Наследница стихии. Призванная для принца Белых земель (СИ)

Еще никогда не видела ничего подобного. Вот где настоящее царство льда… и ради такого можно стать Снежной королевой.
Мы оказываемся в огромном зале, целиком состоящем из снега и льда. Колонны, пол, лестницы, ведущие под самый свод, окна — все блестит и переливается под искусственным светом. Не знаю, куда встроены светодиоды, не нахожу ни единого провода или прожектора. Кажется, сам лед светится изнутри, переливаясь всеми цветами радуги.
— Но где же сад?
— А вы присмотритесь… — принц указывает наверх, и я понимаю, что с потолка свисают заснеженные цветы и лианы, создавая живой узор над куполом зала.
Мой взгляд скользит по стенам, останавливается на кристаллах правильной формы. Только сейчас замечаю, что их окружают не шапки из снега. Каждый кристалл «оброс» цветами, очень похожими на гортензию. Да и в самих кристалах будто бы замерзли цветы. Размер и форма их лепестков свидетельствует о том, что это местное растение, которого в человеческом мире не найти. Да и где у нас можно встретить гортензию, растущую изо льда? Разве что в фантастических фильмах.
— Если хотите, можете пройтись, посмотреть поближе, — разрешает принц.
Делаю шаг в центр, и мои ноги начинают разъезжаться. Глянцевый пол оказывается самым настоящим льдом. Очень ровным, чистым, но скользким.
— Ой! — пытаюсь схватиться за воздух, но попытка обречена. И если бы не Теодор, вовремя подоспевший на выручку, я так и шмякнулась бы прямо на твердый лед, отбив себе что-нибудь ценное.
— Поймал… — произносит с придыханием, прижимая меня к себе.
Не знаю, отчего мое сердце бьется быстрее: от незапланированных объятий или от адреналина перед падением. Мы с принцем так близко. И я с удовольствием отмечаю, что он вовсе не холодный. В этих странных, но таких волнующих объятьях чувствую жар, исходящий от его кожи. Даже сквозь одежу. И кажется, что мне больше не нужна шуба. Только он. Божечки, о чем я вообще думаю?!
— Спасибо, что не дали упасть, — произношу немного не своим голосом, прижимаясь к сильной груди Тео.
— Для этого я и нахожусь рядом. Вы можете мне доверять Камея, я всегда готов вас поддержать, — его губы трогает легкая улыбка. Наверное, у меня напрочь отсутствует воспитание, и принцессам негоже так себя вести… но мне совершенно не хочется сейчас вырываться из его рук…
Но все-таки стараюсь не выдать свои мысли и осторожно отстраняюсь. Мне бы сейчас коньки. Вот бы отвела душу…
— Вы чем-то огорчены?
— Нет… просто вспомнила детство.
— Расскажите?
— Вам действительно интересно?
— Да, — поддерживает меня за локоть и помогает дойти до более-менее устойчивой и нескользкой поверхности.
— Когда я была совсем маленькой, то любила кататься на коньках, — погружаюсь в воспоминания.
Около нашего дома было озеро, и когда оно замерзало, бабушка выводила меня на лед в стареньких коньках. Как же мне хотелось найти под елкой новенькие, блестящие коньки! Помню, как мечтала об этом… Но мы жили скромно. Откуда у пенсионерки деньги на такую роскошь?.. Об этом я, конечно, говорить не буду, принц не должен узнать, что перед ним самозванка, да еще и простолюдинка.
— Так вы знаете, что такое коньки?! Неужели? Не думал, что в Мааре имеют представление об этом замечательном развлечении, — удивляется принц. И я снова понимаю, что стоит держать язык за зубами. — Вы умеете кататься?
— Совсем немного… — слабо киваю. Не знаю, что теперь сделать, чтобы не показаться подозрительной.
— Не сочтите за дерзость? — он отпускает мою руку, но совсем ненадолго. Лишь для того, чтобы в следующий момент в его руках появилось два хрустальных сапожка с тонким лезвием, прикрепленным к подошве. Страшно прикоснуться: выглядит, как настоящее произведение искусства!
— Это… что? — выдыхаю я.
— Коньки. Позвольте пригласить вас на ледовый танец? — приклоняет голову, отчего непослушная прядка волос спадает на его лоб. Хочется убрать ее, прикоснуться, чтобы почувствовать, насколько они мягкие. Он из тех мужчин, которым совершенно не нужно прилагать усилия, чтобы выглядеть хорошо. Природа и так наградила его идеальной внешностью.
 
— Да, конечно, я согласна, — слежу за тем, как он бессознательно смахивает прядку со лба.
Получив утвердительный ответ, принц расплывается в очаровательной улыбке, и я замечаю рядом со своими коньками пару. Видимо, для него.
Не успеваю озадачиться вопросом о том, как надеть чудо-коньки: изо льда вырастает кресло, очень походящее на трон.
— Присаживайтесь, принцесса. Так удобнее их надевать.
— Благодарю… — немного теряюсь. — Честно говоря, никогда не встречала таких красивых коньков… — признаюсь, смущенно хлопая ресницами.
— Позвольте мне. Я помогу вам примерить.
Этот невероятный мужчина явно задумал свести меня с ума с самой первой встречи… Именно об этом я думаю, когда он встает на одно колено прямо передо мной и… осторожно касается теплыми руками моей щиколотки, заставляя сердце пропустить пару ударов. Интересно, что будет, если он дотронется где-нибудь… еще?
От этого вопроса мои щеки превращаются в два пылающих костра. Не знаю, куда девать руки, куда смотреть, ведь кажется, что мои порочные мысли транслируются на лоб и принц прочитает их как открытую книгу.
Но Тео сосредоточенно занимается тем, что помогает переобуться. Нет, скорее он сам переобувает меня. Медленно снимает с моей ноги домашние сапожки, проводит пальцами по чувствительной коже стоп, заставляя мурашки пританцовывать от наслаждения.
Еще немного и я начну откровенно мурчать, как довольная кошка, которую долго ласкает хозяин.
— Замерзли? — оценивает Тео, согревая мои пальцы на ступнях. Это просто фантастика! Еще никто никогда так не заботился обо мне.
— Здесь довольно прохладно… — окончательно теряю самообладание и слегка прикрываю глаза. Наблюдаю за принцем из-под ресниц, не в силах оторвать взгляд.
Тео наклоняется и немного дует на мои ступни, и в этот момент по всему телу разливается приятное тепло.
— Так лучше? — спрашивает, а затем осторожно надевает хрустальные коньки. Вопреки ожиданиям они нехолодные. Или это колдовство принца так подействовало?
— Да, вы сумели меня согреть, — улыбаюсь, в предвкушении протягивая вторую ножку. Все повторяется. И мне уже не так сильно хочется кататься. Я бы предпочла продолжить этот согревающий массаж.
— Если снова будете мерзнуть, скажите. Я по своей природе устойчив к холоду, могу не заметить и заморозить вас.
Молчу, стараясь выровнять дыхание. Знал бы принц, сколько всего можно согреть у замерзшей девушки… Ох. Что-то я совсем замечталась.
Закончив с моими коньками, Тео умело переобувается и протягивает мне руку. Чувствую себя настоящей королевой, которая восседает на своем троне среди ледяного царства. Непередаваемое ощущение! Но главное, рядом мечта девичьих фантазий воплоти. Статный, внимательный, красивый… на коньках он смотрится настолько органично, словно родился в них. Не удивлюсь, если так оно и было. Эта мысль заставляет улыбнуться.
— Вы, вероятно, катаетесь как олимпийский чемпион? — предполагаю.
— Как кто?! — переспрашивает, удивленно поднимая брови.
— Это такие спортсмены, ну люди, которые всю жизнь тренируются, чтобы потом победить соперников в борьбе… мама рассказывала, — поспешно добавляю. В моем разговоре многовато человеческого. Нужно тщательнее «фильтровать».
Тео недолго раздумывает, а потом кивает.
— Да, в некотором роде я и есть олимпийский чемпион.
— Тогда не откажите мне в любезности… прокатитесь для меня, — смотрю на него с надеждой и предвкушением.
— Хорошо, но пообещайте, что после этого, вы подарите мне танец, — подмигивает.
— Конечно, — горячо киваю. Я не упущу возможности насладиться близким контактом с таким красавчиком.
Моя рука выскальзывает из его руки, он обворожительно улыбается мне и в два шага оказывается на середине катка. Его наряд непохож на блестящие костюмы фигуристов, выступающих по телевизору. На нем простая рубашка серебристого цвета, рукава которой закатаны до локтей. Ее ворот игриво расстегнут, предоставляя возможность созерцать мощную, хорошо сформированную мускулистую грудь, чем я с удовольствием пользуюсь. Красив, идеально сложен… ему не нужны стразы и блестки, чтобы привлечь внимание. Он, кажется, сам блестит под природными ледяными софитами, устремленными в центр ледовой «арены». Они оживают, и освещение меняется: становится приглушенным, мягким. А когда Тео раскрывает руки, чтобы начать свое соло, откуда-то сверху начинает литься потрясающая музыка. Она словно тягучий, подтаявший мед, обволакивает, заполняет пространство звуками. Непривычными, неслыханными и очень красивыми в своей уникальности. Эта музыка непохожа ни на какую, ранее слышанную мной. Мелодия сплетается в узоры, как морозный рисунок на стекле! Звучит из ниоткуда и в то же время повсюду, словно сам лед превратился и в музыкальный инструмент, и в концертный зал. А Теодор так и стоит, раскинув руки и прикрыв глаза. Наверное, настраивается на выступление. И от одного этого зрелища уже учащается пульс.