Рабство. Маги. Суета (СИ)
— Завр меня подери…
С другой стороны оленя, будто ниоткуда, появилось чёрное чудовище с восемью длинными лапами, с заострёнными пальцами на них, с головой, напоминающей рыбью с огромными зубами. Мгновение — и чудовище воткнуло конечность с сомкнутыми пальцами в шею оленя. Тот упал замертво, даже не успев ничего понять.
Я стоял с натянутой тетивой и не знал, что мне делать. Что же это за тварь такая? Кто её послал в эти земли? Неужто духи бездны прогневались?
Пока я размышлял, тварь впилась острыми зубами на вытянутой, словно у щуки, морде в плоть жертвы, разрывая её на куски. Мои пальцы вспотели, и я случайно выпустил стрелу, которая полетела прямо в чёрную тварь. Стрела отскочила от панциря существа, которым было покрыто её тело, напоминающее паучье.
Чудовище подняло голову, уставило свой взор на меня и застрекотало, будто кузнечик-переросток.
Я побежал.
— Духи предков, схороните меня! Рано мне к вам присоединяться, у меня дети ещё малые совсем!
Я бежал и молил предков защитить меня. Назад оглянуться было страшно. Больше я не хочу видеть эту тварь. Я не оборачивался, но чувствовал, что она вот-вот догонит меня. Тут я запнулся обо что-то или тварь сбила меня с ног, и я полетел вперёд. Впереди был глубокий овраг, и мой полёт вперёд превратился в падение. Я ударился несколько раз, прежде чем увидел камень, на который летел прямо головой. Мой дух покинул моё тело.
К счастью, пока лишь на время. Я очнулся от холода. Понял, что лежу прямо в ручье, своим телом перекрыв его течение и создав плотину. Справа от меня была уже большая лужа, а вода тоненьким водопадом стекала с моего живота. Я с трудом поднялся на ноги. Меня трясло от холода, болели все кости. Тело было в ссадинах. Где-то я потерял свой лук. Кружилась голова.
Я осмотрелся. Чудовища не было видно, не было и его следов. Видимо, тварь посчитала меня мёртвым и не стала даже подходить. Нужно скорее найти лук и идти домой.
— Что с тобой, Эван? Ты весь грязный и весь в крови! Где твой рюкзак, почему одежда изорвана? Что случилось?
— Так много вопросов, дорогая. Я убегал от зверя и упал. Но всё хорошо, я цел.
— Как? Какого зверя?
— Я… Я не знаю… Я никогда не видел ничего подобного и не слышал от других охотников о таком. Это страшная тварь. Ужасная, похожая на драглов, — сказал я и сам испугался своих слов.
Моя супруга схватилась за голову и еле слышным шёпотом произнесла:
— Неужели последние времена наступают?
— Не знаю… Возможно… Надеюсь, что нет.
— Ах! Защитите нас, духи предков!
— Не переживай так, радость моя. Может быть, это просто хищник, который забрёл к нам из далёких земель. Хищник, о котором мы не слышали, — сказал я, чтобы успокоить супругу, сам не веря своим словам.
— Хоть бы было так.
— Я ничего не поймал. Тварь сожрала оленя, которого я выслеживал несколько часов.
— Ничего, поедим рыбу.
Я не смог толком выспаться. Всю ночь я видел страшных чудовищ, подобных тому, что недавно встретилось мне.
Я решил не идти на охоту. Отчасти потому, что не выспался, и охотник сегодня из меня был никудышный, а отчасти потому, что боялся вновь встретить ту тварь. У нас было немного серебра, так что можно было не охотиться несколько дней.
Я решил навестить нескольких знакомых, чтобы узнать у них слышали, ли они что-нибудь о подобной твари.
Глава 12 Саян. Социальные отношения
Тот, кто жаждет спастись, должен искать благословенные земли. Драглы не будут в них проводить жатву. Ищущий благословенные земли должен довериться своему обонянию, ибо благоухают они. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).
Дни шли. Копать глину становилось всё тяжелее. Скудная кормёжка силы не восстанавливала, да и времени на отдых было не так много. Если местный день также, как наш, состоит из двадцати четырёх часов, то спали мы, наверное, по восемь, а работали по пятнадцать или около того.
Вокруг деревни постепенно появлялась стена. Часть рабов продолжала копать глину и строить из неё и соломы стену, а часть занималась выпасом эйхо и уходом за ними. Кстати, местный воевода в отставке откуда-то пригнал целое стадо этих существ. Так что рабам приходилось пасти и обслуживать примерно пару тысяч голов скота. Видимо, воевода решил сделать скотоводство своим источником заработка.
Ещё нескольких рабов отправили на кузню в помощь местному громадному орку-кузнецу. У меня была мысль попытаться попасть к нему в протеже, а потом открыть ему пару секретов ковки (я ведь металлург по образованию, как-никак, ну и ковкой металла увлекался раньше). Но затем Олаф сказал, что в кузне место самое гиблое, а работа самая тяжёлая. Да и такого, чтобы орки кого-то из рабов отпускали за заслуги или ещё по какой причине, он никогда не слышал. Исключением был лишь праздник Светила. Так что я решил лишний раз не высовываться.
Несмотря на пламенную речь орка в первый день нашего здесь пребывания, я решил испытать судьбу и попытаться сбежать. Конечно же, на это я подбил своих товарищей.
Надсмотрщиком в тот день был Седой. Так мы между собой называли этого орка за его седые волосы. Иногда случалось такое, что Седой отлучался на какое-то время после обеда. Может быть, он уходил к какой-нибудь орчихе или практиковал послеобеденный сон, но другие надсмотрщики себе такого не позволяли. После обеда мы выждали момент, когда он уйдёт. Тогда я, Марон, Терн и Олаф заложили глиной свои мотыги, чтобы исчезновение четырёх рабов не так бросалось в глаза, и побежали через ручей.
Мы готовились заранее, так что на том берегу у нас было припрятано несколько фруктов, кусок сыра и немного сухарей, завёрнутых в кусок грубой ткани. Этого было мало, но это всё, что нам удалось насобирать. Я, как самый крупный из нас четверых, взял мешок, а остальные пошли налегке. Сначала мы бежали, потом перешли на быстрый шаг. Прошло часа два после побега. Нас наверняка уже хватились. А это значит, что скоро по следам отправится погоня. Я уже пожалел о задуманном и содеянном, ведь степь была ровной до самого горизонта, словно по ней проехались огромным катком. А травы здесь хоть и были сочными и толстыми, но в высоту расти почему-то не стремились, и видно нас было издалека. Любой орк верхом на эйхо должен был нас заметить за несколько километров.
К счастью, нам попался какой-то ручей, который мы издалека не заметили. Видимо, укрыться в степи всё-таки можно. Мы решили спуститься к ручью и продолжить путь вдоль него. Я обернулся: погони не было.
Несколько часов мы шли вдоль ручья. Быстро стемнело и было принято решение остановиться на привал. Достали провиант, съели сыр и сухари, яблоки решили оставить на следующий день. Большим количеством провианта нам запастись не удалось, ведь основной едой была каша, её в ткань не завернёшь и под рубаху не спрячешь. Спать решили по очереди. Первым дежурил я. Я так и не понял, что же произошло тогда. Это я уснул, а потом ударился головой об камень или же я потерял сознание от удара по голове. Но очнулся я тогда, когда нас четверых связанными везли обратно в деревню.
Побег не удался.
По возвращению в деревню у нас узнали, кто был зачинщиком. Я признался во всём. Тогда у меня на глазах моих друзей отлупили кнутами по спине, превратив их спины в кровавое месиво. У меня в горле застыл ком. Мне при этом ничего не сделали. После один из орков сказал, что на первый раз нас прощает, но в следующий раз наказание будет более жестоким.
После того случая я пытался бежать ещё два раза, но уже в одиночку. В первый раз меня заметил маленький орчонок и уже собирался позвать взрослых, едва увидев меня, но я сказал, что меня просто отправили искать новое место, где много хорошей глины. Орчонок поверил, но мне пришлось вернуться к работе. Второй раз я дошёл до того же места, что в первый, но останавливаться на ночлег не стал. Перекусил, попил воды из ручья и вышел из поймы. Шёл в темноте прямо по степи. Так я шёл два дня. Припасы кончились, у меня не было воды. Я выбился из сил и понял, что умру от жажды если ничего не предпринять и отыскал в степи дорогу. Там наткнулся на орков, едущих верхом на эйхо, которые сперва избили меня, но воды в конце концов дали.