды, должна была следовать за ней, пока дорога была проходима для верблюдов.
Для большей ясности и краткости я сначала опишу все марши и маневры, посредством которых сэр Биндон Блад перебросил свои бригады через Панджкору. После того, как Малакандская действующая армия благополучно встанет лагерем в Госаме, читателю будет предложено вернуться и рассмотреть некоторые события, имевшие место в пути.
 
2 сентября из Симлы был получен приказ к выступлению. Следуя этим инструкциям, сэр Биндон Блад приказал бригадному генералу Уодхаузу с 3-й бригадой, которая предварительно была переведена из Уча за несколько дней до этого, принять охрану моста через Панджкору от туземных войск хана Дира и обеспечить безопасность перехода.
6 сентября 3-я бригада выступила из Сарая к Панджкоре и установила контроль над мостом. Они успели как раз вовремя, чтобы мост не попал в руки противника, который уже собирался занять его. 12-фунтовые пушки 10-й полевой батареи были расставлены на позициях, господствующих над проходом, а бригада расположилась лагерем на левом берегу. В тот же день бригадный генерал Джеффриз со штабом выступил из Хара в Чакдару. 7 сентября он проследовал в Сарай, 8 сентября переправился через Панджкору и встал лагерем на противоположном берегу у Коткая. 10 сентября обе бригады перешли в Госам, где сосредоточились. На линии коммуникаций с малакандским лагерем были устроены станции в Чакдаре и Сарае, с помещениями для больных и раненых. За Панджкорой был устроен передовой склад, для охраны которого, для удержания переправы, были переброшены дополнительные войска из долины Свата.
Эта концентрация войск в Госаме, выполненная с механической точностью, была вызвана настроениями туземцев в Баджауре и примыкающих к нему долинах. Там собирались огромные толпы, и до 7 сентября они выказывали явные намерения оказать сопротивление. Методичное, безжалостное продвижение мощной армии вызвало у туземцев беспокойство. Они сделали робкую попытку захватить мост через Панджкору, но, обнаружив, что их опередили, опять вернулись к переговорам. А затем неожиданно все это нагромождение, возведенное на нашем пути, опрокинулось, как опрокидывается айсберг, когда его основание подтаивает в южных водах.
Теперь, благополучно доведя бригады до Госама, я попрошу читателя вернуться в Малаканд и проехаться оттуда вдоль всего маршрута со штабом армии. 5 сентября сэр Биндон Блад и его штаб, которых я имел удовольствие сопровождать, выступили из лагеря в Котале и двинулись через равнину Хара в Чакдару. Здесь мы остановились на ночь, и, не задерживаясь, продолжили путь на следующее утро. От Чакдары до Сарая двенадцать миль. Дорога плавно поднимается вверх по долине, пока не доходит до вершины перевала Катгалла.
У Сарая ширина долины равна примерно двум милям, и горы круто поднимаются по ее сторонам. В пяти милях за Сараем дорога переходит в тропу, пригодную только для мулов и непроходимую для колесного транспорта. Несмотря на это, 10-я полевая батарея смогла протащить по ней свои пушки и благополучно доставила их к Панджкоре. Пейзаж по дороге к ущелью, где течет река, мрачный, но величественный. На противоположном берегу отвесно возвышаются огромные утесы, сама же дорога прорезана вдоль края скалы. Быстрая река впадает в узкую расселину в миле от моста и исчезает среди гор. Она изобилует рыбой, но очень стремительна и опасна, и пока войска стояли рядом с ней лагерем, погибли два артиллериста, упавшие в воду и унесенные течением.
Наконец показался мост — шаткая конструкция, висящая на проволочных тросах. С обеих сторон он имеет ворота, фланкированные башенками из сырцового кирпича. Батарея расположилась на холмике справа, и длинные дула орудий смотрели сквозь каменные амбразуры в сторону холмов на противоположном берегу. Как раз у основания этих холмов шли горячие бои во время читральской кампании.
Полевой телеграф тянулся до начала моста, и маленькая палатка с полудюжиной военных операторов отмечала конец той тонкой нити, которая соединяла нас через тысячи миль суши и моря с Лондоном. За этим местом единственным средством связи оставалась только линия сигнальных станций, мерцавшая вспышками гелиографов. Мы были на конце провода. Я часто бывал на противоположном конце и видел, как телеграфная машина отстукивает на ленте приходящие новости. Как по-разному они выглядят. Я никогда не сомневался в том, на каком конце быть. Лучше создавать новости, чем принимать их, лучше быть актером, чем критиком.