Господство Короля (ЛП)

 Это было из-за папы?
 Знала ли мама уже, каким чудовищем был папа?
 Но она не могла знать. Они познакомились давным-давно. До того, как он начал убивать... или после того, как начал?
 У меня голова болит от одной мысли об этом. Я не хочу зацикливаться на этом.
 Потому что, судя по тому, как развиваются события, похоже, что отец имеет к этому какое-то отношение. Чтобы узнать больше, мне придется спросить у него, а это значит — увидеться с ним.
 От этой мысли у меня во рту появляется кислый привкус.
 Я не хочу встречаться с этим дьяволом до самой смерти. Как только он меня увидит, он убьет и похоронит меня в могиле, которую он вырыл, и в которой не было найдено ни одного тела.
 Мой телефон вибрирует, и я выхожу из своего транса. Я ожидаю, что это Лейла, поскольку мы планировали вместе просмотреть новый отчет бухгалтера. Мы стали строже относиться к этому после того, как последний бухгалтер подставил меня.
 Но это не моя лучшая подруга. Это Джонатан.
 Я сглатываю. Он редко звонит. Если вообще звонит. Он из тех, кто любит отдавать приказы лично или по электронной почте.
 Прочистив горло, я отвечаю.
 — Ты опоздала.
 — И тебе привет.
 — Опоздала, Аврора, — повторяет он. — Ты жаждешь сегодня наказания?
 Ненавижу, как подкашиваются мои ноги при этом обещании. Он превратил меня в нимфоманку, клянусь.
 — Что я сделала? — спрашиваю я.
 — Ты помнишь или нет, что у нас сегодня семейный ужин?
 — О.
 — Точно. О. Я жду тебя здесь в десять, — он делает паузу. — И не крась губы красной помадой. Я не хочу, чтобы эти два панка увидели тебя в таком виде.
 Я улыбаюсь, несмотря на себя. Тонкий способ, которым Джонатан демонстрирует собственничество, всегда приносит мне ощущение силы.
 Иногда он показывает это, когда я препираюсь с Харрисом и высмеиваю его снобистское невыразительное лицо. Джонатан обычно отшивает его, как маленького ребенка. Но это не значит, что его правая рука перестает пытаться доказать мне, что он умеет улыбаться. Но он не может.
 Мое хорошее настроение исчезает, когда реальность того, что меня ожидает, подкрадывается ко мне ниоткуда.
 Семейный ужин. 
 Джонатан решил, что мы будем ужинать с Эйденом, Леви и их женами. Я знаю, что это его способ удержать меня от похода в дом Итана или совместной трапезы с ним, но это не отрицает реальности того, с чем мне придется столкнуться.
Семья.
 Она не моя, но все равно... семья. Джонатана, если быть более точным.
 И из того, что я слышала, и его сын, и племянник являются его копиями — холодными, безжалостными и расчетливыми.
 Эйден даже не разговаривал со мной с того дня, когда он угрожал мне уйти. Я не общалась с Леви, хотя слышала, как Марго говорила Тому, что он иногда навещает меня днем, когда ни Джонатана, ни меня нет в доме.
 Если я могу справиться со старшим Кингом, то, конечно, я могу справиться и с двумя другими, верно?
 Предположим, я даже «справлюсь» с Джонатаном. Во всяком случае, не наоборот.
 Как будто я попала в петлю, и в тот момент, когда я думаю, что вижу выход, все возвращается к началу.
 А теперь мне приходится сидеть за столом с двумя его мини-версиями, которым я совсем не нравлюсь.
 Насколько хуже это может быть?
 Глава 29 
 Аврора 
 Я опаздываю.
 Я могла бы обвинить в этом удушающие пробки, но не буду. Мне нужны были лишние минуты, чтобы смириться с тем, что я собираюсь сделать.
 Не то чтобы это помогло.
 К тому времени, как я открываю двери столовой, все уже сидят за столом.
 Все.
 И все их внимание переключается на меня.
 Моя кожа покрывается колючками от того, что я вынуждена находиться в центре внимания. После публичного шоу, через которое я прошла во время суда над папой, внимание стало моим самым отвратительным врагом. Я делала все, чтобы не оказаться в центре внимания, оставаясь в тени.
 Очевидно, я недостаточно хорошо справлялась с этой задачей, учитывая, что Джонатан нашел меня.
 
 Фокус в этой комнате не похож на тот, который я получила одиннадцать лет назад. Присутствующие здесь люди не хотят изуродовать меня и повесить мою голову на палку. Однако энергетика тоже не радушная.
 Джонатан, как обычно, сидит во главе стола. Его отглаженный черный костюм прилегает к его мускулам, как вторая кожа. Клянусь, этот тиран любит носить только черное, как и его сердце. Ненавижу, как ему идет этот цвет, он подчеркивает темноту его серых глаз и резкие линии челюсти.
 Его худые, мужественные пальцы образуют шпильку у подбородка, когда он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол. Эти пальцы были во мне только сегодня утром, когда он довел меня до оргазма, чтобы подготовить меня к размеру его члена, а потом...
 Я заставляю себя отвести взгляд от него, чтобы сосредоточиться на других. Эйден сидит справа от него, наблюдая за мной с той расчетливостью, которую он унаследовал от своего отца.
 Эльза сидит рядом с ним, язык ее тела полностью противоположен языку ее мужа. Она улыбается и неуверенно машет мне рукой, на что я неловко отвечаю.
 Слева от Джонатана сидит светловолосый мужчина с пронзительными голубыми глазами — вернее, серо-голубыми. Леви Кинг. Единственный племянник Джонатана.
 Я знаю, что он профессиональный футболист «Арсенала», и я видела его фотографии раньше, но вживую он еще более поразителен. Его телосложение кажется более крепким и высоким, чем у Эйдена. Несмотря на то, что он блондин и отличается от других мужчин Кинга, у Леви такой же прямой нос и напряженный взгляд, который должен резать.
 Сейчас он наблюдает за мной так, словно я призрак, пришедший за его жизнью.
 — Черт меня побери. Она действительно похожа на Алисию. Ты уверен, что это не она, дядя?
 — Леви, — миниатюрная девушка с длинными каштановыми волосами и нефритово-зелеными глазами держится за его бицепс и качает головой.
 Астрид Клиффорд. Жена Леви и дочь лорда Генри Клиффорда.
 То, что я нарыла, прежде чем отправиться на свадьбу Эйдена, точно пригодится. По крайней мере, на меня ни с того ни с сего не нападают люди, которых я не узнаю.
 Выражение лица Леви сразу же смягчается, когда он улыбается ей.
 — Я просто говорю так, как я это вижу, принцесса.
 — Леви, — предупреждает Джонатан своим тоном, не терпящим возражений. — Поменяй место.
 — Я всегда сижу здесь, — возражает он. — Почему бы тебе не сказать Эйдену, чтобы он пересел на другое место?
 Его младший кузен бросает на него взгляд.
 — Этого не будет.
 — Все в порядке, — я плюхаюсь на стул на другом конце стола.
 Я понимаю, что нахожусь далеко от остальных, но, возможно, именно такое расстояние мне и нужно.
 По тому, как слегка сузились глаза Джонатана, я могу сказать, что ему это не нравится, но он также должен понимать, что нет смысла затягивать этот вопрос. Особенно с его семьей в качестве компании.
 Семья Джонатана. 
 Эта мысль поражает меня как гром среди ясного неба. Я не подписывалась на это, когда соглашалась на сделку. Предполагалось, что это будет только он, я и секс. А теперь есть члены семьи, и все усложняется.
 За обеденным столом на секунду воцаряется тишина, и я начинаю трогать свою шею, потом часы. Я опускаю руку, когда Джонатан смотрит на меня через стол.
 Он уже говорил это раньше. Что показывать свои секреты — это верный способ воспользоваться своими слабостями.
 Хотелось бы мне быть более естественной в этом запечатывании эмоций, как он. Это одна из тех черт, которыми я восхищаюсь и одновременно ненавижу в нём больше всего.
 
 Его уверенность в себе и то, как он пожимает миру палец, управляя им, это черта, которой обладают только лучшие из лучших.
 Однако быть неспособным прочитать его, не говоря уже о том, чтобы понять его, совсем не весело.