Пленница песчаного альфы (СИ)

Меня одарили очередной насмешкой во взгляде.
— Разве воспитанные леди так выражаются? — поинтересовался, коротко стуча в дверь.
— А я не леди. Я рабыня. Забыл? — поинтересовалась ехидно.
— М-м… — протянул Амин довольно, не обращая внимание на скользнувшего в камеру старичка с чемоданчиком. — Я рад, что ты, наконец, смирилась со своей участью.
— Только после того, как ты преставишься, — не смолчала и на этот раз.
— Боюсь, юная леди, чтобы этот волк преставился, нужно что-то большее, чем простое проклятие, — вмешался в нашу беседу третий присутствующий, добродушно улыбаясь при этом.
Темноволосый, с сединой, из среды гамм, приближающийся к порогу своего пятисотлетия. Былая красота его ещё не померкла, но уже начала увядать, прямо говоря, что у оборотня осталось всего пара десятков лет до конца жизни. Что ж, гаммы, и правда, живут у нас меньше всех. Беты вот около тысячи лет. Альфы, соответственно, чуть дольше.
— Ну, значит, никогда! — усмехнулась криво. — Никогда! Понятно? — добавила уже исключительно для Амина.
— А она мне нравится, сынок, — подал голос опять старичок, подходя ко мне ближе и усаживаясь на постель. — Хоть и не кроткого нрава, но достойная альфы.
И опять я разозлилась. На саму себя на этот раз. Потому что почти улыбнулась на его слова! Дурочка безмозглая.
— С пособниками извращенцев не разговариваю, — отвернулась от того, с кем на самом деле очень даже захотелось пообщаться.
— Пожалуй, предпочту не знать таких подробностей, — открестился мужичок, хмыкнув. — Значит, отказываешься кушать, как все, да, красавица? — перевёл тему, доставая из своего чемоданчика длинную полую трубку для кормления больных.
— Я бы тоже предпочла не знать. И я — не все. Пусть их кормит. Всех своих. Остальных. А от меня отстанет. Домой вернёт, — проворчала, покосившись на жуткий агрегат.
В горле тут же встал ком. Вот и Амин едва заметно скривился при виде всего того, что старик раскладывал на постели.
— Конечно, не все. Иначе бы не была здесь, — согласился тот со мной, кивнув больше своим мыслям, чем мне. — Наш альфа, знаешь ли, просто так не рискует. А значит, ты…
— Валид! — окликнул его Амин предупреждающим тоном.
Старик в ответ лишь пробурчал только что-то о том, что он уже которую сотню лет Валид. Я же сжала губы, как можно крепче, борясь с инстинктивным желанием покаяться во всех своих проступках, лишь бы в меня не запихивали… вот эту жуть!
Впрочем, в меня её и не запихнули. То ли глава песчаного клана проникся моим перепуганным видом, то ли и сам не ожидал, что процедура будет выглядеть столь… некрасиво. Но как только Валид потянулся ко мне в стремлении насильно открыть рот, Амин перехватил его руку за запястье, так и не дав коснуться.
— Нет, — коротко, но ёмко обозначил для него. — Уходи.
Старик снова принялся ворчать, но уже о том, что альфа сам не знает чего хочет, но послушно собрал все свои пожитки и ушёл, оставив нас одних.
Амин с тяжким вздохом присел на край постели, с тоской уставившись на стену напротив. Заговаривать не спешил. Я тоже молчала. И в этой тишине удары собственного сердца звучали особенно предательски. Всё громче, чаще. А в груди разливалась чистая боль. Просто потому, что не могла я на него смотреть. Такого.
Почему я чувствую себя виноватой?
Ведь если взывать ко всему разумному, совсем не должна!
Бежать должна…
Как можно скорее.
Без оглядки.
Ни разу не обернувшись.
Никогда!
— Месяц, — наконец, произнёс он. — Дай нам месяц. Потом я тебя отпущу.
Сперва ушам своим не поверила. И бестолковую улыбку еле сдержала. Нет, не потому что была рада обозначенному сроку. Не ожидала, что он пойдёт навстречу. Вот так быстро. Почти легко. И уж тем более не рассчитывала, что…
— Неделя. Потом вы вернёте меня.
Это я сказала?!
Та, кто две секунды назад вовсе не собиралась здесь и дня проводить, если такой шанс представится.
Но ведь сказала.
— И вы больше не будете меня связывать. Совсем. Ни разу, — добавила. — И никакой Розалинды. Или других девушек. Ни одной.
 
— Четыре недели. Связывать буду, но в целях разнообразия секса, — сверкнул на меня весёлым взором своих жёлтых глаз. — Девушек не будет. Ни одной. Кроме тебя.
Предательские удары сердца всё учащались и учащались.
— Неделя. И я позвоню отцу. Не письмо. Звонок. Он, должно быть, уже с ума сходит от неизвестности. Как и мама, — выдвинула встречно. — Потом, так и быть, связывайте, сколько угодно.
— Четыре недели. Один звонок, но без уточнения места пребывания.
— Только скажу, что со мной всё в порядке и я вернусь домой, — согласилась с ним поспешно, — через две недели.
— Четыре, — продолжил стоять он на своём.
— Неделя, — вернулась к исходному.
— Четыре.
— Две! Максимум!
— Договорились, три, — повернулся и принялся меня развязывать.
— Нет, не договорились. Две, — заявила решительно, старательно избегая встречаться с ним взглядом.
Едва осязаемых прикосновений его пальцев — уже за глаза.
— Тогда ещё так посиди, подумай! — прекратил избавлять моё тело от пут.
Ну, я и сидела, думала…
Что ещё мне оставалось?
Соглашаться всё равно не стала. Лишь горделиво вздёрнула подбородок, уставившись на дверь. И ещё очень старалась не обращать внимания на насмешку в золотистом взоре.
— Две недели, — выдала итогом затянувшейся паузы. — И я буду самостоятельно есть. Может быть даже больше не буду бросаться в вас чем попало. Если принесёте нормальную одежду, так и быть, можно прибавить ещё один день. Один!
— Три недели, ты хорошо питаешься, нормальная одежда, прогулки и совместные ночёвки.
А потом ты наиграешься, а я останусь с разбитым сердцем?
— Согласна, — скорее как отражение ответа на свой мысленный вопрос, нежели на то, что он сказал.
Но слово обратно не забрать. На мужских губах расплылась победная ухмылка.
— Значит, сейчас я принесу тебе одежду, и мы идём гулять, — постановил, разрывая на мне путы одним взмахом руки с проявленными когтями.
После чего поднялся и направился на выход. Я же постаралась подавить вспыхнувшую в душе горечь. И улыбнулась ему вслед вполне доброжелательно, в чём-то даже ласково.
— Хорошо…
Неправда. Совсем не хорошо. Но я постараюсь, чтоб так было.
А сердце…
Всё равно не сберегла.
  
Глава 10
 
Мириам О`Двайер
Длинные коридоры, замурованные в бетон, впечатляли сложностью планировки. В прошлый раз, когда оказалась снаружи тюремной камеры, не до того было, чтоб всё подробно разглядывать. Теперь же, пока альфа песчаных волков вёл меня по ним неспешным шагом, удалось разглядеть куда больше.
— Настоящий лабиринт, — выдала уже вслух, как продолжение мысли.
Помимо того, что я, наконец, покинула основное место своего заточения, в кое-то веке надела что-то более существенное, нежели полупрозрачные сорочки. Тёмно-изумрудный наряд состоял из нижнего платья в пол и расшитого сложной вышивкой из белых нитей не менее длинного кафтана с рукавом в три четверти, закреплённым широким поясом. Восточный стиль ощущался немного непривычно, но вполне комфортно.
— Именно так, — сжали мою ладошку крепче. — Построена по моему собственному плану. Пришлось, конечно, помучиться, но Рязанов всё-таки смог воплотить все мои идеи в жизнь, пусть и видоизменив некоторые. Правда, заняло это целых восемнадцать лет.
— Какие у вас… хм… сложные идеи, — восхитилась на свой лад. — Зачем оно вам?
Он ответил не сразу, чему-то усмехнулся, а затем притянул меня ближе к себе за талию.
— Для тебя, — шепнул на ухо и рассмеялся, глядя на моё шокированное лицо. — Вообще в целом даже не вру. Когда-то на этом месте была другая тюрьма. Но её пришлось взорвать. Ну, тогда, когда в клане пустынников почти случился переворот, в котором была замешана твоя младшая сестрёнка Алексия, — припомнил события многолетней давности. — А я с детства люблю изучать всякие интересные исторические места подобного рода. И мне действительно было жаль уничтожать многовековое сооружение. Тогда же мы с Рязановым договорились, что он построит мне новую тюрьму, а я украду и запру здесь свою будущую избранницу. Честно говоря, не думал, что моя неосторожная шутка когда-нибудь обернётся правдой. Но… — пожал плечами. — Желать нужно осторожно.