Боюсь тебя любить (СИ)

– Я тебя услышала!
– Ты сделала вид.
– Ты тоже делаешь вид, что все в порядке. Но это не так.
– Давай без демагогии. Это мои проблемы.
– А мне казалось, что, когда на безымянном пальце появляется кольцо, – проводит рукой перед моим лицом, – проблемы становятся общими, Ваня.
– Ты хочешь, чтобы я сказал, что все плохо?
– Я хочу, чтобы ты сказал правду.
– Ты и так все знаешь, если звонила врачу.
– Ваня!
–  Операций было много, – притормаживаю на красный, – не все дали действующий и нужный результат. По-хорошему, нужно было делать еще. Но то, что это поможет, очень маловероятно. По факту это просто шанс. Один из. Рулетка. Проще жрать таблетки.
– Можно найти хорошую клинику и…
– У меня нет желания тратить деньги впустую. Если ты в курсе, у меня их не так много, как было у Полякова.
Татка разлепляет губы, но мгновенно захлопывает рот. Не произносит ни слова.
Знаю, что перегнул. Просто вся эта ситуация с ранением и спиной меня до сих пор не отпустила. Работа с психологом была проведена и даже помогла в свое время.
Но вот такая неконтролируемая злость словно выплеск энергии.
Поэтому я и не хочу говорить на эту тему. Исключительно из соображений не сказануть лишнего. Вот как сейчас.
– Прости, – медленно выдыхаю, сжимаю тонкое женское запястье. – Я не это имел в виду.
– Мне нужно на работу, Ванечка. Поговорим вечером.
– Нет уж. До вечера ты дойдешь до такого, что мне потом будет не разгрести.
Щелкаю аварийку и торможу у тротуара.
– Ты изменился.
Она шепчет. В глаза не смотрит.
– И это нормально. Прошло немало времени. Но почему ты снова это делаешь, Ваня?
– Что?
– Отталкиваешь, когда тебе нужна помощь. Ты же знаешь, я могу помочь. У меня есть деньги на любую операцию и не на одну. Зачем-то же я их зарабатывала столько лет. Почему ты не позволяешь тебе помочь?
– Тат…
– Что? Разве я не права? Как мы можем думать о будущем, если ты подсознательно не принимаешь того, что я как бы миллионерша, Токман? Хочется тебе этого или нет… знаю, что не хочется. Ты дал мне время подумать, – смотрит на кольцо, – а сам оказался не готов вот к такой банальности, как деньги. Ты сказал, что летишь в командировку, так вот, разберись, пожалуйста, в себе.
  
78
 
Тата
Ваня улетает раньше, чем должен был.
После разговора в машине мы не перестали общаться и не спрятались по норам. Совсем нет. Мы созваниваемся каждый день. Разговариваем обо всем, но при этом обходим стороной главную тему нашего конфликта.
Это не конец света, это всего лишь еще одно маленькое испытание, которое мы преодолеем.
Раньше я бы сбежала. Ушла от проблем. От страхов и боли. Раньше, не теперь.
Правда, несмотря на позитивный настрой, перед моим полетом в Питер мы ссоримся вдрызг из-за моей очередной поездки к Денису в СИЗО. А что мне остается делать?
Ксюшу, свою девочку, он видеть не хочет, потому что решил, что без него ей будет лучше. Она там страдает. А я… я не понаслышке знаю, как это больно, когда человек решает за двоих с полной уверенностью, что так тебе будет лучше.
Токману этого, кажется, не объяснить.
А вот приглашение Громова в его загородный питерский дом становится очередным испытанием. Я все еще немного зла на Ваньку и хочу побыть одна. Хочу, но в глубине души понимаю, что эта ссора с легкостью может перерасти во что-то глобальное. Поэтому и лечу. Несмотря на всю ту злость, я слишком сильно по нему соскучилась.
Плюс мой менеджер успела организовать для меня съемку в северной столице, так что я сначала под вспышку камеры и лишь потом к ребятам.
Конечно, у меня нет проблем, чтобы просто взять и прилететь к Ване в любой из дней этих затянувшихся недель. Но мы же вроде как взяли паузу на очередное раздумье. Глупая была идея.
Поэтому знакомство со Стёпкиной пассией для меня превращается в сводничество со своим же будущим мужем.
В голове я уже нарисовала идеальную свадьбу и даже присмотрела платье. Только вот кольцо сняла, перед тем как ехать в аэропорт. Не хочу никаких вопросов ни от Стёпки, ни от брата. Всему свое время.
 
– Это вы так гостей встречаете?  – повышаю голос, оказываясь в Громовской обители. На самом деле голова просто раскалывается после перелета.
Милая голубоглазая девочка вздрагивает, устремляет взгляд к двери и нервно разглаживает ладонями свою футболку.
– Натаха, мы на семь договаривались, – басит Громов, приобнимает девочку за талию. Хорошенькая, но совсем молоденькая, на вид ей лет восемнадцать. Больше ну никак дать не могу. Кстати, они сидят на полу рядом с кухонным островком. Кажется, я отвлекла ребят от чего-то важного…
– Ты мне что, не рад? – говорю непринужденно, стараясь не акцентировать внимание на этой парочке. – У меня съемка отменилась, и я решила приехать пораньше. О, как у вас тут миленько, – насмешливо смотрю на диван, заваленный вещами. Знаю, какой Громов аккуратист, этот бардак совершенно не вписывается в интерьер. – Вы бы хоть встали для приличия, я так-то гостья.
Громов откровенно ржет, поднимается на ноги и утягивает подружку за собой.
– Наташа, – протягиваю руку новой знакомой.
– Ульяна, приятно познакомиться.
– И мне. Кстати, братец мой будет? – обращаюсь к Стёпке.
– Само собой.
– Блин, ладно, придется сделать упор на винишко. Ты пьешь? – спрашиваю Ульяну.
– Немного.
– Сойдет. Эти же ухрюкаются.
– Слушай ее больше, - Стёпка закатывает глаза.
Спустя некоторое время во дворе слышится шум. Это либо Серёга, либо Ваня. Приезд второго я жду как манну небесную, не иначе.
Первым в доме появляется брат, как раз в тот момент, когда юная балерина, а Ульяна оказывается именно ей, показывает мне очередной пируэт. Я от природы не слишком дружу с растяжкой, потому все выходит уж очень криво.
Серый не упускает момент бросить мне очередную шуточку про возраст и назвать «мать». До сих пор думает, что меня парят цифры в паспорте. Как бы не так.
А вот когда открывается дверь и на пороге появляется Ваня, мне хочется спрятаться. Токман бросает на меня быстрый взгляд, кивает и пожимает ребятам руки.
Делает вид, словно мы не знакомы. Обиделся.
Конечно, в крайнем разговоре я бросила ему что-то вроде «ты мне никто, чтобы что-либо запрещать».
Знаю, дура. Но поделать с собой ничего не могу. Я, может, тоже обижена на его скрытность.
Время несется со скоростью торнадо. Наступает вечер. Во дворе холодает. Даже разожженный костер не помогает согреться.
Улька уходит спать.
– Все? Симпатюличка не выдержала, рухнула спать? – делаю шаг к Стёпке, который только-только вернулся на улицу.
–  Рухнула. Завязывала бы ты уже…
– Ой, не лечи. Хорошая девочка, – сажусь на скамейку, и Громов делает то же самое, – у тебя прям глаза горят, давно я такого не видела, Громов. Ты влюбился?! Поздравляю.
– Азарина, твоя проницательность просто неповторима.
– Шутки шутками, но я за тебя рада. Правда рада, вы крутые, – мельком смотрю на Ивана, который о чем-то спорит с Серёгой. – У братца тоже, походу, кто-то появился, он сегодня целый вечер от телефона не отлипает.
– Он всегда в нем. Бизнес.
– Нет, это другое. Посмотри, вот ему опять что-то пришло. Видишь, дерганый какой, улыбается, готов в любую минуту сорваться отсюда? Так что я на сто процентов уверена, у него кто-то есть.
– Может, тебе в «Битве экстрасенсов» поучаствовать?
–  Да, там я еще не была, – смеюсь, привлекая к себе Ванькино внимание. –  Ладно, Стёп, прав ты. Пойду спать.
Взмахиваю рукой в знак прощания и поднимаюсь на второй этаж, в одну из гостевых спален. Долго не могу уснуть. Через приоткрытое окно слышу мужской смех и голоса. Четко могу определить, когда говорит Ваня. Суть, конечно, не улавливаю. Но мне хватает интонаций.
Дверь в спальню открывается, когда на улице начинает светать. Распахиваю глаза, моментально выныривая из дремы. Слышу шаги, шорох одежды.