Романов. Том 12 (СИ)

— Развлечете наших гостей беседой, Дмитрий Алексеевич? — спросил с улыбкой цесаревич, прежде чем покинуть внедорожник.
Я последовал за ним и, так же растягивая губы, ответил благожелательным тоном:
— Желание цесаревича — закон для его подданных.
Время откровенностей закончилось, на людях нужно держать дистанцию и следовать правилам поведения в обществе. Разумеется, какие-то вольности позволены, однако злоупотреблять не стоит. Пусть здесь и нет журналистов, но за нами все же наблюдают — как слуги Милославских, так и члены русской делегации.
Пока цесаревич отдавал последние распоряжения, я был предоставлен самому себе. Так что побродил по территории, наполняя легкие чистым лесным воздухом. Не спавшее тело наполнялось бодростью, под ногами сочно хрустели словно специально разложенные мелкие ветки.
Кортеж Герберта уже приехал, сейчас принц Германского рейха приводит себя в порядок, прежде чем явиться на встречу с Игорем Михайловичем. И у меня есть еще немного времени, чтобы сделать звонок.
— «Оракул», вызов Виктории Романовой, — велел я.
Соединение установилось мгновенно. А вот ответила супруга далеко не сразу.
Я видел, что она занята бумагами, разложенными на столе, и полностью погружена в процесс. А потому моя княгиня даже не сразу оторвала голову от документов — просто задумалась настолько сильно, что не осознавала, что лежащий на столешнице телефон звонит.
— Дима, — выдохнула она с некоторым облегчением. — Как ты?
Сказано было с таким чувством, что я сразу же ощутил, как в груди разливается тепло. Воистину, эмоции — это прекрасный дар. От мысли о том, что она обо мне беспокоилась, на лице сама собой появилась улыбка. Настоящая, а не притворная. Это чертовски приятно, знать, что другой человек о тебе переживает.
— Здравствуй, Вика, — ответил я. — У меня все в полном порядке. Полагаю, ты уже видела, что случилось в Варшаве и позднее на границе?
— Конечно! — хмыкнула моя супруга. — Я как чувствовала, что стоит тебе уехать в Москву, как без драк и смертей не обойтись. Дима, я очень за тебя волнуюсь...
— Не переживай, дорогая, все будет хорошо, — заверил я, продолжая улыбаться. — Я смогу о себе позаботиться. А тебе не следует смотреть новости. Твои нервы могут плохо сказаться на ребенке.
— Наши бояре говорят то же самое, — фыркнула Виктория. — Но можешь не волноваться о ребенке, Василиса все время рядом со мной. И Демидовы каждый день справляются о моем самочувствии. Твоя матушка и сестра, кстати, предлагали перебраться в Красноярск, чтобы помогать мне, но я отказалась.
Я хмыкнул.
Ирина Руслановна и сама беременна, куда ей мотаться по стране. А вот Ксения действительно может себе позволить такие визиты. До свадьбы она практически свободный человек, а Михаил Эдуардович до сих пор погружен в дела рода.
Юсуповы активизировали свои действия в Русском царстве, и их проекты требовали неусыпного контроля со стороны главы рода. А тот, пользуясь случаем, нагружал наследника. Вероятно, не только для того, чтобы Михаил обучался, но и в отместку за годы откровенного манкирования обязанностями, прославившие наследника Юсуповых как кутилу и балагура.
— Княгиня Романова действительно была бы лишней, — сказал я, продолжая разговор с супругой. — Но Ксения Алексеевна может и вправду приехать.
— Я бы не хотела обращаться к твоей семье с тем, с чем вполне могу справиться сама, — вздохнула Виктория. — Ты же понимаешь.
Я понимал. С того момента, как моя супруга забеременела, на нее периодически вновь находило ощущение, что она стала Романовой и сидит у меня на шее. Никакой реальной и логической подоплеки в этом не имелось. Однако гормональный шторм, происходящий в организме девушки, и не на такое способен.
— Понимаю, дорогая. Но ты часть нашей семьи, и никто даже не подумает ставить тебе что-либо в упрек, — произнес я примирительным тоном. — А кроме того, это бы помогло и самой Ксении. Ты ведь понимаешь, что ей скоро выходить замуж, и будет полезно пообщаться плотнее с той, кто уже познал тяжелое бремя брака.
 
Аргумент был откровенно слабым. Однако Виктории не требовалось логичного обоснования, только понимание и поддержка. И подсказав ей способ «помочь» Ксении, я эту поддержку выразил.
— Да, пожалуй, у меня найдется, чем с ней поделиться, — после нескольких секунд раздумий согласилась княгиня Красноярская. — Тогда приглашу ее погостить. Дима, ты скоро вернешься?
Я обернулся в сторону беседки.
— Сразу же, как только смогу, дорогая, — заверил я. — Но, полагаю, не раньше недели. Неизвестно, как долго мы здесь пробудем, а потом еще и обратно ехать поездом.
Я видел в виртуальном окне, как Виктория нахмурила брови.
— Хорошо, — вздохнула она и вновь сменила тему. — Я видела твои файлы, но еще в них не заглядывала. Если я посмотрю их вечером, ты не станешь возражать?
— Конечно, не стану, — ответил я. — Отдыхай, моя принцесса. У тебя есть столько времени, сколько потребуется. Заняться делами мы всегда успеем. Так что даже не переживай об этом. Я все равно буду дорабатывать этот черновик. К тому же, возможно, Святослав Святославович что-то дополнит. Так что не волнуйся.
— Спасибо, Дима, — с улыбкой произнесла Виктория. — Все, не буду тебя отвлекать. Люблю тебя, мой дракон!
— И я тебя, — ответил я уже в пустоту.
В виртуальном окне я наблюдал, как в кабинет к моей супруге входит Василиса Святославовна с подносом, на котором исходит паром кружка с каким-то отваром. Похоже, наступила пора принимать укрепляющие целительские зелья.
Взбодренный разговором, я свернул окно в Красноярск и пошел в сторону беседки. «Оракул» показывал движение кортежа немецкого принца, и ехать тому оставалось пару минут.
Слуги Милославских закончили последние приготовления. Цесаревич вышел из своей беседки и, найдя меня взглядом, направился ко мне. Я улыбнулся ему вполне доброжелательно, звонок Виктории серьезно поднял мне настроение.
— Смотрю, прогулка на свежем воздухе вас взбодрила, Дмитрий Алексеевич, — заметил наследник престола, останавливаясь в трех шагах от меня.
— Да, Игорь Михайлович, — кивнул я.
— Повезло вам, князь, у вас такая замечательная жена, — с легкой ноткой зависти в голосе произнес он. — Иногда я завидую вам, Дмитрий Алексеевич. Понимаю, что вы всего добились вполне заслуженно, хотя порой со стороны и кажется, будто судьба сама сует вам в руки сплошные козыри. Вот и Виктория Львовна... Я рад, что у вас все хорошо дома.
О том, что государь решил устроить смотрины первых красавиц Русского царства, не знали только глухие, да и тем уже на пальцах объяснили. Конкурсы по всему государству раскрутились на полную катушку, отбирая будущих претенденток.
Михаил II намеренно не стал ограничиваться благородным сословием. И для царских людей это выглядело крайне положительно — государь не чурался собственных подданных, допускал, что стать царицей может буквально любая девушка.
С другой стороны, это серьезно усложнило игру аристократам. Одно дело мериться друг с другом, иногда интригуя, а где-то и давя соперника силой. И совсем другое — пытаться обойти закон, запрещающий вредить царским людям.
Не все в стране знали о существовании «Оракула», зорко следящего за всем, что творится в русской земле. Однако неотвратимость наказания ЦСБ уже не раз демонстрировала. И благородные рода делали соответствующие выводы — опричники серьезно усилились, и заигрывать с ними крайне опасно.
— Я уверен, Игорь Михайлович, — наклонив голову, произнес я негромко, — что кто бы ни выиграл на этом смотре невест, это будет достойная девушка. И она сможет не только подставить вам плечо в нужный момент, но и стать вашей второй половинкой. По своему опыту знаю, насколько это важно.
Говорить о государственных интересах я не стал. И так понятно, что выбирать Игорь Михайлович станет, опираясь не столько на собственные нужды, сколько на выгоды для Русского царства. Цесаревич — не тот статус, которому допустимо выбирать будущую правительницу, опираясь на эмоции.