Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ)

— Точно!
— А без него все получилось!
— Да, легко, как раньше!
— Отец подарил мне его, он дал мне этот артефакт не просто так! — азарт и играющая на лице улыбка постепенно испарялись с личика воодушевленного мальчишки. Уже скоро все это обратилось в озадаченность. Кирк нахмурился. — Наверное, он не хочет…
— Чего не хочет?
— Он не хочет, чтобы я был мечтателем!
Кирк поведал Элфи, что отец всегда привозил ему подобные вещицы. Одни забирал, другие давал и всегда заставлял носить их с собой. Зачем, если Кирк не мечтатель? С этими штуками не мог мечтать даже тот, кто точно обладал мечтательным талантом! Они как-то влияли. Блокировали мечты. Но зачем?! Дети шли по саду и настолько увлеклись обсуждением своих догадок, что не заметили, как ветер колышет кроны деревьев. Ветер будто сопровождал детей. Наконец они вышли на одну из узеньких каменных троп, которая должна была непременно вывести их на главную аллею.
— Ой, Элфи, смотри! Это тут сидел Степан?
— Похоже, да…
Сливовое дерево, под которым старик вспоминал свою жену и взывал к призракам, играло красками. Оно переливалось в лучах изнаночного солнца красным и синим, желтым и черным. Это было прекрасно! Это было невероятно… Дед Степан видимо уже ушел, но слива мигала яркими цветами.
— Это сделал Степан? Какой он крутой мечтатель!
— Постой здесь, — кинул Кирк и пошел к дереву.
— Может не надо? Кирк, давай уйдем. Вдруг он где-то здесь?..
— Сейчас…
Беккет сорвал две сливы и посмотрел на них. Они меняли цвета и иногда, лишь на секунду были похожи на обычные сливы, но потом снова и снова изменяли расцветку. Кирк попятился к Элфи, не сводя взгляда с дерева.
— Теперь пойдем! — сказал он и отвернулся.
На этот раз вэйшебы без труда нашли выход из сада. Собственно говоря, выход просматривался весьма отчетливо от радужной сливы Степана. Элфи подскочила к скамейке с коронованным стариком и поклонилась ему:
— Ваше Величество… Ой, Кирк, посмотри! Он похож на нашего деда. Вылитый Степан!
— Что-то есть…
— Ваше Величество, царь сада Изнанки, мы просим разрешения полакомиться вашими плодами. Ищущий Знания и я… Кстати, а действительно, давай попробуем!
Кирк отдал одну из слив Элфи, предварительно изучив каждую в надежде угадать какая из двух окажется со сливовым вкусом. Глядя друг на друга, они одновременно надкусили их. Сладкий сок растекся по ртам. Детки хором сказали:
— Вкусно! — а потом рассмеялись.
— Кстати, а почему мы диски для перемещений не использовали, когда бегали от Степана? От страха все позабыли, — сказала Элфи.
Кирк почувствовал себя глупым. Уже второй раз за месяц! Почему он не подумал про диски раньше? По правде, он никак не мог к ним привыкнуть. Страх и вправду отключает мозги…
— А я и не забыл. Просто не знал, что ты настолько напугана, — слукавил мистер Беккет.
  
Глава 4. Жасмин
 
Скамья у входа в сад, вместительная сумка, болтающиеся ноги в тщательно начищенных ботиках — Кирк Беккет с книгой в руках пристроился рядышком с кованным королем. Тишина и безветрие благоволили мыслительному процессу. На разворот книги мальчишка положил птичью статуэтку. Уже много дней Кирк раздумывал о назначении человека-птицы, а вчера он небрежно швырнул статуэтку под ноги Беккету-старшему со словами:
— Не верю я в эту чушь про атрибуты аристократов!
Кирк планировал застать отца врасплох и по его реакции оценить насколько эта вещица важна. Испугается ли отец или придет в ярость от выходки сына? К сожалению Кирка, ничего подобного не случилось.
Отец прищурился, стряхнул с рукава своего пиджака несуществующую пылинку и подошел. Он взял сына за плечи:
— Все! Все надо подвергать сомнению, обдумывать и соотносить с фактами. Все, но не стремление родителей позаботиться о лучшей жизни для своих детей. — Кирилл Беккет поднял человечка с птичьей головой и положил в карман брюк своему сыну. — Ум это еще не все!
— Но знания требуют все!
— Хм, не все, Кирк. Далеко не все…
Шатен с карими глазами и сосредоточенным взглядом, оценивающим всех и вся, смотрел на сына со слегка пренебрежительной улыбкой. С такой… покровительственной, что ли.
 
Кстати немного о Беккете-старшем.
На переносице отец Кирка носил глубокую короткую морщинку, которая образовалась из-за привычки много думать и все на свете анализировать. Он постоянно учился, и никогда за всю сознательную жизнь Кириллу не казалось, что он достаточно образован или же более чем интеллектуален. По правде, он искусно создавал видимость обратную своим этим ощущениям, а признаться в чем-то подобном даже самому близкому человеку сталось бы Кириллу смерти подобно. Он жил в бесконечном учении и с успехом привил это качество своему сыну. Частенько на лице Кирилла играла ухмылка, когда он слушал собеседника, а еще она сияла, если в его голову просились новаторские идеи. Он не был красив, но обаяние его перекрывало эту мелочь с лихвой; из-за чего, игнорируя холодность и отстраненность главы семейства, жена и сын видели в нем идеал мужчины и отца — он был для них кумиром. Он никогда не окунался в сомнения или сожаления, по крайней мере не демонстрировал этого.
К прочему Кирилл был отличным другом, преданным. Однако он не поступался принципами. Никогда! Во всем должен быть смысл! Принципы превыше всего! Причем его собственные, а они порой значительно расходились с общепринятыми. Несомненно, он любил свою жену и единственного ребенка, но его мечта всегда стояла выше привязанностей. От нее Кирилл Беккет не отказался бы даже… впрочем, не отказался бы ни за что!
Старший Беккет совершенствовал свое мечтательство системно и методично. Он вникал, изучал, увлекался. У него были грандиозные планы, о которых знал лишь он сам. Он не искал советов или иной помощи. В этом сын оказался копией отца. Уже сейчас Кирк старался не задавать отцу вопросов, выдавать свое непонимание он не хотел. Он сам! Он сам должен во всем разобраться! И не просто должен, но сможет!
В общем, отец своей реакцией секрета, касательно человечка с птичьей головой, не приоткрыл. Если конечно тот имелся. Кирк же вместо того, чтобы довериться родителю, решил разобраться со статуэткой сам. И он пытался. Проводил всевозможные опыты, с Элфи и самостоятельно, но результата все не было. Прогресс в изучении статуэтки настойчиво оставался в районе «бесперспективности».
Строго говоря, помимо проблем со статуэткой, на данный момент у Кирка имелось еще одно немаловажное дело — погружение в идеи профессора Кутсона, написавшего толстенную книгу о мире Фоландии.
Кирк взглянул на творение профессора, лежащее сейчас на его коленях. Заключение книги он перечитывал уже много раз.
Как же связаться с этим интереснейшим профессором? Да и возможно ли это?..
Кирк пробежался глазами по почти вызубренного тексту:
…О, нет, это еще не конец нашей книжной трапезы, пожалуйте за аперитивом:
Правдивейшая из легенд
Никто не знает, как была уничтожена Фоландия. Да, я не оговорился, именно УНИЧТОЖЕНА! Сейчас в меня полетят остроконечные шебы, но простите уж меня за эту уверенность — мир был разрушен намеренно, я это утверждаю совершенно однозначно!
Как же прекрасен был этот мир. Выборочная гравитация, абсолютно прямое время, условные расстояния, многослойный мир… По числу слоев все еще ходят споры. Но уверяю вас, вряд ли достаточно долго жил хотя бы один шебиш, чтобы суметь посетить их все. Число слоев стремилось к миллионам. Там жили разные расы и тысячи племен. Человекообразные и крайне нечеловекоподобные граждане. Кстати об этом вы можете прочесть во втором томе моей предыдущей работы, а именно в «Мифах и правде о Фоландии: Классификация жизни фоландийских этажей».
 
Фоландийские орейфусы были поистине масштабными шебраками. Ни в какое сравнение с ними не идут «врата орея», которые, не буду врать, нынче весьма полезны и весьма же редки, а их пропускная способность превышает обычные орейфусы в разы. Как по мне, так их мощь в сравнении с орейфусами Фоландии ничтожна — эйворийским поросятам на смех. Так вот, фоландийские орейфусы перемещали ТЫСЯЧИ жителей, ТЫСЯЧИ предметов за раз!