Охотники Горелых земель (СИ)
— Да, — мы действительно набрели на едва заметную тропу, сделанную дикими зверями. — И уже чувствую запах кабана… Он тут был минут десять-двадцать назад, точнее не скажу, — я принюхался. — И его преследовало… Что-то.
— Что-то?
— Вот этот запах мне уже неизвестен.
Мы ускорили шаг. Ну, то есть, Ранф ускорил шаг, а вот мне пришлось перейти на легкий бег. Спустя двадцать минут размеренного перемещения по протоптанной дикими кабанами тропке, мы вышли на крошечную полянку, где мы увидели удивительную сцену.
Два взрослых кабана, охренеть каких огромных, стояли и напряженно смотрели на странное существо — пухленькое тело невысокого роста, покрытое бурой шерстью, гуманоидное (о какое слово) строение тела, дубина в длинных руках. На существе не было одежды. Именно оно и источало тот самый новый запах. Существо стояло спиной к нам, и потому его лица не было видно.
— О, цверг, — удивленно пробормотал Ранф, — Редко их тут можно увидеть.
— Че еще за цверги?
— Дикие полуразумные тварюшки с Горелых земель. Иногда большими группами могут перебираться через Сверкающий хребет, но обычно их ловят еще в Ехонте.
Цверг сделал несколько шагов к кабанам, задирая дубину к кронам деревьев. Один из зверей, задрав голову, громко и как-то угрожающе завизжал. Кота проняло — захотелось сбежать. Да побыстрее и подальше.
— Э, уважаемый! — окликнул цверга Ранф. Я не заметил, когда он успел закатать рукава — его руки снова были покрыты броней, а из левой уже начали проклевываться трехгранные штыки-рога. — Это моя добыча! Мне нужен целый кабан.
Цверг развернулся. Головная боль молнией прострелила мне правое полушарие, и в памяти всплыло понятие «промежуточное звено». Отлично подходит — уже не обезьяна, еще далеко не человек. Однако, в его низких надбровных дугах, выступающей челюсти и вывернутых ноздрях было что-то эдакое, что позволяло заключить — это не было и никогда не будет человеком. Цверг оценил угрозу и негромко зарычал, обнажив желтые клыки.
Кабаны увидели в нас своих спасителей и шустро развернулись, чтобы дать стрекача. Завидев это, Ранф с кратким выдохом выбросил вперед правую руку. Из микрощелей в броне сильными струями повалил угольный дым, а из ладони вермиалиста вылетел длинный — с меня — белый росчерк, и с тихим хлюпом исчез в теле одного из кабанов. Громко взвизгнув, кабан вместе со своим товарищем окончательно растворились в лесу.
— Мы упустили его, — с неудовольствием отозвался я, оценивая стоящего напротив меня цверга. — А теперь с нами дерется горилла-недоросль.
— Горилла? — удивился Ранф, выпуская одного червя-нить. Тот вылез метра на три и, изогнувшись, просвистел в воздухе. Цверг, явно задумавшись, остановился.
— Это, вроде бы, обезьяна из моего мира. Здоровенная такая.
— А, ясно. Я бы сказал, что он похож на слоти. Тоже такая обезьяна, у нас они могли орехами кидаться.
Цверг решил идти напролом, и кинулся с дубиной наперевес на… меня. Проклятье. С другой стороны, меня уже не хотят пнуть, а идут с оружием. Прогресс налицо.
Думая такие мысли, я выпустил по цвергу пяток гиль, которые прострелили одну из его ног. Зарычав, цверг зарылся носом в траву.
— Ты не должен их жалеть, Джаспер, — строго отозвался Ранф. — Цверги — исчадия Язвы, выходцы из какого-то другого мира. Они плотоядные. Когда большая группа цвергов налетает на деревню, они всегда съедают абсолютно всех, не делая разницу между коровами, собаками или людьми. Так что колебания тут лишние.
С этими словами Ранф подошел к поверженному, пускающему слюни в бессильной злобе цвергу. Раздался резкий свист ловчей особи, и цверга вздернуло наверх — Ранф удерживал его за ногу. Внезапно из плеча вермиалиста полез здоровенный багровый червь, толщиной с руку. Цверг запаниковал, забился, но опутывавший его ловчий даже не шелохнулся. Багровый червь, как исполинская змея, свернулся на шее Ранфа и, прицелившись, одним движением вонзился в живот цверга. Тот утробно завыл. Червь в пару мгновений залез внутрь — не осталось даже крошечной ранки — и вермиалист отпустил цверга. Существо безвольно упало на землю, несколько раз его тело пронзила судорога, а потом он с видимым трудом встал на ноги. Я заметил, что раны на ноге уже начали затягиваться.
— Это теперь новый выворотень, — пояснил мне Ранф. — Цверги никогда не живут поодиночке, так что где-то неподалеку находится логово этих мохнатых дурачков, — вермиалист потрепал существо по покатой голове. Цверг продолжал стоять с пустым взглядом. — Царской особи нужно часа четыре, чтобы прижиться и родить первых защитных и ловчих особей, после чего этот товарищ отправится к родным, где и устроит небольшой, но очень кровавый переполох. Ссох со скалль унн? — спросил Ранф у цверга.
— Сехк, — выдохнул тот.
— Ну и славно. Царская особь помнит, что она из выводка Сехка. Теперь можно быть спокойным. Пойдем за кабаном, фуражир уже закончил.
— Чего? — спросил я. — Какой еще фуражир?
— У Сехка особей под дюжину разновидностей. Фуражиры нужны для поиска и обездвиживания будущей пищи или дома для выворотня. Так что парализованный кабанчик уже лежит где-то неподалеку, и Сехк уже точно знает, где, — словно в доказательство его слов, из указательного пальца Ранфа сантиметров на десять вылезла живая нить. Изогнувшись, она указывала куда-то в ту сторону, куда убежали кабаны.
— Они ведь прямо из тебя лезут, да? — спросил я, углядев каплю крови в том месте, откуда вылезла нить.
— Выворотни используют внутреннюю тьму для места обитания. Если на пальцах объяснять, то они каким-то образом расширяют пространство внутри моего организма. Этакий пространственный карман.
— Это больно?
— Ну да, обычно они лезут сквозь мясо и кожу. Впрочем, я уже столько лет с Сехком, что привык. Кроме того, он вырабатывает вещества, которые затягивают раны куда как быстрее. Но и еды мне нужно больше. Пойдем уже, любопытное создание.
* * *Все вышло именно так, как сказал Ранф. Посреди тропы, буквально в трех минутах, лежал мертвый кабан. Пояснив, что животное умерло мгновенно, фамилиар Фелиции вытянул из трупа тонкого как прутик фуражира, опутал тело ловчими и без каких-либо видимых усилий взвалил на себя тушу весом явно поболее пятидесяти кило. Не делая остановок и передыхов, в умеренно-медленном темпе, Ранф перенес тушу в поместье. Наша охота была завершена.
Потом мы с Гиз и опять же Ранфом разделывали тушу. В это опять же помог вермиалист — его ловчие особи легко поднимали тушу в воздух, где ее и нарезала Гиз (девушка все время косилась на тонких, но юрких червей, вылезающих из предплечий вермиалиста). Вонючую требуху кабана Ранф забрал себе — он выпустил в кучу внутренностей орду небольших худеньких червячков, и забрал их уже раздувшимися и медленными. От органов мало что осталось. Это была первая способность Ранфа, вызвавшая у меня отвращение. На мои эмоции он только пожал плечами — «Сехк тоже хочет кушать».
По итогу, вечером, вся наша семья плюс агенты Яблока уплетали теплую, красноватую из-за обилия специй кашу, а основным блюдом служила сочная, исходящая паром, темно-красная кабанятина, на которой лежали куски подпеченного до золотой корочки сыра. Больше всех съели Ранф и Афина. Ваш покорный слуга же сумел обглодать лопатку. Жесткая, но сочная кабанятина обладала таким глубоким ореховым привкусом, что я бы съел еще и вторую лопатку, если бы уже к концу первой не раздулся, как шарик.
* * *Наутро же…
— Нет, нет и нет, мисс Фольди, — Эдвин был непреклонен. — Я понимаю, что мистер Ранф уже отбыл в Санго, но вам необходимо собраться. Я ни за что не отпущу вас одну.
— Мой Стриж двухместный! Я не смогу взять мистера Оун-Гера с собой.
— В ваш двухместный Стриж прекрасно поместятся аж четыре гаранта вашей безопасности.
— И какие же?
— Вы сами, раз. Во-вторых, я, как тот, кто жил в Княжествах и Санго в частности. В-третьих, с нами едет и Джаспер — он тот, на кого я всегда могу положиться. Ну и четвертый член нашей компании — старина «Ольгерд». Почистите его, и возьмите с собой патронов на три барабана.