Прерванная бесконечность (СИ)

– Хорошо, – потёрла лицо руками. – Только не здесь.
Мы сели в его машину, и я рассказала Диме краткую версию случившегося. Без интимных подробностей. После ряда нецензурных выражений в адрес Союза Проводников, стражей, Ирмы и несправедливости судьбы он предложил спрятать меня у бабушки Эмилии. Сказал, что она живёт где-то в Псковской области, и вряд ли кто-нибудь когда-нибудь станет искать меня там.
Я хотела поступить так, как сказала Ирма, и не втягивать ни Диму, ни тем более ничем не повинную женщину в свои проблемы, но не нашла сил даже на то, чтобы открыть дверь и выйти из машины. Адреналин, который позволял мне всё это время держаться на ногах, стремительно иссякал. Тело ныло, а голову начал застилать туман. Поэтому позволила Диме позаботиться обо мне.
Может, скоро пожалею об этом решении, но пока нет сил ни на что другое.
  
Глава 13. В бегах
 
Снилось, что я тону. Погружаюсь всё глубже и глубже в холодную тёмную воду. Надо мной проплывали знакомые лица. Вначале родители. Они тянули ко мне руки и что-то кричали, но я не могла дотронуться до их пальцев. Бабушка даже не протянула руку, только печально смотрела и качала головой. Прабабушка изо всех сил старалась доплыть до меня, но невидимое течение мешало ей приблизиться. Следом за ней плыл Алекс. Сильными руками рассекал слои воды. Он оказался ближе всех. Я протянула руку и коснулась его пальцев. Но вода взбунтовалась. Она не хотела отпускать меня. Всё вокруг затряслось, закачалось, а лица пропали, уступив место темноте. В этой тьме я услышала своё имя.
– Полина, проснись, мы на месте, – кто-то тряс моё плечо.
С трудом разлепив веки, я увидела Диму. Шея и плечи затекли. Потянулась, чтобы прогнать боль в мышцах.
– Сколько я проспала?
– Около пяти часов, – он улыбнулся. – Готова встретиться с самой доброй бабушкой на свете?
– Ты уверен, что стоит впутывать её в эту историю? – я не разделяла оптимизм Димы.
– Брось, – он махнул рукой. – Здесь тебя никто не найдёт, можешь не сомневаться.
– Тогда пойдём, – я ещё раз потянулась и открыла дверь машины.
В темноте сложно было рассмотреть дом. Поняла только, что он небольшой и двухэтажный, судя по количеству и расположению светившихся окон.
Дима бодро подошёл к крыльцу, засунул руку под козырёк и достал ключ. Немного повозился с замком и распахнул дверь. Мы зашли в коридор.
– У неё проблемы со слухом, – проговорил он, снимая ботинки и куртку. – Может не услышать звонок или стук в дверь, поэтому всегда оставляет запасные ключи под козырьком.
Я тоже разделась и оставила вещи на скамейке.
Мы пошли на звук телевизора и оказались в гостиной. Бабушка Эмилии сидела к нам спиной.
– Ева Викторовна, добрый вечер! – нарочито громко поздоровался Дима.
Женщина повернулась на голос и широко улыбнулась. Добрая искренняя улыбка. Я почувствовала, как уголки моих губ тоже поднимаются.
– Димочка, здравствуй! – сказала она, поднимаясь. Невысокая, несколько полноватая шатенка с короткими волосами без единого признака седины. Тёмно-серые глаза. Одета в спортивный костюм и меховые тапочки. Она протянула руку к журнальному столику и взяла слуховой аппарат. Похожий носил мой однокурсник.
– Это Полина, я вам про неё рассказывал, – представил меня Дима.
– И не ты один. Приятно познакомиться, Полина, – женщина пожала мою руку. – Зови меня бабушка Ева, никакой Евы Викторовны. Дима, тебя это тоже касается, – она погрозила пальцем. – Располагайтесь, отдыхайте с дороги, а я пока ужин приготовлю. Проводи Полину в комнату Эмилии.
Ева Викторовна ушла на кухню, а мы по узкой и крутой деревянной лестнице поднялись на второй этаж.
– Осматривайся пока, а я принесу вещи, – сказал Дима.
Наверху располагалось три комнаты: две спальни и комната Эмилии. Детская оказалась самой большой из них. Розовые обои с белыми бабочками, огромный шкаф, забитый игрушками и книгами, кровать с розовым покрывалом и белой спинкой, кресло-качалка, письменный стол и стул, тоже белые. Так по-девчоночьи, что я невольно улыбнулась.
 
Дима поставил переноску с Джинн на стол, а рюкзак на прикроватную тумбочку. Я выпустила кошку. Она стала с опаской обнюхивать новый дом, а удовлетворившись осмотром, юркнула под кровать.
– Где ваша питомица, Полина? – мы с Димой одновременно повернулись к Еве Викторовне. Женщина стояла в дверях и держала две миски: с водой и кошачьим кормом.
– Джинн, – позвала я кошку, встав на четвереньки и заглядывая под кровать.
Она высунула мордочку, а увидев еду, выбежала из укрытия и потёрлась о ноги бабушки Эмилии.
– Какая красавица! – женщина поставила миски на пол и погладила кошку. Джинн не стала возражать. И куда подевалась неприязнь к чужакам?! – Нам тоже не мешает подкрепиться. Ужин готов, прошу к столу.
За едой говорили, в основном, Дима и Ева Викторовна. Она только спросила, где я учусь и чего нам с Джинн не хватает для полного удобства.
После ужина Дима попрощался, объяснив, что ему нужно возвращаться в Питер, и пообещал приехать дня через два.
Я помогла бабушке Еве убрать со стола и вымыть посуду. Она сказала, что давно пора спать. Мне ничего не оставалось, как подняться в комнату Эмилии и остаться наедине с собой. Джинн сидела на кровати. Опустилась рядом и погладила кошку.
– Во что я снова вляпалась? – риторический вопрос.
Голова гудела от бесчисленного множества вопросов и отсутствия ответов. Что произошло в междумирье? И какую роль в этом играл Алекс? Действительно ли я владею стихийной магией, или это очередная уловка Хельды? И как объяснить то, что случилось между нами с Алексом? Разыгравшиеся гормоны или нечто большее? Даже сейчас, при воспоминании о его губах и руках, дыхание участилось, а сердце бешено забилось в груди. Я должна бояться, а не хотеть его. Может, это очередное колдовство?.. Алекс, что ты со мной сделал?
Легла на кровать и закрыла глаза. Думала, что долго не смогу заснуть, но разбудило меня яркое весеннее солнце. Шторы, конечно же, не задёрнула перед сном. Часов в детской не было, телефона тоже. Пришлось спуститься в гостиную, чтобы узнать, что уже почти десять утра. Похоже, я отлично выспалась.
Джинн сидела на коленях Евы Викторовны и довольно мурлыкала. Предательница!
– Доброе утро, Полина! – поприветствовала меня бабушка Эмилии. – Как спалось на новом месте?
– Очень хорошо, – ответила я. – Не ожидала, что просплю так долго. Джинн не доставляет вам неудобств?
– Что ты! – она снова погладила кошку. – Она просто прелесть. Думаю, что мы подружились.
– Отлично! Не знаю, что ждёт меня дальше, – реальность быстро испортила настроение. – Возможно, придётся на какое-то время оставить её здесь. Если вы не возражаете…
– Конечно, оставляй, – Джинн спрыгнула на пол, подошла ко мне и потёрлась о ноги. Наверное, она всё понимала… – Моя последняя кошка умерла два года назад, и я решила, что больше не могу заводить новых животных. Но присмотреть за чужими всегда готова. А теперь, девочки, идём завтракать! Ты такая худая и бледная, Полина! Куда только родители смотрят?!
– Да, наверное, питалась бы лучше, будь они живы… – я отвернулась.
– Прости, пожалуйста, я не знала… – Ева Викторовна обняла меня за плечи. – А с тобой всё в порядке? В смысле, не болеешь?
– Нет, всё нормально, – я вначале удивилась вопросу, а потом вспомнила об Эмилии.
День прошёл под руководством бабушки Евы. Поток её неиссякаемой энергии заставлял меня то сажать рассаду, то пылесосить, то вытирать пыль со шкафов, то рассматривать старые фотографии и смеяться над маленьким Димой, то месить тесто для пирогов…
Свою бабушку почти не помнила. Она ушла, когда мне было четыре. Но, почему-то, я всегда представляла её такой же неугомонной.
Знаю, что это непозволительная роскошь, но я расслабилась в этом доме. Впервые после смерти родителей почувствовала себя на своём месте.
К вечеру, выполнив столько домашних дел, сколько и за месяц не делала, с ног валилась от усталости. Я едва доползла до кровати и заснула, как только голова коснулась подушки. Вторую ночь подряд никаких снов. Это радовало и настораживало. Почему Хельда решила оставить меня? Или это очередное тактическое затишье?