Отдел непримиримых врагов (СИ)

— Верн был славным вампиром. Понимаю, что это звучит избито, но он правда отличался приятным характером. Конечно, иногда и его затягивали в конфликты, но ничего серьёзного. Так, мелкие споры на незначительные темы. Я даже не могу припомнить, когда и с кем он последний раз ссорился… Наверное, из ближайшего — это та склока с нашей младшей сестрой, когда она закрутила интрижку с человеком. Но тогда многие её пытались образумить. Верн был всего лишь в числе прочих. Да и не стала бы Мила из-за такой ерунды… — он рвано всхлипнул и грубо потёр ярко накрашенные глаза, размазывая чёрные кляксы до самых висков. На какую-то долю секунды Вел захотелось подойти к нему и мягко похлопать по плечу. — Простите, мы были близки, поэтому мне все ещё тяжело… Я правда не имею ни малейшего понятия, кому Верн мог настолько помешать. Он жил тихой, спокойной жизнью. В бизнесе в основном помогал отцу. Не претендовал на большой кусок. Ни у кого не было повода заказывать его убийство. Это просто бред какой-то…
— Возможно, ваша семья занимает место, на которое претендует другой клан? — предположил старший детектив.
— Их клан не имеет никакого отношения к дворянству Флемоа, — грубо влез в допрос Марсель, опустив руку со стилусом. — Даже обнищавший барон отказался бы давать показания вне присутствия личного адвоката. Да ещё и в неформальной обстановке.
— Да, мы обычные горожане, — спокойно подтвердил Теодор, ни сколько не задетый его примечанием. — Наш глава владеет небольшим торговым бизнесом в Аплэдо, другие члены клана либо помогают в семейном деле, либо, как и я, самозанятые. Мы не участвуем в политических играх знати.
— Ваш брат был пристрастен к азартным играм?
— Нет. Не больше, чем другие.
— В последнее время его круг общения изменялся? Может он обзавёлся странными знакомствами? Или примкнул к подозрительной компании? — продолжал методично перебирать теории детектив Грос, совершенно не меняясь в лице. В его холодных глазах и тени сочувствия не проскочило к родственнику жертвы. Словно плевать он хотел на всю ту боль, что читалась в лице Теодора.
— Нет, ничего такого. Ему некогда было впутываться во всякие мутные истории. Он в Ксоре был по делу. Налаживал каналы связи с новыми поставщиками… вечно искал альтернативные предложения.
— Влиятельная любовница? Он состоял с кем-нибудь в отношениях?
— Честно говоря, я не знаю. Верн в вопросах личной жизни всегда был закрыт. Даже если он с кем-то и состоял в отношениях, то не слишком об этом распространялся. Последние пять лет он почти не появлялся на родине. Колесил по всему Саларуну. Жил то в Осхе, то в Нувуа, а половину нынешнего года — в Ксоре.
— Как часто вы поддерживали с ним связь?
— Один или два раза в месяц созванивались по телефону.
— И брат ни разу не упоминал даже вскользь о своей сердечной привязанности?
— Нет, ничего такого не припомню, — после минутной заминки утомлённо произнёс Теодор. — Он вообще больше слушать любил. Если что-то рассказывал, то строго по существу: куда переехал и насколько планирует задержаться; удалось заключить сделку или провалились переговоры. Иногда могли обсудить фильм или книгу, если у него настроение располагало, а у меня свободное время было.
— Из ваших слов можно предположить, что Верн вёл одинокий образ жизни. Он не казался вам несчастным?
— Нет. Верн умел наслаждаться одиночеством. У него была любимая работа. Хорошие отношения с семьёй. Немногочисленные друзья и увлечения. Почему он должен был чувствовать себя несчастным?
— О чём вы говорили во время вашего последнего звонка?
— Я рассказывал о предстоящем турне. Жаловался на загруженность графика. Он собирался посетить несколько моих концертов, которые должны были пройти в пяти городах Лаварии. По его графику выходило, что мы должны были пересечься именно там.
— А что…
— Ваше время кончилось! — в гримёрку ворвалась противная вампирша. — Тедди необходимо подправить макияж, поэтому попрошу вас покинуть помещение.
— Хорошо, мы уходим, — старший детектив тонко ей улыбнулся. Протянул визитную карточку Тедди и коротко бросил: — Свяжитесь со мной, если что-нибудь вспомните.
 
Они направились к выходу, а Вел, плюнув на условности, стукнула резко сведёнными пятками кроссовок, прижала кулак к груди в популярном в Ираше жесте сочувствия и рявкнула:
— Разрешите выразить соболезнования вашей утери! Мы сделаем всё, чтобы найти убийца вашего брата!
— Мацик метнись кабанчиком за фенеком, — услышала она придушенный голос детектива Гроса из коридора, — пока она ещё какой-нибудь ритуальный танец не надумала сплясать, стоя на голове.
И прежде, чем Вел успела возразить, что в традициях Ираша нет танцев на голове, к ней подскочил злющий Марсель. Его глаза чуть ли молнии не метали. Сначала он обратился на флемоанском к Тедди — она терпеть не могла, когда он так делал. Всегда потом полдня мучилась и гадала, какие гадости о ней наговорил этот паскудный упырь, по несчастливой случайности ставший тем, чьей мордой Вел была вынуждена ежедневно наслаждаться.
— Спасибо, — с признательной улыбкой откликнулся другой упырь. Нет. Благородный, хорошо воспитанный вампир. Вот такого бы ей в напарники. Даже с этим раскрасом на пол рожи и смешной причёской, он выглядел в сотни раз приятнее. — Надеюсь, ты ещё заглянешь к нам на концерт!
— Не, спасибо! Я такую муть не слушаю!
— Да заткнись ты уже, — шикнул на неё Мацик, схватил за шкирку и потащил к выходу.
Однажды она точно его прикопает где-нибудь на отшибе.
  
10 глава: Угловой бар
 
Рикард
Фидж выгнала своих подчинённых из лаборатории, чтобы развернуть там крайне важный для её исследований эксперимент, нуждающийся в соблюдении строгой конфиденциальности. Даже стёкла затемнила изнутри в приступе острой паранойи, тем самым подтверждая незыблемую истину: все гении безумны. Впрочем, младшие криминалисты не сильно расстроились, а развернули детективную доску с текущим расследованием их группы и разрисовали её с обратной стороны.
Вяло споря о деталях нового дела, что лишь предположительно имело отношение к особому отделу, эта парочка продолжала сверяться с прихваченными из лаборатории бумагами, чуть что забавно тыкая друг друга носом в факты.
— Раз отпечатков пальцев на орудие убийства нет, то мы можем сделать вывод, что убийца был в перчатках, — чопорно произнёс Оскар, не отрывая взгляда от доски. — Следовательно, убийца осмысленно пошёл на предумышленное, спланированное в меру своих интеллектуальных возможностей, преступление.
— Либо наш злодей стёр отпечатки пальцев, перед тем как выкинуть лом, — не согласился Аллен. — Он мог убить в состоянии аффекта, а уже потом осознать последствия и попытаться замести следы.
— Ладно, допустим. Убийства на эмоциональной почве чаще совершают женщины…
— Каким махровым сексизмом повеяло от нашего большого интеллигента!
— Статистика в целом — вещь неумолимо суровая. На досуге можешь познакомиться с результатами исследований по ксорийским тюрьмам, если ещё читать не разучился. А то я слышал, что в старости нейронные связи отмирают.
Отложив протокол допроса одного из социальных работников сайта психологической помощи «Фабос», Рик аккуратно выдвинул верхний ящик стола, чтобы достать мясные чипсы. Постарался максимально тихо вскрыть предательски зашуршавшую упаковку, а после успешно выполненной миссии устало откинулся на спинку кресла, точно не вкусняшку распечатывал, а бомбу деактивировал.
— По своему жизненному опыту могу утверждать, что статистике сложно верить как науке. Чтобы сведения были объективными и релевантными вне зависимости от огромного числа переменных, нужно соблюдать строгие требования сбора информации. И не допускать искажения интерпретации данных. Слишком много сторонних факторов могут повлиять на конечный результат исследований.
— Пёс с тобой, допустим, статистика ненадёжный источник. Тем не менее у нас ещё есть улика, которую нельзя интерпретировать неверно. — Оскар закрепил на доске при помощи магнитной кнопки фотографию с чётким следом от подошвы ботинка на рыхлой земле. — Отпечаток в двадцать пять сантиметров, совпадающий по рисунку с унисекс кроссовками бренда «Илес». Учитывая глубину оттиска протектора, вес нападающего составлял не более пятидесяти килограмм. Следовательно, всё равно высока вероятность, что убийца — женщина.