Кто ты для меня? (СИ)

В конечном итоге, у нас троих получилось довольно аппетитно и вкусно, думал я, накрывая на стол.
Обед прошёл относительно спокойно, иногда прерываемый нашими с Алисой перепалками, подначками и редкими рассказами Марата о рабочих моментах. В конце я даже вызвался помыть посуду, Алиса пошла собираться на прогулку с подругами, а Марат убирал остатки еды в холодильник.
 — Свят?
Я замер, как мышь под веником. Только не сейчас! Когда я ещё не готов.
 — Да? — Продолжаю намывать тарелку сжимая хрупкое стекло до побелевших пальцев.
 — Не думаешь, что нам надо поговорить?
 — Сейчас?
 — Тянешь время?
Оборачиваюсь к нему. Зелёные глаза смотрят серьёзно, слишком серьёзно.
 — Пусть Алиса уйдёт… — Опять принимаюсь за посуду.
Не хватало ещё, чтобы эта будущая бизнессменка уши грела на наш разговор.
 — Пусть…
Стою как изваяние, вжавшись ладонями в края раковины, боясь лишний раз обернуться и, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Не уходит. Кажется вообще просто стоит за моей спиной. Не слышно никакого движения, только негромкие чертыхания Алисы в комнате для гостей. Мне вдруг захотелось, чтобы она осталась. Пусть дразнит меня, воспитывает, кривляется, только бы не остаться с ним наедине, только бы не начинать этот разговор, потому что я пока ещё не знаю, что ему сказать.
========== Часть 9 ==========
Хлопок закрывающейся входной двери был для меня звуком выстрела. Алиса ушла. Надежда на отсрочку тоже пропала. Единственным спасением было бы появление Нины Павловны, но женщина скорей всего просто читала очередной бульварный романчик, сидя в мягком кресле у кровати спящей Полины.
Мы с Маратом остались один на один. Дальше продолжать делать вид, что я занят мытьём посуды смысла не было — тарелок не осталось.
Оборачиваюсь и со вздохом прислоняюсь к мойке задом, упираясь руками по обе стороны от себя.
 — Не делай такое лицо, как будто тебя собираются убить, — Марат тоже вздыхает и подходит к окну.
Смотрю, как он прикуривает сигарету и садится прямо на подоконник у открытой настежь створки окна. Смотрит куда-то во двор, как обычно бывает, когда он нервничает, вертит в пальцах зажигалку. Наверное ждёт, что я начну этот разговор первым, только вот я и слова выдавить из себя не могу. Смотрю, как он втягивает в себя сизый дым, как выдыхает его губами, образуя туманное облачко, плавно вытекающее за стекло на улицу. Не кстати вспомнился позавчерашний, сворованный поцелуй и мягкость этих губ, держащих сейчас сигарету.
 — Что молчим? — всё так же смотрит в окно задавая свой вопрос.
 — Не знаю что сказать, — выдаю именно то, что вертится в моей голове.
 — Ну хоть бы попытался оправдаться. Убедить меня, что это нелепая дурацкая случайность, обвинить во всём выпивку и стресс, — хмыкает и добавляет: — Что, ничего этого не скажешь?
 — Нет. Не скажу, — опускаю голову. — Я не был настолько пьян и это было не случайно.
 — Получается, ты сказал всё это мне намеренно, не желая позлить или обидеть, а только потому, что ты действительно так думал в тот момент?
 — Да.
 — А сейчас? Ты сейчас тоже так думаешь?
 — Да… — готов залезть с головой под стол.
 — Вот как… И давно это у тебя?
 — Что? — всё ещё не поднимаю головы.
 — Интерес ко мне?
 — Я не могу точно сказать. Как-то всё само собой…
 — Свят? — немного повышает голос. — Посмотри на меня.
Поднимаю глаза и со страхом смотрю в его спокойные зелёные. Как у него получается в любой ситуации держать все чувства в себе, выпуская наружу только спокойствие и уравновешенность?
 — И как оно? — и наверное прочитав на моём лице недоумение, добавляет: — Целовать меня?
 — Блять… — шепчу себе под нос и чувствую, как краснею, словно рак под его взглядом.
 — Настолько плохо?
 — Нет! — выкрикиваю и нервно засовываю руки в карманы шорт, вот я идиот… — Я не совсем понял…
 — Ты не разобрал нравится тебе или нет? Свят, это смешно!
Хочется орать, что я вовсе не это имел ввиду, просто наш поцелуй был таким коротким, мне действительно не хватило времени. Как теперь не хватает слов, чтобы объяснить. Да и Марат не даёт вставить ни звука.
 
 — А ты представляешь хотя бы, что это будет за секс? Ты даже не знаешь, нравится ли тебе целовать мужчину, а ты уже готов подставлять свою задницу! Из-за чего?! Из-за глупого подросткового интереса, чтобы понять как оно? Чтобы попробовать в жизни всё, как говорится? Тебе где-то там показалось, что тебе нравится человек одного с тобой пола и ты решил что всё, ты гей? — в его взгляде скользит злоба и почему-то обида. — Свят, ответь мне?!
 — Всё не так! — я готов расплакаться, и только последние частицы воли и стыд сдерживают мои слёзы.
 — Как же тогда?
Разве я могу сейчас рассказать Марату, как мне нравится наблюдать, когда он занят готовкой или играет с Полиной? Как мне хочется провести пальцами по его напряжённой руке, когда он сжимает руль, сидя рядом со мной на водительском сидении, в редких случаях, когда меня подвозит куда-то? Как хочется иногда вдохнуть этот мутный дым прямо из его губ, чтобы одно дыхание на двоих и пусть даже такое горькое. Да он прав, я не готов подставить свою задницу, пока что не готов. Но моё желание быть с ним рядом, дотронуться, поцеловать, оно есть и с каждым днём оно всё больше. И это не прихоть и не желание выделиться или поэкссперементировать. Но разве я могу это сказать? Нет…
 — Я не знаю… — это всё, что сейчас я могу ему ответить.
 — Понятно. — Тушит выкуренную под самый фильтр сигарету в пепельнице и прикуривает новую. — Тогда давай договоримся?
 — Давай, — киваю головой, как болванчик согласный на любой компромисс, лишь бы не доставали из меня всё это дерьмо, называемое сейчас чувствами.
 — Мы оба делаем вид, что того вечера не было. Ты мне ничего не говорил. Не целовал… Если хочешь, можешь остаться и дальше жить со мной и Полиной. Я не против. Мне бы не хотелось, чтобы ты уходил. Правда. Но у меня условие…
 — Какое? — Мне не нравится то, что он говорит, но чтобы остаться, наверное надо промолчать.
 — Эту тему мы больше не затрагиваем. Ты проводишь свои эксперименты по «нравится-не нравится» на других… парнях, если тебе уж так хочется поиграть в эти игры. К тому же ты берёшься за ум и продолжаешь учёбу. Куда пойти можешь выбирать сам, я поддержу любое твоё решение. И больше никаких пьяных явлений среди ночи. — Оставляет тлеющую сигарету в пепельнице и делает шаг к двери. — Согласен?
 — Да, — бурчу так, чтобы и ему было слышно.
 — Вот и договорились. — Уходит быстро, как будто желая быть подальше от меня.
Отворачиваюсь от пустого проёма двери и залипаю на оставленной сигарете. На автомате оказываюсь у окна и делаю несколько затяжек. Тут ещё витает едва уловимый ЕГО запах, и на фильтре, как будто ещё чувствуется вкус ЕГО губ.
В общем, всё не так уж и плохо. Мне нельзя говорить ему о том, что я чувствую, но мне не запретили показывать…
  *
POV Марат.
Его взгляд, как у побитой собаки до сих пор стоял у меня перед глазами, но я должен был сделать то, что сделал. Он запутался, он сам не знал, что ему нужно, и я был бы последним дураком, если бы поощрял его подростковые выдумки. Это было не нужно ему и опасно для меня, потому что мне не было противно тогда… Я был удивлён, ошарашен и злился, но противно мне не было. Этот поцелуй заставил меня задуматься, действительно ли та забота, которой я окружаю его, была отеческой? Возможно это что-то другое, что сам Свят уже неосознанно понял и рассмотрел, а я остался слеп?
Я же всегда пытался быть к нему терпимее и добрее, больше, чем он того заслуживал, но мне всегда казалось, что я делаю это для Тамары и нашей семьи. Но сейчас Тамары нет и от семьи осталось только то, что осталось, но я попрежнему терплю все Святовы закидоны, волнуюсь, когда он задерживается допоздна, переживаю пообедал ли он. А ещё мне очень не хочется, чтобы он уезжал, как будто вместе с ним уйдёт ещё одна часть нашего маленького мирка. Я думал раньше, что просто привык к нему, как к ещё одному члену семьи. Не считал его сыном, но всегда воспринимал как младшего брата, который иногда выводит из себя, но которому тоже нужна забота и любовь. Возможно моя забота была слишком навязчивой? Слишком похожей на любовь? Он мог не так понять всё, мог выдумать себе чувства, которых у него нет.