Романов. Том 12 (СИ)

— Один! — выкрикнул Петр Глебович, вложив все оставшиеся силы в рывок.
На концах обоих стволов вспыхнули алые цветки пламени. Соколова отшвырнуло к противоположной стене купола, он выпустил свой револьвер и рухнул лицом наземь. А Петр Глебович оторвал руку от раны и поднял окровавленные пальцы вверх.
Михаил Викторович не двигался, его рубашка окрасилась алым. Толпа свидетелей поединка замерла, забыв, как дышать.
Я ощутил движение рядом с собой — это Иващенко положил руку на плечо Ивана Михайловича и сжал его, не давая княжичу ничего сделать. Впрочем, тот смотрел на своего приемного отца и не думал шевелиться.
— Снять купол, — велел государь в полной тишине, и князь Романов тут же подчинился.
Алексей Александрович быстро сместился в сторону, позволяя Ерофееву шагнуть к великому князю. Личный целитель государя опустился на колено перед Петром Глебовичем и, сотворив над ним свою магию, направился к Соколову.
Сквозь шум людей, будто пришедших в себя, я услышал звук, которого подспудно ожидал.
— Назад!
Мой купол возник над полем поединка, и я выдернул магией лекаря за круг.
Михаил Викторович Соколов сделал судорожный вздох, поднял голову и, глядя налитыми кровью глазами перед собой, нашарил рукоять выпущенного револьвера. Уже получивший порцию лечения Петр Глебович сжал свое оружие в пальцах и трясущейся от слабости рукой направил в сторону противника.
— Стоять! — приказал государь, и Алексей Александрович создал между дуэлянтами новое поле.
Соколов выпустил оружие, так и не нажав на крючок. Уткнувшись ртом в землю, он с трудом проталкивал воздух, выдыхая его вместе с кровью.
— Ерофеев, помоги Соколову, — велел Михаил II.
Однако когда Константин Владимирович добрался до князя Выборгского, лишь виновато взглянул на государя.
— Мертв, — констатировал он.
Иван Михайлович судорожно выдохнул. Его стиснутые кулаки расслабились, княжич Выборгский поднял голову, глядя в стеклянный потолок, заливаемый водой. А потом решительно направился в сторону мертвеца.
Никто не стал ему препятствовать, всех слишком занимало обсуждение увиденного. Михаил Викторович проявил просто невероятные чудеса — выжить после такого попадания и умудриться поднять оружие не многие бы смогли.
И вместе с тем все понимали, что умирающий мог попасть в кого угодно — купол-то уже был снят. Так что людям было о чем порассуждать.
Пока Ерофеев лечил Петра Глебовича — уже всерьез, а не как до этого, только поддерживая, чтобы тот не умер раньше времени, пока Ерофеев будет осматривать Соколова, я направился вслед за своим биологическим братом.
Иващенко последовал за мной, при этом держался подполковник напряженно, будто ожидая, что Соколов вновь оживет.
Иван Михайлович снял с себя пиджак и накрыл им тело погибшего. Отрешенное выражение лица княжича не отражало никаких эмоций. По чуть подрагивающим рукам было заметно нервное напряжение, однако мой биологический брат держался.
— Победил Петр Глебович Апраксин, — провозгласил царь тем временем, когда Ерофеев сумел поднять на ноги губернатора Литовского. — Тело Михаила Викторовича Соколова будет передано семье.
Установилась непродолжительная тишина, после которой Михаил II двинулся к сидящему на колене перед мертвым отцом Ивану Михайловичу. Народ разошелся чуть в стороны, пока царь не положил руку на плечо княжичу.
— В случае гибели главы рода, — громко провозгласил государь, — я имею право лично выбрать нового князя. Встань, Иван Михайлович, князь Выборгский.
Тот поднял на него взгляд и, замедленно кивнув, поднялся.
— Семья Соколовых долгие десятилетия стояла на страже международных интересов Русского царства, — глядя на своего непризнанного сына, продолжил царь. — Но больше так не будет. Я снял с тебя все наложенные на род Соколовых запреты, Иван Михайлович. Теперь ты — князь Выборгский. И я надеюсь, что ты принесешь стране столько же пользы, служа ей верно и преданно, как и Соколовы в прошлом. Ступай, сынок, — добавил он по-отечески добрым тоном: — похорони Михаила Викторовича как полагается.
 
Я почти наяву услышал, как сейчас кусает локти Алексей Михайлович, оставшийся в Выборге и теперь лишенный своего кресла главы рода. Если бы царь не лишил Соколовых великокняжеского титула, то и вмешаться в установленный порядок наследования не смог бы. А простому князю царь имеет полное право указать на нового главу рода, если прошлый, разумеется, мертв.
Такого решения государя Ивану его старший брат не простит никогда и ни при каких обстоятельствах.
* * *
Германский рейх, город Бисмарк, родовой особняк кайзера .
— Можешь считать себя частично отомщенным, — с усмешкой заявил Вильгельм фон Бисмарк, кладя газету на стол перед внуком. — Отец твоей бывшей жены был убит на дуэли.
Его высочество Герберт бросил на статью короткий взгляд.
— Зря их царь позволил убить такого человека, — продолжил кайзер, садясь в кресло. — Без Соколова Русское царство ждут темные времена. Он слишком со многими влиятельными людьми в Европе водил близкую дружбу.
Принц не стал отвечать монарху. Герберт думал о другом.
Соколов далеко раскинул свои сети. Даже среди верных Германскому рейху аристократов хватало тех, кто был должен великому князю Выборгскому. И теперь это бремя с них снято, все кредиты аннулированы в связи со смертью Михаила Викторовича.
Как и некоторые обязательства больше не имеют силы.
Однако оставался старший сын, Алексей Михайлович. Он мог претендовать не просто на титул главы рода, но и наверняка имел доступ ко всем секретам отца.
А значит, и к тайнам высшей аристократии Германского рейха. Однако сын — не отец, и избавиться от него труда не составит.
— Нужно пригласить Алексея Соколова к нам, — произнес его высочество.
— Хочешь дать ему политическое убежище? — хмыкнул Вильгельм, глядя на внука.
Герберт покачал головой.
— Подкупим поляков, пусть они его убьют по дороге. Желательно — на территории Русского царства. Те, на кого у Соколовых был компромат, окажутся нам крайне признательны.
Кайзер посмотрел на внука очень внимательно.
— Ты упускаешь одну важную деталь, — сказал он. — В ночь перед дуэлью ЦСБ накрыла целую сеть сторонников Соколова. И единственный способ это сделать — перехватить агентов чужих стран, через которых великий князь вел свои дела. Где гарантия, что и к твоим полякам не подобрались?
Его высочество улыбнулся.
— Я не настолько наивен, чтобы делать это сам. Общество ключников будет радо помочь в нашем маленьком деле. Тем более что это поможет нам ослабить Русское царство.
— Каким образом отведешь подозрения? — уточнил кайзер заинтересованным тоном.
— Когда поляки избавятся от княжича Соколова, мы перебьем их всех. Заодно предоставим русскому царю доказательства, что это был именно польский план, чтобы развязать между нашими странами войну.
Выдержав паузу, принц продолжил:
— Ультиматум Михаила II показал, что мы войны не хотим, — произнес он. — А свирепая облава на польских сепаратистов докажет, что мы готовы на жертвы, лишь бы не воевать с русскими. Никто не ждет от нас такого решительного и наглого хода, все считают нас слабыми и беспомощными. Русский царь не исключение. Когда они поймут, что ошиблись, станет уже поздно.
Кайзер подумал несколько секунд, прежде чем кивнуть.
— Действуй.
  
Глава 9
 
Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
«Оракул» выдал мне выжимку за вчерашний день. Листая отчет за чашкой крепкого утреннего кофе, я одним глазом посматривал на реакцию биржи. Предприятия, принадлежавшие Михаилу Викторовичу, как главе рода, сильно упали в цене на волне всеобщей паники.
Князь умер, и инвесторы стремились вывести свои средства, пока не стало поздно. Хотя причин для паники на самом деле не имелось никаких. Алексей Михайлович не стал наследником, и вмешиваться в дела отцовских компаний не имел права. А новый князь Соколов, назначенный самим государем, уже предупредил своих людей, что ничего менять не станет.