Твой первый - единственный (СИ)
– Я могу немедленно только поцеловать тебя, – прошептал практически мне в губы Витя. По телу прошла волна жара, опускаясь к животу. Я ощущала, как горят щеки, как громко бьется сердце и как потеют ладони. Я ощущала невероятную тягу к исполнению этой угрозы и от этого еще больше смущалась.
– Уверен?
– Проверим? – он тоже приподнял голову, касаясь своим носом моего. Влево. Вправо. Чужое дыхание смешалось с моим. Воздух вокруг наполнился нами, в нем витал треск, словно от разрядов электричества. Витя прикоснулся своей ладонью к моей щеке, она была горячей, от этого неожиданного прикосновения во мне будто происходили разряды микровзрывов. Я перестала дышать, замерла в ожидании, которое почему-то походило на пытку и тянулось слишком долго. Мне хотелось спросить, почему Витя не поцелует меня прямо сейчас, почему он медлит, однако даже такая близость, в которой наши губы не соприкасались, сводила с ума.
– И когда начнутся твои проверки? – тихо проронила я, не выдержав.
– А когда бы ты хотела, чтобы они начались? – игриво произнес Шестаков. В его голосе звучало искушение, казалось, Витя наслаждался своим превосходством, победой надо мной. Он не спешил сорвать поцелуй, зато нежно водил пальцем вдоль моей скулы. Сердце налилось чувствами, жар внизу живота становился более ненасытным, я, вроде, дышала, но мне почему-то не хватало воздуха.
– Если ждать придется очень долго, – прошептала я, поражаясь тому, как открыто, флиртую с Витей. Это было совсем не похоже на меня, – тогда я точно передумаю и уйду.
– Размечталась, – усмехнулся Шестаков. И… наконец-то поцеловал меня.
Это было так упоительно и сладко. Это был поцелуй со вкусом лета, нашего детства, поцелуй тоски и любви, которая столько лет хранилась в закрытом чемоданчике, спрятанном ото всех глаз.
Наш поцелуй напоминал стрелу, что пронзала сердце. От него перехватывало дыхание. Рвались стоны. Нас так влекло друг к другу. До дрожи. До мурашек, что табуном рассыпались по спине и плечам. Они обливали горячей волной, раскрывая чувства, позволяя им сорваться с цепи и отдаться страсти, которая теперь витала в воздухе. Удар за ударом. Снова. И еще. Разряд тока по телу. Жар внизу живота. Осторожные движения Витиных рук, одна его ладонь все так же блуждала по моему лицу, другая скользнула по пояснице, пробираясь под майку. Обе были такими горячими. До ожогов. До спазмов и сладкого упоения.
Я не заметила, как Шестаков повалил меня на кровать, нависая сверху. Я не замечала ничего, позволяя по телу разливаться эйфории от сводящей с ума близости. Удар. И снова. Такой громкий. Такой болезненный и необходимый. Мое сердце билось слишком быстро, слишком громко и неистово. С губ Вити сорвался тихий стон, похожий на рычание. С моих тоже, только еще тише, почти неслышно.
Эти звуки напоминали мелодию. Она звучала беззвучно, где-то за пределами Вселенной, мира и реальности, нежно, словно шептала слова любви, те самые, которые я мечтала услышать последние три года.
Я так тосковала по Вите.
Я вновь могла быть счастливой рядом с ним.
Глава 37 - Витя
Мы лежали с Ритой, взявшись за руки. Смотрели в потолок и громко дышали, пытаясь прийти в себя. Поцелуи получились слишком жаркими, у меня в глазах до сих пор искрили звезды. Градус тепла в комнате резко подскочил, словно включили три батареи вместо одной. Мне хотелось снять майку, но вместо этого я сильнее сжал ладонь Риты, не в силах перестать улыбаться.
Все-таки она чертовски круто целуется. Настолько, что я будто очутился на седьмом небе от счастья.
– Как насчет посмотреть фильм? – спросил, немного отдышавшись.
– Поздно уже, – голос Марго выдавал ее смущение, и это в какой-то степени подначивало, пробуждало желание вновь накинуться на нее с поцелуями.
– Тогда, может, сериал? Одну или две серии?
– Просто признай, что ты не хочешь, чтобы я уходила, – с вызовом произнесла Романова.
– Использую все способы.
– Хорошо, – выдохнула она. В воздухе витал запах ягод, запах Риты. Такой яркий, вкусный, я по нему истосковался. – Всего одну серию.
– Только одну.
– Самую короткую.
– Короче не придумаешь.
– Включай уже, – тихо прыснула она. Свободной рукой я нащупал на тумбе пульт и включил телевизор. Сериал мы, конечно, не стали выбирать. Включили первый попавшийся, кажется, то были «Друзья», я практически не смотрел в плазму.
Голоса на фоне меня мало волновали, они звучали отдаленным эхом, словно исходили откуда-то издали, словно до них были сотни метров.
– Свет выключу, – сказал я, понимая, что как-то уж больно светло. С неохотой отпустил руку Марго, поднялся с кровати и щелкнул выключателем. Затем вернулся, но лег уже ближе, позволив нашим плечам соприкоснуться. И какой тут может быть сериал, когда все мысли об этой единственной девушке? Она была слишком близко, и от этого «близко» мой мотор рычал громче, желая вырваться на трассу на запредельной скорости.
Время остановило ход. Мир разделился на два полюса: где-то за моим окном и здесь, в комнате. Я склонил голову, уткнувшись носом в макушку Марго, мне хотелось притянуть ее к себе, прижать к груди и, пожалуй, никуда уже не отпускать. Но я знал обратное: наша близость была дурманом, от которого сносило крышу. Будет слишком сложно лежать рядом и не целовать ее, не касаться кожи Риты, не наматывать на палец прядь ее волос.
Мое состояние напоминало опьянение. Я ощущал себя способным на любой безрассудный поступок. Сказала бы Марго спрыгнуть с самой высокой многоэтажки, я бы, не задумываясь, прыгнул. Сказала бы нырнуть в глубокую впадину, я бы уже рассекал руками воду. Рядом с ней во мне пробуждалась неведомая сила.
И пусть бы целая вселенная была против, разбились бы все кометы, и мир погрузился во мрак, я бы не стал чувствовать себя иначе. Маргарита была словно пламя, зажигающее сердце, она делала меня… особенным.
А спустя полчаса, когда я взглянул на Риту, заметил, что она прикрыла веки и сама прижалась ко мне. Теперь эта девчонка выглядела беспомощной, маленьким котенком, которого принесли с улицы в теплую комнату.
Я аккуратно потянулся рукой к ее лицу, дотронулся до пряди волос, что упала на глаза, и убрал за ушко. Я и не дышал в ту минуту, молчаливо разглядывая девушку своего детства, первую и единственную любовь.
На подушке рядом с Романовой лежал ее телефон. Он неожиданно завибрировал, подсвечивая комнату тусклым светом с экрана. Я испугался, что Марго проснется, а мне жуть как не хотелось, чтобы она уходила. Поэтому, набравшись наглости, я тихонько взял мобильник. Однако входящий абонент был крайней настойчивым, он набрал во второй раз. Дима. Четыре буквы, ненавистные, вызывающие ревность. Я стиснул челюсть и сбросил вызов.
А потом, пусть мне и было не очень удобно набирать одной рукой, написал ему сообщение:
«Рита со мной. Кончай трезвонить. Она уже спит».
Не дожидаясь ответа, я отключил телефон. Взглянул на Марго, на ее слегка припухшие губы и грудь, что медленно поднималась и опускалась.
– Ты только моя, – прошептал тихо я, желая больше никогда не видеть и не слышать это чертово мужское имя.
Глава 38 - Рита
Дни пролетели быстро, я не заметила, как подкрался Новый год. А еще не заметила, что Дима неожиданно пропал из моей жизни. Он больше не звонил, не писал, хотя раньше за ним подобного не наблюдалось. Теперь же Люков стал даже редким гостем дома: он забегал на пару минут, не ночевал и практически не разговаривал. Словно я его чем-то обидела, сделала что-то не так. Мне не хотелось терять лучшего друга, в конце концов, они могли бы подружиться и с Витей. Наверное…
Тридцать первого декабря с утра я пошла по магазинам и выбрала три подарка. Вите купила теплый свитер темно-бордового цвета. В примерочной висело зеркало, и я больше из интереса приложила мужскую вещь к себе, а потом смутилась, вспоминая, как проснулась рядом с Шестаковым. Я тогда выскочила на цыпочках из его комнаты, боясь встретиться с мамой или, не дай бог, с дядей Олегом. Было безумно неловко. Зато Витя чувствовал себя отлично, он до сих пор подшучивал надо мной и играл бровями. За несколько дней границы между нами окончательно стерлись.