Колыбельная виски (ЛП)

— Где твоя машина? — спрашивает Ной.
— Туда. — Я указываю на склон холма.
— Да ладно тебе, Бо. Помоги мне, парень.
Когда мы добираемся до вершины, Ной оглядывается через плечо. Бо качается, и Ной поддерживает его, кивнув в сторону папиного грузовика.
— Только не говори мне... что ты застряла. — Подавив смешок, он опускает подбородок и качает головой.
Я чувствую себя глупой, беспомощной девчонкой, и мне это не нравится.
— Я собиралась его вытащить.
— Понятно. — Ной подтаскивает ко мне полубессознательного Бо. — Подержишь его? — Хватаюсь за Бо, и он со стоном валится на меня. Ной помогает удержаться. — Просто держи его вертикально и дай мне пять минут. — Он поднимает бровь, ожидая ответа.
— Ладно.
А потом Ной бежит вниз по склону, листья хрустят под подошвами его ботинок.
— Я больше никогда не буду так много пить, — бормочет Бо, положив голову мне на плечо.
— Да, хорошо, приятель. — Я похлопываю его по спине, стараясь не вдыхать густой запах бурбона, исходящий от него.
Через несколько минут из-за деревьев показываются фары приближающегося грузовика. Двигатель затихает, когда грузовик Ноя останавливается перед нами. Парень выскакивает из машины, обходит грузовик и перехватывает Бо.
— Пошли, — говорит он, помогая ему дойти до двери. Как только Бо забрался внутрь, Ной идет к водительскому месту и оглядывается на меня. — Ты идешь или как?
Я неловко смотрю в сторону папиного грузовика.
— Я эм…
— Давай же, — говорит он, — я вытащу твой грузовик, но сначала нужно бы уложить его в постель.
— Пожалуйста… — Бо стонет с пассажирского сиденья.
— Давай, — ухмыльнулся Ной, — просто сядь поближе ко мне.
Подмигнув, он распахивает дверцу со стороны водителя, и мне ничего не остается, как залезть внутрь и сесть с рычагом переключения передач между ног. Отлично.
Бо головой ударяется о стекло, когда Ной разворачивает грузовик.
— Ой. — Брат медленно поднимает взгляд на меня, скосив глаза. — Вас двое, Банана.
Я похлопываю его по бедру.
— Ага…
— Алкоголь — дьявол.
— Многое в жизни — дьявол, — усмехается Ной.
Грузовик трясется по тропе, пока не выезжает на поляну. В дальнем конце поля могу разглядеть крошечный домик с единственным включенным светом.
— Как там твоя бабушка? — спрашиваю я.
— О, она пришла вчера и выпила виски. — Он бросает мне озорную усмешку. — Теперь она в порядке.
— Это хорошо.
— Почему вы все кричите? — стонет Бо.
Ной толкает меня локтем и смеется.
— Боже, я помню, каким был в его возрасте, — шепчет он, обдавая мою шею жаром своего дыхания. — Я ненавидел быть подростком.
— Почему-то я в это не верю.
— Да ладно, только не говори мне, что тебе нравилось быть подростком.
Я пожимаю одним плечом.
— Отсутствие ответственности было лучшей частью.
— Хм, даже не знаю. Дай угадаю. — Он поворачивает руль, и шины ударяются о подъездную дорожку. — Ты была популярной девочкой, и, наверное, мальчики забирались на дерево перед твоим домом и стучали в твое окно?
— Нет. — Я закатываю глаза. — Я была девушкой, которая училась, а не развлекалась.
— Что, никаких мальчиков, лазающих по деревьям? Мне трудно в это поверить.
— Никаких мальчиков на деревьях для меня.
Странная ухмылка пляшет на его губах, прежде чем он паркует грузовик позади голубого «Крайслера», который выглядит старше меня. Фары осветили капот, показав толстый желтый слой пыльцы.
— Тебе надо помыть бабушкину машину, — говорю я с улыбкой.
— Ну, во-первых, — он глушит мотор,— она принадлежала моему деду. Во-вторых, она не работает, а в-третьих, — он открывает дверцу машины, — я мыл ее три дня назад, хотя она и не работает.
Ной снова улыбается, и на щеках появляются ямочки, прежде чем выскочил из машины и обогнул капот.
Он помогает Бо выбраться из грузовика, и я следую за ними к парадному крыльцу. Дверь бесшумно отворяется, и мы входим внутрь. Единственный звук — тихое тиканье часов где-то в комнате.
— Я уложу тебя в своей старой комнате, хорошо? — Ной включает настольную лампу, освещая небольшую гостиную, с креслом и цветастой кушеткой у дальней стены, с маленькими вязаными подлокотниками на каждом конце. За кушеткой лежит выцветший экземпляр «Тайной Вечери».
 
Бо бормочет что-то вроде «Конечно», когда Ной ведет его в комнату в конце коридора.
— Ванная комнаты здесь. — Ной входит в комнату напротив и выходит оттуда с пластиковой корзиной для мусора. — Если тебя стошнит, — я останавливаюсь в дверях, наблюдая, как Ной ставит ее рядом с кроватью, — то блюй в нее. Понял?
Бо стонет.
— Хорошо, — говорит Ной, поворачивая Бо набок и запихивая подушку за спину. — Оставайся на боку.
Бо умудряется взмахнуть рукой в воздухе, прежде чем уронить ее, как свинцовый груз, на бок, а затем... он храпит.
Ной смотрит на меня и улыбается, кивнув подбородком в сторону задней части дома. Следую за ним по темному коридору через незапертую заднюю дверь.
Теплый летний воздух окутывает меня в ту же секунду, как я ступаю на старое деревянное крыльцо.
— Вырубился, как лампочка, — шепчет Ной.
— Это точно. — Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и застигнута врасплох тем, как лунный свет высветил сероватый оттенок в его глазах. Ной Грейсон просто ошеломляющий. Что-то, от чего мне не хотелось отворачиваться, но знаю, что должна. Я знаю, что должна это сделать.… — Мне нужно домой, — выдыхаю я.
— Пусть проспится часок.
По крайней мере, я попыталась сбежать.
— Да. Хорошо.
Прислоняюсь к стене дома, нервно потирая руку. Наверно все дело в ситуации. Тот факт, что он заставил меня нервничать, тот факт, что Мэг предупредила меня насчет него. Он работал на моего отца. Мама... Бо…
— Пойдем, — говорит Ной, спускаясь с крыльца.
И как будто от него ко мне протянута невидимая нить, я слепо следую за ним через высокую траву к его грузовику. Он опускает крышку багажника и запрыгивает в кузов. Усмехнувшись, протягивает мне руку.
— Давай же, деревенская девушка.
Беру его за руку и забираюсь в кузов. Это такой простой жест, но он кажется чем-то большим — может быть, чирканьем спички, а может быть, именно таким я и хотела его почувствовать. Мне хочется, чтобы он хотел меня. Я даже не знаю, почему, но почти чувствую себя глупо из-за этого.
Выдохнув, он садится на бортик грузовика.
— Так и будешь там стоять?
Сажусь напротив, сложив руки на коленях. Поднялся легкий теплый ветерок. Музыка от вечеринки у костра смешивается с жужжанием цикад. Меня окутывает запах горелых бревен и душистый аромат кустарника. Это успокаивающая смесь, и я закрываю глаза. Южные запахи и теплая ночь были чем-то, что заставляет меня почувствовать себя беззаботной, хотя бы на мгновение, и впервые за долгое время я чувствую, что напряжение, так сильно сковавшее мои плечи, немного ослабевает.
— Итак, расскажи мне о себе, красотка. Что у тебя за история?
Я пожимаю плечами.
— Рассказывать особо нечего.
— Ерунда.
— Нет, — смеюсь я. — Что рассказывать, когда ты вырос в маленьком городке, в маленькой семье? Здесь у всех одна и та же история.
— Уверяю тебя, это неправда. Ты прожила здесь всю свою жизнь?
— Нет, переезжала в Форт-Лодердейл учиться в колледже.
— Господи, какого черта ты покинул рай, чтобы вернуться в этот город?
Моя грудь сжимается, и я немного колеблюсь, прежде чем выпалила:
— Моя мама больна.
— Ох, — выдыхает он. — Мне очень жаль, я...
— Все нормально. — Я потираю ладонью свою руку.
— Что с ней?
— Рак.
— Боже, я…
— Тебе здесь явно не нравится, — обрываю я его, потому что хотелось еще немного побыть в беззаботности. Момент, когда мне не нужно думать об уродливых сторонах моей жизни. Как бы эгоистично это ни было, мне нужно отдохнуть от реальной жизни. Только на мгновение. А Ной был прекрасным отвлечением. — Если бы ты мог жить где-нибудь еще, где бы это было?