Чужие степи 4 (СИ)
Поднатужившись, — мёртвые они всегда тяжёлые, мы с Саней перевернули тело.
— Тут тоже чисто. Странно... — внимательно всё осмотрев, я не нашёл ни крови, ни следов борьбы.
— Может водой замыло? — предположил Гагарин.
Вода вещь сильная, она и камень точит, но следы крови даже с химией вымываются трудно, так что нет, тут что-то другое.
— Голову проверь, могли по башке стукнуть, да в колодец сбросить. — предложил коренастый, он с товарищем отошёл в сторону, и набивал самокрутку.
Лишний раз прикасаться к трупу мне не хотелось, одно дело через одежду, и совсем другое так, голыми руками. Но совет был дельный, и не воспользоваться им я не мог. Поэтому, осторожно раздвигая пальцами жесткие курчавые волосы, я «прошёлся» по всей окружности черепа покойника, но безрезультатно, шишек или гематом — хотя это одно и тоже, я не обнаружил.
— Нету? — спросил Гагарин.
— Нету. — вздохнул я. Оставалось только рассчитывать на вскрытие, но это вряд ли уже сегодня, там и без того сейчас работы хватает.
— А чего ты так мечешься? Или есть какая-то разница как они померли?
На этот вопрос я и сам не знал как ответить. Она вроде и есть, разница, а вроде и нет. Ну узнаю я, что их, допустим, придушили, или зарезали. — И что изменится?
— Не парься, Василий, — ухмыльнулся Гагарин, заметив мои сомнения, — вскрытие покажет! Патологоанатомы ставят самые точные диагнозы!
Так-то оно так, вскрытие наверняка покажет, но мне казалось что выяснив от чего они умерли, я узнаю нечто важное, какую-то деталь которую всё время упускаю. Ну вот что могло послужить причиной смерти? — Ранений нет, следов крови нет, по голове его не били, и не душили. На утопленника тоже не похож, в колодец попал уже стопроцентно мёртвым. Что остается? Отравили? Но тогда откуда зажатая в кулаке пуговица? И ведь он ещё жив был когда она туда попала, кулак-то еле разжали...
— Багор разбираем? — прервал мои размышления коренастый. — Два часа уже тут торчим, а нам ещё люк сегодня ставить.
Я посмотрел на часы, — шесть тридцать, до темна ещё часа три, может чуть больше. В принципе, можно самим тела отвезти, а можно и прислать кого-то. Снова складывать сиденья мне не хотелось, да и мокрые они, потом вытирать придётся.
— Ну так как? — поторопил коренастый.
— Разбирайте, поехали.
Накрыв тела хозяев дома брезентом, — а я все же решил оставить их пока на месте, мы погрузили трубы в машину, и вернулись в мастерскую.
Пока ехали, никто не проронил ни слова, Гагарин что-то считал, беззвучно шевеля губами, а от мужичков уже совсем явно «попахивало» недоверием. Не знаю о чём они думали, но оба сопели, и бросали на меня подозрительные взгляды.
*****
— Что-то вы подзадержались... Нашли что искали? — вышел встречать бригадир, когда я тормознул возле ворот мастерской.
— Лучше б не находили. — ответил ему один из коренастых, и многозначительно переглянулся со вторым, ему явно не терпелось поделиться новостями с начальством.
— Нашли, спасибо за помощь. — проигнорировав мужиков, ответил я. — Люк поставить успеваете? Может довести что-то помочь? Или самих добросить?
— Не стоит, — улыбнулся бригадир, — ты ж потом уедешь, а нам возвращаться как-то надо. Мы лучше своим ходом. — отказался он, кивнув на стоящую в отдалении лошадь с телегой.
Лошадей у нас пока было немного, в основном те которых удалось захватить при стычках с местными, но все они уже использовались по назначению, в качестве тягловой силы. Поначалу хотели создать что-то вроде верховых разъездов, — для экономии горючего, но, как оказалось, из всей нашей казачьей станицы, верхом сносно держатся полтора человека, поэтому передвигались пока так, исключительно на телегах.
Ещё раз поблагодарив бригадира, я дождался когда коренастые выгрузят трубы, закрыл дверь и уселся за руль, соображая куда податься в первую очередь.
Список мест, где требовалось моё присутствие, был довольно большой, но разорваться я не мог, поэтому определившись с приоритетами, первым делом поехал в клуб, уж очень хотелось разобраться с происхождением пуговицы.
Пока ехал по центральной дороге, перебирал все возможные варианты. Не то чтобы я подозревал главу, отнюдь. Просто не хотелось лишний раз объясняться. Ведь даже если бы он был причастен, и хотел убрать свидетеля, сделать это, сидя в инвалидном кресле, совершенно нереально. Тут не то что убить, он самостоятельно даже вниз, на первый этаж, спустится не может.
Ну и версия о том что таким образом его могли подставить, отпадала по той же причине. — Зачем кидать подозрение на того, на ком оно в любом случае «не приживется?»
Единственное что приходило в голову, что он вполне мог кому-нибудь одолжить курточку, ведь тогда шел дождь, и кто-то мог попросить. Оставалось лишь узнать давал ли, и если давал, то кому. Ну и тогда, наверное, всё встанет на свои места.
Ещё с лестницы я услышал доносящиеся из кабинета громкие возгласы. О чём говорили я не слышал, но судя по тональности там решался какой-то наиважнейший вопрос.
Подойдя к приоткрытой двери, я задержался на секунду, рассчитывая понять о чём идёт речь, но внезапно всё стихло, и не дождавшись продолжения, я заглянул в кабинет.
Внутри, кроме сидящего за столом хозяина, народа набилось порядочно. Василич, седой бородатый казак, с которым глава обычно советовался, две женщины за вторым столом, и парень с ноутбуком, один из наших компьютерщиков. Все они были заняты своими делами, и на меня внимания никто не обратил.
Глава сосредоточенно писал в пухлой тетради, Василич что-то объяснял, тыкая указкой по карте, седой казак сосредоточенно кивал, женщины переговаривались между собой, и только парень-компьютерщик сидел молча, лишь изредка щелкая клавиатурой.
О том чтобы незаметно осмотреть куртку, не было и речи, и не найдя возможности подойти к вешалке, я прошёл к столу, сдвинул стул, и уселся напротив окна.
— Как там кукурузник? Закончили переделки? — заметил моё появление Сергей Алексеевич.
— Заканчивают. Думаю за сегодня управятся. — говорить о поднятых из колодца телах я пока не спешил, может и зря нагнетаю, но чем глубже я влезал во всё это, тем подозрительнее становился.
— Главное чтобы к утру доделали, — снова уткнувшись в тетрадь, продолжил он, — хоть и не хочется рисковать, а лететь по-любому надо, иначе никак.
— Согласен. — покивал я, косясь на вешалку. — Лишь бы погода не подвела...
Куртка висела пуговицами к стене, поэтому в любом случае нужно было снимать её, но я не мог придумать ни одного способа как это сделать не привлекая внимания. Но тут неожиданно сам глава пришел на помощь.
— Слушай, будь другом, достань из кармана блокнот, пожалуйста. — неожиданно попросил он, показывая рукой на куртку.
— Чего? — от неожиданности переспросил я, и тут же поправился, — да, конечно, сейчас.
Вот вроде бы делов-то, — плюнуть-растереть, а сердце забилось так, будто не на пуговицы глядеть иду, а банк грабить.
— В правом вроде... — уже в спину скорректировал он.
На негнущихся ногах я подошёл к вешалке, развернул куртку, и едва смог сдержать эмоции.
Такие же желтые, и тоже с кленовым листком, эти пуговки имели окантовку по контуру, типа чернения. Тогда как на той что лежала у меня в кармане, таких контуров не было.
— Не нашёл? — видя что я замешкался, спросил глава.
Похлопав по карманам, я нащупал блокнот, и вытащив его, положил перед ним на стол.
Настолько уверившись что желтая пуговица именно от этой куртки, сейчас я искренне радовался что не нужно никого подозревать, и лихорадочно пытался всё переосмыслить.
Вот не зря говорят — нет худа без добра, так и здесь, заподозрив всех и каждого, я настолько загрузился, что когда всё оказалось совсем не так, даже растерялся.
На радостях попытался узнать у главы как обстоят дела с переводом записей, но тот лишь отмахнулся, мол работа идёт, но о чём-то конкретном рано пока говорить, а тем более делать какие-то выводы.