Уничтожить (СИ)

— Всю жизнь. С детства я тут.
— В каком смысле?
— Я здесь родился и вырос.
— Ты что, серьёзно?! — удивление Лёхи было неподдельным. Он вдруг понял, что никогда откровенно не разговаривал с Азаматом. Те редкие разговоры перед сном носили больше профилактический характер, чтобы не сойти с ума.
— Ага. До 19 лет тут жил. Потом смог наверх перебраться. Все трубы облазил, карты даже свои составлял.
— А… Как тут жить-то? Где?
— Да много, где. Можно, к примеру, на станции метро, там главное сигнализацию отключать, когда в некоторые места входишь. Можно в заброшенных, или недостроенных ветках метро, там кое-где даже вагоны стоят. Места известные и давно уже обжитые. Но мы жили в старом, давно заброшенном бункере метро «Д-6»…
— То есть… такие вылазки ты делал всю жизнь?
Они выползли из трубы, свернули в сторону и снова пришлось идти согнутыми. Лёха теперь по-другому посмотрел на движения Азамата и заметил, как ловко тот двигается в своей родной стихии.
— Ага. Сейчас даже легче. Раньше у меня не было ни химзы, ни нужного оборудования, ни достаточных знаний, ни даже молекулярных капсул, без которых сейчас вообще никуда…
— Кстати!..
Лёха хотел было задать вопрос, но Азамат был заранее готов к нему:
— Стащил. Всё, что ты успел увидеть, мы стащили. Что-то — в бункерах, к примеру, химзу. Что-то — из домов или дач кисенов.
— Чего?! Ты серьёзно?!
— Ага. Тише!
Они двигались под водостоком с улицы, мимо которого ходили люди и разговоры могли привлечь ненужное внимание.
— А потом пришлось два года зону топтать. Магазин выставляли и не всю сигнализацию отключили. Наш промах. А как откинулся, перебрался наверх.
— Я, конечно, тоже в своё время год чалился, но по малолетке. У нас, говорят, попроще.
— Это да. В малолетке хотя бы горбатиться заставляют не забесплатно.
Дорога выматывала. Прошло уже два часа, ровно половина пути пройдена. С разговорами пришлось завязать, ибо усталость давала о себе знать. Пот катился по лицу, попадал в глаза, а мокрая одежда липла к телу. Хотелось сорвать противогаз и вдохнуть, наконец, свежий… кхм, канализационный воздух. Освещения в тоннелях не было, и у каждого на лбу светил фонарь. И только Лёха шёл без него, ориентируясь исключительно на свет фонаря Азамата.
Нога наливалась болью, мышцы с трудом выдерживали нагрузки. Перед уставшими глазами маячила зелёная спина Азамата. В глазах уже начинало двоиться. Азамат, похоже, заметил состояние Лёхи и скомандовал привал. Они опустились прям на пол, привалившись к стене. Сверившись с картой, их группа пришла к выводу, что отныне безопасно и можно было снять противогазы. Лёха сдёрнул его с такой силой, что тот отлетел куда-то в угол и жалобно ударился о стену. От запаха Лёха тут же поморщился и его замутило. Вдруг дыхание через эту ненавистную штуковину показалось ему куда лучшей идеей, нежели вдыхать это. А он и позабыл, каково это, работать в трубах.
Наспех перекусили и двинулись дальше. Короткий десятиминутный отдых и перекус, как ни странно, придали сил и Лёха смог восстановиться. Ещё два часа прошли куда легче, и вскоре они остановились прямо под люком. Говорили шёпотом и старались не шуметь. Раз уж с ними нарисовался неожиданный гость, Лёху тоже пришлось вводить в курс дела. Их отряд принялся неспешно снимать химзу.
— Мы прямо перед складом, — принялся объяснять Санёк, тоже снимая с себя химзу. Лёха последовал их примеру. — Склад находится на охраняемой территории, поэтому действуем тихо. Как стемнеет, вылезаем, а ты за нами, понял?
Лёха кивнул.
— Раз уж ты с нами, то твоя задача — стоять на шухере. Нейрофон поставь на полную беззвучку, даже вибрацию выруби.
Лёха послушно покопался в настройках и взглянул на Саню.
— Пока вы будете склад выставлять, мне что, у дверей отсвечивать?
— Да не, — махнул рукой Азамат. — На самом деле, это я так, для красного словца про шухер сказал. Ты свою задачу уже выполнил, а мы и без тебя всё сделаем. Можешь просто вместе с нами выставлять.
Аза протянул капсулу, которую Лёха принял с каким-то трепетом. Одна из четырёх ячеек была заполнена химзой, но это не страшно. Лёха где-то слышал, что ограничения информационной ячейки составляют сто кило, но это надо проверять. Поскольку он никогда не имел с молекулярными капсулами никаких дел, то и не особо интересовался их характеристиками.
 
— Как только проникнем, на выставку даётся пять минут. Затем обратно в люк и канаем отсюда.
Все закивали. Затем Саня повернулся к какому-то сутулому парню азиатской внешности:
— Чун, приборы готовы?
Вместо ответа, он поднял две руки, в которых сжимал два самодельных прибора с проводами.
— Отлично, — Саня сверился с часами и скомандовал: — Ну что ж, придётся немного подождать.
— А зачем мы так рано припёрлись, если надо ждать? — спросил Лёха.
— Мусора пронюхали, что мы из канализации можем выпрыгнуть, поэтому иногда шаманят по трубам. В таком случае приходится делать большой крюк. Хорошо хоть до камер видеонаблюдения, сигнализации или датчиков движения они пока не дошли, но, думаю, скоро уже поставят… И тогда совсем худо станет.
— Патрули?! — вскинул брови Лёха. — А если, пока мы тут куковать будем, они начнут обход делать?
— Не ссы, — Лёху похлопал по плечу один из золотых, с которым они жили на хате. — Мы тоже не лыком шиты, у нас свои глаза и уши в трубах есть. И уж кто-кто, а наши куда опытнее, чем мусорские ищейки.
На том и порешили. Первое время Лёха никак не мог привыкнуть и успокоиться. Постоянно озирался по сторонам, заглядывал в трубы, прислушивался, осматривал присутствующих и пытался завести разговор. Но ему быстро заткнули рот хлебом и вскоре после перекуса большинство уснуло. Чего и ему посоветовали, ибо силы ещё понадобятся.
Вскоре Лёху растолкали, а он и не заметил, что успел немного вздремнуть. Первый из их группы уже залез по лестнице и находился прямо под люком, прислушиваясь. Время уже подходило к 11 вечера, и в канализации заметно похолодало. Кто-то даже переступал с ноги на ногу и растирал плечи. Пока Лёха оглядывал собравшихся людей, мужчина сверху ловко и бесшумно приподнял люк, положил на асфальт и одним движением подтянул себя наверх. Всё произошло настолько быстро и филигранно, что Лёха сразу понял, почему именно его послали первым. Снизу, повинуясь условному сигналу, оперативно поползли наверх все остальные. Причём Лёха заметил, что этих четырёх человек пустили первыми, что тоже сказало об их индивидуальных задачах.
— Просто двигайся за нами, когда наверх вылезешь, понял? — прошептал на ухо Аза, поскольку всё происходило в полной тишине. — А когда окажемся внутри, просто помести в капсулу несколько наиболее вместительных ящиков. Знаешь ведь, как пользоваться?
Лёха только и успевал кивать. Как и ожидалось, он оказался в очереди последним. Улица встретила теплом, и, наконец, нормальным воздухом, по которому так скучал Лёха. Они вылезли на пустырь в центре города, освещённом тысячью разноцветных рекламных щитов. Азамат также бесшумно закрыл за ним люк, кивнул в сторону большого склада и в полуприседе поспешил за остальными. У двери в свете рекламы Лёха углядел несколько толстых кабелей, к которым было прикреплено то самое самодельное устройство, которое он видел у одного из людей не так давно. Лёха сразу догадался, что оно отключало сигнализацию.
Внутри тёмного склада повсюду мелькали яркие фонари, и ориентироваться было легко. Лёха сразу подошёл к ближайшим ящикам и извлёк капсулу. На бортике металлоптастика манила выемка для молекулярной капсулы, к которой он сразу же и приложил её и нажал на кнопочку сверху. Через пару секунд контейнер развоплотился, а свободных ячеек осталось две. Он никогда не наблюдал процесс разбора на атомы, и был приятно удивлён. Повторив процедуру ещё два раза, Лёха вдруг посмотрел в сторону двери. Мелькнувший красный огонёк привлёк его внимание и Лёха подошёл поближе. Снизу, на уровне пяти сантиметров от земли, к стене было прикреплено какое-то небольшое устройство, мигавшее красным. Красный цвет ему всегда не нравился.