Августина лучше всех (СИ)

  
Августина лучше всех
   
Часть I. Письма. Письмо 1
 
Дорогая Нора, я начну свое письмо (к счастью, его никогда не прочитает мисса Строг) не с вопросов о здоровье и погоде на побережье, а с более интригующего сообщения. Ровно три часа назад твоя верная подруга вот этой самой рукой, которой пишет сейчас, размашисто начертала на бумаге совсем иные строки:
«Клянусь, что не имею желания или намерения становиться женой гесса Ролана Северина и даже в том случае, если вышеуказанный гесс сделает мне предложение руки и сердца, обязуюсь выслушать его с возмущением и ответить немедленным отказом».
Ну вот теперь, когда я уверена, что ты прочтешь мое письмо до конца только лишь для того, чтобы узнать, кто такой Ролан Северин, можно начинать рассказ с самого начала.
Как помнишь, еще до твоей свадьбы я получила от крестной предложение провести месяц на материке, в родных краях моей матери. Тогда я сообщила всем, что приняла приглашение и даже добилась разрешения у дяди Зенона…
В общем, это была только половина правды… ну ладно, полуправда. Хорошо, хорошо, это была наглая ложь.
Но ты не сможешь злиться на меня дольше минуты, особенно когда узнаешь, какую гениальную аферу задумала и провернула твоя ответственная и положительная во всех других отношениях подруга.
Итак, я ответила крестной, что мне приятно получить ее приглашение и я непременно собралась бы в дорогу, если бы не наклевывающееся предложение (совсем иного рода) от состоятельного плантатора, вниманием которого мне не хотелось бы рисковать.
Я прямо вижу, как ты ломаешь голову, ведь в моем окружении достаточно состоятельных плантаторов, но мало кто из них еще не добрался до своего пятидесятилетия и может взобраться на лошадь без крепкого слова и посторонней помощи. Мой дядя, конечно же, не в счет.
Так вот, это абсолютно мифический господин, я бы даже сказала, мифический и очень-очень ветреный. Если ты еще даже не улыбаешься, то слушай дальше.
В ответном письме я с жаром поблагодарила крестную и тут же попросила об одолжении. Если уж она морально готова приютить в своем поместье скучающую девицу, то было бы неплохо переадресовать это приглашение воспитаннице дяди — Мае Лакшин. Особа сия всегда мечтала побывать на материке, весьма недурна собой, бойка на язык и вечно вертится под ногами того самого мифического, очень состоятельного и очень ветреного плантатора, чем мешает мне строить на него матримониальные планы.
Уверена, брови твои уже достигли начала аккуратного пробора (кстати, как, во имя всего разумного, тебе удается делать его таким прямым?) и ты уже не раз воскликнула: «Но ведь у твоего дяди нет воспитанницы!»
Твоя правда, не было, до того момента, как я ее придумала!
Сейчас начнется сложная часть рассказа, поэтому налей себе кофе и попроси Виктора немного погулять, чтобы он не отвлекал тебя от моих многословных объяснений своим божественным профилем.
Не знаю, обратила ли ты внимание, но у меня серьезная проблема! Да-да!
Мне уже двадцать лет, и я честно не представляю, как переживу последний оставшийся год до своего совершеннолетия. Именно в этот опасный период мой простодушный дядя может выдать меня замуж по своему выбору за одного из своих приятелей или приятеля приятелей просто потому, что это покажется ему правильным. И поверь мне, Зенону Кермезу покажется, так как единственная наследница всего рода. Тот самый мифический состоятельный плантатор, которого я придумала для крестной, очень скоро может стать не таким уж мифическим.
Я не хочу замуж за старика!
Мама успела достаточно рассказать мне о сути супружеских отношений, чтобы сама мысль об этом вызывала дурноту, не хуже ложки касторового масла. Знаю, девицам не принято распространяться о таких вещах, но я ни разу не заговорила с тобой на щекотливую тему лишь потому, что твой Виктор красавец. Будь уверена: если бы ты собралась замуж за дряхлого и морщинистого гесса Люта, я выложила бы тебе все, невзирая на приличия.
 
Вот почему я решила принять предложение крестной. И только лишь она и дядя наивно полагают, что мое пребывание на материке продлится не более месяца. Я не собираюсь возвращаться, пока мне не исполнится двадцать один или пока не найду себе мужа по собственному вкусу.
Как ты понимаешь, первое событие гораздо более вероятно.
А теперь о Мае Лакшин.
Дело в том, что приглашение крестной сразу заставило меня насторожиться. Гесса Версавия недвусмысленно намекала, что уж на материке-то у меня будет более приличный по сравнению с колониями выбор женихов.
И она туда же! Такое ощущение, что их с дядей не разделяет ни океан, ни сложившаяся еще в юности неприязнь.
Меньше всего мне хочется видеть молодых людей, к какому бы блестящему обществу они ни принадлежали, калькулирующих у себя в голове мою родословную и размер приданого. Глаза у них при этом делаются как блюдца, а на лице появляется коровье выражение.
Потенциальным женихам в первую очередь следует думать обо мне, а не об одаренных предках до седьмого колена и плантациях кофе.
Вот поэтому я придумала Маю Лакшин. Помнишь, в половине книг, которые нам когда-то с тобой понравились, героиней была сиротка? Без денег и покровителей, только благодаря личным качествам характера она находила счастье. Не знаю, почему счастьем всегда был муж — наверное, какое-то особое условие от издателя, но это неважно.
Я решила стать такой героиней хотя бы на время.
К счастью, изобразить сиротку, когда ты богата, гораздо проще, чем наоборот — сиротке представиться состоятельной наследницей. Все преображение заняло у меня не больше недели и, уж конечно, не потребовало даже половины имеющихся в распоряжении карманных денег.
Первым делом я взяла себе новое имя.
Достаточно вспомнить, как распорядитель на сезонных балах объявлял мое появление. Гесса Августина Аврора Кермез! Честное слово, я поначалу вздрагивала. У моей новой личности имя должно было быть простым, коротким и тихим.
Меня назвали Августиной по месяцу, в котором я родилась, и Авророй в честь бабушки, на которую так похожа.
Пусть же бедняжка родится в мае, подумала я. Надеюсь, уж сейчас-то ты улыбаешься, чувствуя мою иронию. Естественно, бабушки своей сиротка никогда не знала — так что никакого среднего имени. Ну и согласно традиции колоний, когда подкидышам дают фамилию по населенному пункту, где их обнаружили, моя Мая получила фамилию Лакшин. Если ты и теперь не улыбаешься, медовый месяц слегка притупил твои ранее блестящие логические способности, и я вынуждена объяснить.
Лакшин — город во владениях моего дяди, это раз. С чего бы это полковник в отставке, охотник и закоренелый холостяк взял себе на попечение еще одну девицу, хотя у него и без того племянница на руках? Это два. Ну и вишенка на пирожном — мое поразительное сходство с бабушкой.
Я не знаю, что должно случиться, чтобы, сложив все эти факты, крестная, которая и без того невысокого мнения о гессе Зеноне, не заподозрила в Мае его внебрачную дочь.
Но разве она не узнает свою крестницу, спросишь ты.
Конечно, нет. В этом я была абсолютно уверена. В последний раз, когда мы с ней встречались, я была пухлым ангелочком с хохолком почти белых волос на голове. Людям всегда трудно предположить, что ангелочек перестанет кудрявиться, растеряет все свои щеки и потемнеет до русо-золотистого цвета.
Придумав имя, отправив письмо и не сомневаясь в ответе крестной, я поехала в тот самый Лакшин, чтобы частично купить, частично заказать себе новый гардероб. Мая должна была одеваться в простые, но добротные вещи, а также проявлять чудеса смекалки и разумной экономии.
Бедный дядя потом удивился, что моя поездка обошлась ему в такую скромную сумму. Наивный, он и не догадывается, что, когда женщина тратит на наряды мало, волноваться надо гораздо сильнее, чем когда она тратит все.
Мне же с легкостью удалось убедить беднягу, что куда целесообразнее будет приобрести необходимое по приезде, ведь на материке совсем другая мода и гораздо более прохладный климат.