Обнаружение цели (СИ)

Страну трясло и лихорадило! Но столица постепенно восстанавливалась. И родители, что еще не успели продать свою уральскую квартиру и уже подумывали сбежать обратно мне на радость, решили остаться, дав городу второй шанс.
Из служебной квартиры нас пока не выгоняют. Видимо, бардак бюрократический, и пока не до того. Фирма матери, почти не пострадала от репрессий и «черной ночи». И с работы её тоже не гонят. Так что — трудоустройство.
Деньги, какие никакие, есть, пусть и только те, что были наличностью — основные средства на счетах банка, деньги с продажи отцовой квартиры, оказались замороженными. Зато хоть рубль, подешевел не столь значительно, как все боялись, и его продолжили принимать в магазинах и банках, в том числе и в столице. Сразу же, как они вновь открылись.
Учеба в школах возобновилась только к концу месяца. И то не во всех — моя же была разрушена! И её учеников, просто перераспределили по другим учебным заведением. Классы, решили не пересобрать, просто мой седьмой «А», стал седьмым «Ге», так что для меня принципиально ничего не изменилось. Разве что бегать до парты от дома стало поближе — новая школа оказалась запрятанной прямо в соседнем дворе!
Учителей тоже перераспределили, так что... нет, разница все же есть. Ученики после нового года, уже несколько не те, что были до. Побитые все какие-то, правда, не буквально. Что в принципе понятно — за время излишни длинных каникул, как у них, так и у их родителей, последние — зашугали молодёжь до состояния послушных марионеток. Шаг влево, шаг вправо — расстрел! Ремнем по заднице.
И пусть родители вышли на работу чуть раньше, чем дети, отойти от шока и «прийти в чувства», вновь «опустится» и раскрепостится, они еще не успели. Но чует моя жопа — нас ждет расцвет детского бандитизма! Уж я-то знаю, на что способен мой класс.
— Эй, Санька!.. — услышал я, как один из парней обратился к моему тезке, со скрытым за наивной полуулыбкой предложением подложить учительнице пару кнопок.
А то и всю пачку.
А, не, это был клей! Бедная учительница... хм! И мне даже не жалко зады этих двух придурков, что получат завтра ремня от родителей! Ведь уже завтра — родительское собрание. Прошли две неделя учебы, расписание утрясли, относительно, и теперь надо утрясти прочие вопросы — вот умники, нашли время юбки портить! Могли бы и потерпеть пару деньков.
— А ты чего так улыбаешься, Александра?
— Я? — указал я на себя, и огляделся.
Ну да, «Александра» тут я один, больше некому этим существом быть. И смотрит любопытный, и внимательный, учитель математики, из новых, для нас, и старых, для школы, точно на меня, стоя у доски.
— Неужто уже все знаешь? — без злобы поинтересовался он, и улыбнулся, протягивая руку с мелом в мою сторону.
За две недели я вообще-то успел стать его любимчиком! Ведь я единственный в классе, а он к доске вызвал поочередно уже всех и не по разу, кто может решить примеры из программы их школы.
Да, учебный план этой школы отличается от плана сгоревшей школы-лицея. Он сильнее её! И намного! Пусть и отстает от плана школы, где я учился до переезда. Но я уже всё забыл, за полгода безделья! Так что мне эти примеры, как говорится, как раз, и самое оно, чтобы размять мозги.
— Правильно, садись, пять. — улыбнулся учитель, забирая у меня мелок.
И я вернулся на своё место под звуки скрежета зубов нерадивых одноклассников. Забывают ремни! Забывают! Ой... опять кровь пошла... — углядел я небольшое красное пятнышко на груди, в месте бывшего шва.
Внешне, его уже невидно совсем. Да и ребра срослись, но внутри, в мясе, процесс восстановления по-прежнему продолжается. И иногда, в месте стыка тканей, или где еще, тонкая кожа рвется от давления крови, и... я пачкаю одежду, вынужденно постоянно носить нечто красное.
На родительское собрание со мной в школу пришел папа, прихватив с собой большой и широкий ремень, явно для моей задницы. В его мировоззрении, если родителей в школу вызывают, значит, чадо что-то натворило. А мать, что всегда раньше ходила на такие собрания, оказалась занята, и нам с отцом общими усилиями удалось уговорить её не срываться с работы в очередной раз из-за какого-то, собрания.
 
Хотя если подумать, то, что для меня, что для отца, участие в подобном вновьё. И он вон уже, просверлил в моём виске дырку, буравя взглядам «признавайся дочь, что НА ЭТОТ РАЗ натворила?!» и измусолил весь ремень с мыслью «а не узковат? А стоит ли?». Как видно уже совсем забыв, что мать в школу вызывали по самым лютым пустякам, по поводу и без.
Только вот пришли на собрания от класса, мы чуть ли не единственные. Есть пару учеников без мам, пару мам без учеников, и все. И чуется мне, что по такому случаю, мыть шею будут единственному законопорядочному.
— А мне правда можно, правда можно? — на цыпочках прокрался я в спортзал, оглядываясь, словно что-то украл.
Новый тренер, из этой школы, по физ-ре, которой у нас не было больше месяца с начала занятий — ждали заключение экспертов, что здание не пострадало и годится для занятий спортом, отвлекся от классного журнала и посмотрел на меня озадаченным, непонимающим взором.
Вернул взгляд в журнал, полистал, пощелкал пальцами в мою сторону, не отвлекаясь от книги.
— Александра — угадал его не озвученный вопрос.
— Хваткова, да?
— Угу.
— У тебя годовой зачет стоит! Как так, а? — поднял он еще боле озадаченный взгляд на меня.
Я пожал плечами, смущенно отводя взгляд, тип «ну вот так» и добавил:
— У меня КМС по спортивной гимнастике.
— Ааа! — протянул он понимающе.
Покивал, оглядел меня с ног до головы, и заключил:
— Ну тогда можешь быть свободна!
— Эх... — тяжело вздохнул я, и поплелся обратно, в сторону выхода из спортзала.
Зря только спортивный костюм под повседнев надевал!
— Так, мальчики... — оглядел неровную шеренгу тренер, и бросил взгляд в сторону передевалок — а где девочки?
— Так нет их... — пискнул кто-то из парней.
— Александра! — прилетело мне в спину, когда я уже наступил на порок спортзала.
— Да? — оглянулся с максимально невинным личиком.
— Сходи поторопи их!
— Так нет их! — уже громче заявил Роман, и на этот раз тренер его услышал.
— То есть как нет?
А я заглянул в пустую передевалку и, выглянув, пожал плечами.
— Ну освобождение там, зачеты... кто-то и вовсе болеет.
— У меня тут только у Александры зачет стоит, а освобождений и вовсе нет... — протянул мужчина, листая журнал — А сходи как ты...
— Роман — представился Роман, гордо выпячивая грудь и красуясь.
— К завучу — из парня слова учителя воздух выпустили.
— Ладно... — прошипел он и, сгорбившись, поплелся к выходу.
— А давайте я сбегаю! — вызвался добровольцем я, под взгляды смешенных чувств одноклассников.
Кто-то меня во враги записал, а кто-то — спасибо сказал, остальные — не могут определится. Как всегда, в общем.
— Ну сбегай. — согласился учитель, Ромчик вернулся в строй, что пробило на «хи-хи», а я — умчался к кабинету завуча.
Где он, я как бы в курсе — бывал уже, разок, и не за драку. У нас тут в школе вор завелся, телефоны тырит, и всех трясут уже недели две, не видел ль кто чего.
Но меня, она, блин, запомнила!
— Саша? Что там опять? — увидела завуч меня у себя на пороге — У вас же сейчас физкультура?
— Ага. — кивнул я — Вас там это... — а вот имя физрука я что-то забыл.
Вернее — и не знал!
— Ерофей Кирилычь?
— Угу.
— Зовет? — улыбнулась она, выходя из-за стола, и вздыхая, глядя на мой кивок головы — Ну пошли, узнаем, чем ваш класс опять выделился. А ведь так хорошо учились до перевода!.. — вновь вздохнула она, закрывая дверь и направляясь в сторону спортзала.
Вообще-то нет! Учились мы отвратительно! Сейчас конечно не лучше, но сейчас ребята хотя бы на занятия ходят! И от того им двойки чаще лепят. А еще они от безделья на уроке — ну не учится же на них, в самом деле?! Даже несмотря на все колы, порицания, выговоры и старание педагогов, стали прямо на занятиях, или в перерывах между ними, в туалете, и за школой, коридорах или на лестницах - курить гашиш!