Няня для тирана (СИ)

А затем разворачивается и бросает меня, словно не растекалась у меня в руках. Хочет поиграть? Ладно. Поиграем. Всё, чего захочет эта девчонка с охрененными ногами.
Ах эти ноги. Они бы охуенно смотрелись у меня на плечах. Сдерживаю себя, чтобы не выпалить это девчонке. Не сейчас.
Дам ей секунду отдохнуть, а затем заполучу в свою кровать.
Арина
— Не заинтересована.
Выдыхаю, наслаждаясь непониманием и расстерянностью мужчины, а затем направляюсь в сторону бара. Кожа, где мужчина — Клык — касался меня, покалывает. Но мне не нужны такие отношения и предложения. Бросаю последний взгляд на танцпол, но там его уже нет.
— Одну колу, — перегибаюсь через барную стойку, чтобы прокричать заказ.
— А я думал, такие девушки пьют что-то другое, — я опять в капкане рук мужчины. Настойчивый. Не знаю, раздражает это меня или завораживает.
— Какие такие?
— Красивые, сексуальные, — прижимается ко мне, показывая насколько сильно он счёл меня сексуальной. В другой ситуации я бы уже отскочила и врезала наглецу. Но с этим такого не хочется. — Дерзкие. Бросила меня на одного. Я требую компенсации.
Смотрит прямо в глаза, не давая отвернутся. Очерчивает пальцем контур моих губ, а затем наклоняется. Чувствую его горячее дыхание на щеке, заставляющее сердце биться чаще. Совсем близко. Он сейчас поцелует!
Ласкает пальцем щеку, а взглядом всё тело. Слегка облизывает свои губы. Настолько близко, что в этот момент практически чувствую, как задевает языком и мои губы.
Я должна отвернутся, отойти, не подпускать наглеца слишком быстро. Но всё тело словно загипнотизировано его чёрными омутами. В груди тяжелеет, весь воздух исчезает. Дышать тяжело, всё внутри натягивается стрункой в томительном ожидании.
Это не правильно. Нельзя незнакомцу позволят такое со мной.
Ну почему он не целует?
Сама опускаю взгляд на его губы и вижу, как он улыбается. А затем всё-таки делает то, чего мне хочется больше всего. Прикусывает нижнюю губу, всасывая и лаская языком. Весь внешний мир перестаёт существовать, оставляя только нас двоих. Он целует, лишая способности мыслить. Внутри всё сжимается. Никто ещё меня так не целовал — властно, выжимая вздохи и стоны от одних прикосновений.
Скользит руками по телу, лишь слегка касаясь и опускает ладони на задницу. Сжимает, а затем притягивает к себе, толкаясь бёдрами навстречу. Я чувствую выпуклость и сильнее прижимаюсь.
— Ты так и не сказала, как тебя зовут, — выдыхает, когда мы отрываемся друг от друга. Меня бьёт мелкая дрожь.
— А должна?
— Ну, хочу знать имя девушки, которую буду сегодня трахать.
Имя девушки, которую буду сегодня трахать.
Его слова, словно холодная волна, смывают с меня всё наваждение. Я делаю глубокий вдох, приходя в себя. Не понимаю, почему так неприятно. Мы в клубе, где клеятся ко всем с одной целью. Злюсь на себя, что допустила эту короткую близость с мужчиной.
— Тогда советую спросить у той несчастной, что согласиться.
Я бросаю на стойку деньги, выпиваю залпом колу, стараясь охладиться и привести себя в чувство. А затем иду к дальним столикам, где сидят знакомые. Надеюсь, они не видели этого. Мужчина не спешит за мной и я расслабляюсь. Небольшое приключение, которое сразу закончилось.
Нечего себе позволять больше, чем могу принять.
Падаю на диванчик, возле подруги и её парня. Ася жалуется на сегодняшний день.
— Чуть не уронила салаты стоимостью в мою дневную выручку, так ещё странный мужик всю смену цеплялся.
— Что за мужик? — её парень весь подбирается, словно готовиться идти искать этого парня. Хотя все прекрасно понимали, что в Ромчике больше понтов, чем решительности.
— Не знаю, гость какой-то. Он меня от падения спас.
— Приставал? — я поворачиваюсь к подруге. Если да, то нужно было сказать хозяину заведения или мне, мы бы что-то придумали.
Ася была такой же, как и я. Тихоней и интровертом, которой легче было перетерпеть, чем разбираться. Со своими проблемами с семьей и загонами, поэтому мы так легко смогли жить вместе.
Девушка отводит взгляд, так чтобы её парень не видел, но я понимаю. Приставал.
— Поговорим об этом потом, — шепчу ей на ухо.
— Арин, а как же ты сына самого оставила? — одна из девчонок невинно хлопает глазками и широко улыбается. Но я таких знаю — пытается задеть, надавить на больное, показать своё превосходство.
— Под присмотром, спасибо за беспокойство, Наташ, — фальшиво улыбаюсь.
Мне нравится Ася — она прекрасная соседка, пускай мы и не близки, но она неплохая. А вот её компания бесила и я старалась снизить возможность нашего общения. Считали меня недостойной их общества, залетевшей малолеткой, которая не вписывалась. Я и не старалась, но соседка видела, как иногда меня выворачивает от одиночества, и старалась вытянуть развеяться, провести время типичной студенческой жизнью, которой у меня никогда не было.
Многие говорили мне, что рожать в восемнадцать глупо и будет моей величайшей ошибкой. Я оказалась на улице, без денег и вещей, без представления, как жить дальше. Как родить ребёнка, выносить и обеспечить, где взять деньги на квартиру и время на университет.
Возможно, они были правы. Я плакала от бессилия, бегала с одной смены на другую, забегая в сад и университет. Я бы не выдержала, не смогла, умерла бы с голоду, если бы мужчина, совершенно чужой, случайный прохожий, не помог мне. За специфичную плату, но помог, дал шанс на будущее. А дальше всё зависело от меня.
Пришлось учиться подавлять злость и раздражение, объясняя элементарные вещи, которые ребёнку казались очень важными. Привыкнуть к правильному распорядку дня и ставить чужие приоритеты выше оказалось ещё сложнее.
Я часто сидела ночами, уставившись в потолок, а в голове вертелась лишь одна мысль — «Зачем я это делаю, зачем мне все это?», а с утра собирала себя с нуля, натягивала улыбку на лицо и шла воспитывать ребёнка. В оплату мне были улыбки сына, его слюнявые поцелуи в щеку и объятия перед сном.
Что ж, если рожать в восемнадцать было ошибкой — то я с удовольствием повторила бы её.
Иногда нужно совершать ошибки, чтобы получилось что-то действительно прекрасное.
Но за некоторые ошибки мне ещё предстоит заплатить слишком много.
— Я домой, — шепчу Асе, обращая внимания на позднее время.
— Я к Ромчику поеду, — шепчет и смущается, от чего на светлой коже загорается румянец, ещё более выделяя веснушки. Боже, они встречались уже полгода, а соседка краснела от любого намёка на интим.
— Хорошо, веселитесь. Всем пока.
В ответ мне вежливые кивки. Забираю сумку и иду к выходу. Приложение показывает, что такси будет только минут через пятнадцать, но хочу на воздух.
По пути вижу Клыка, всё возле того же бара, флиртующего с какой-то девушкой. Она что-то шепчет ему, прижимаясь близко, как недавно он сам прижимался ко мне. Мне не должно быть неприятно от этого, но раздраженно фыркаю и смешу на выход. Не хочу, чтобы он заметил мой взгляд, хотя он и не смотрит.
Очнись, Арин, и перестань творить херню.
Никогда ни с кем не уходила с клуба, не позволяла так откровенно танцевать или целовать. А тут растеклась лужицей, не способной дышать рядом с мужчиной. Ещё и имя такое дурацкое — Клык.
На улице душно и жарко, не смотря на ночь, и воздух ни чуть не трезвит. Отхожу чуть подальше от шумных компаний. Нужно немного пройтись и прочистить голову. Пока приедет такси, успею обойти клуб.
Хотелось бы набрать лучшую подругу, рассказать о всё, пожаловаться на наглеца. Вот только она давно спала и сказала бы мне в ответ, что нужно было отпустить ситуацию и переспать с красавчиком. Может и нужно было.
Я сворачиваю за первый угол и понимаю, что идея была плохой. В переулке темно, а сзади слышаться голоса. Бросаю взгляд украдкой, не сбрасывая скорости и вижу двух парней, движущихся за мной. Развернуться и пройти мимо них к оживлённой улице вряд ли получиться. Идти вперёд, надеясь, что где-то улизну от них? А если они нагонят и прижмут к стене, и тогда мне не спастись. С одним я бы могла справиться. Врезала бы и бежать, но их двое, крепких бугаев, а у меня из оружия только каблуки и ногти.